Андрей Медведев - Подлинная история русского и украинского народа
В 1921 году, выступая на X съезде РКП (б), Иосиф Сталин заявил, отвечая на вопрос про искусственность белорусской идентичности:
«Здесь я имею записку о том, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская национальность, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно лишь на родном его языке. Такие же речи раздавались лет пять тому назад об Украине, об украинской национальности. А недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская национальность — выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская национальность существует, и развитие ее культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы. Лет сорок тому назад Рига представляла собой немецкий город, но так как города растут за счет деревень, а деревня является хранительницей национальности, то теперь Рига — чисто латышский город. Лет пятьдесят тому назад все города Венгрии имели немецкий характер, теперь они мадьяризированы. То же самое будет с Белоруссией, в городах которой все еще преобладают небелорусы».
Заявления у большевиков с делом расходились редко, и в апреле 1923-го было принято решение о «коренизации» — то есть, по сути, о насильственном переформатировании русской или малорусской идентичности в украинскую с помощью партаппарата и административных мер. И тогда же, в апреле, был объявлен курс на украинизацию.
Процесс этот был массовым, жестким и всеобъемлющим. Помимо школ украинизировались театры, газеты, вузы, госслужащие, не овладевшие украинским языком, увольнялись без права восстановления, те, кто выражал сомнения по поводу целесообразности таких действий, могли попасть под подозрение, как враги Советской власти. Большая часть населения была неграмотной, и это, конечно, облегчало задачу украинизаторам. Обучали чтению и письму сразу на украинском языке, а это уже половина идентичности. В тридцатые возникла целая историческая школа, ученые, изучавшие «историю Украины», где признавалось, что украинский народ существует сотни лет, а в 1654 году произошло «воссоединение России и Украины». То есть действовали большевики по уже отработанным схемам. Михаил Грушевский, узнав о том, что происходит на Советской Украине, вернулся туда из эмиграции и в письме одному знакомому писал: «Я тут, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году».
Владимир Затонский
В официальной украинской исторической науке принято считать, что малороссийский народ веками мечтал освободиться от великорусского гнета, только и ожидая, что в светлый день он заговорит наконец на украинском и заиграет на бандуре, воспевая песни про казачьи подвиги. В действительности все было не так. В открытых источниках по истории ВКП (б), в письмах партийных лидеров есть масса свидетельств о том, что малороссы не желали становиться украинцами. Они не понимали, зачем им учить странный, чужой язык, что за Украина возникла на месте их губернии. Нарком просвещения УССР Владимир Затонский вспоминал:
«Широкие украинские массы относились с… презрением к Украине. Почему это так было? Потому что тогда украинцы были с немцами, потому что тянулась Украина от Киева аж до империалистического Берлина. Не только рабочие, но и крестьяне, украинские крестьяне не терпели тогда «украинцев» (мы через делегацию Раковского в Киеве получали протоколы крестьянских собраний, протоколы в большинстве были с печатью сельского старосты, и все на них расписывались — вот видите, какая чудесная конспирация была). В этих протоколах крестьяне писали нам: мы все чувствуем себя русскими и ненавидим немцев и украинцев и просим РСФСР, чтобы она присоединила нас к себе»[66].
Ситуация с насильственной украинизацией в какой-то момент стала настолько опасной для властей, что Сталин был вынужден писать членам ЦК КП (б) У письмо с разъяснениями, что и как нужно делать и каких перегибов избежать. А из текста письма видно, что перегибы были очень серьезные, то есть на Украине рождался социалистический украинский национализм:
«Можно и нужно украинизировать, соблюдая при этом известный темп, наши партийный, государственный и иные аппараты, обслуживающие население. Но нельзя украинизировать сверху пролетариат. Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей. Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета. Несомненно, что состав украинского пролетариата будет меняться по мере промышленного развития Украины, по мере притока в промышленность из окрестных деревень украинских рабочих.
Тов. Шуйский не видит, что при слабости коренных коммунистических кадров на Украине это движение, возглавляемое сплошь и рядом некоммунистической интеллигенцией, может принять местами характер борьбы за отчужденность украинской культуры и украинской общественности от культуры и общественности общесоветской, характер борьбы против «Москвы» вообще, против русских вообще, против русской культуры и ее высшего достижения — против ленинизма. Я не буду доказывать, что такая опасность становится все более и более реальной на Украине. Я хотел бы только сказать, что от таких дефектов не свободны даже некоторые украинские коммунисты. Я имею в виду такой всем известный факт, как статью известного коммуниста Хвылевого в украинской печати. Требования Хвылевого о «немедленной дерусификации пролетариата» на Украине, его мнение о том, что «от русской литературы, от ее стиля украинская поэзия должна убегать как можно скорее», его заявление о том, что «идеи пролетариата нам известны и без московского искусства», его увлечение какой-то мессианской ролью украинской «молодой» интеллигенции, его сметная и немарксистская попытка оторвать культуру от политики, — все это и многое подобное в устах украинского коммуниста звучит теперь (не может не звучать) более чем странно. В то время, как западноевропейские пролетарии и их коммунистические партии полны симпатий к «Москве», к этой цитадели международного революционного движения и ленинизма, в то время, как западноевропейские пролетарии с восхищением смотрят на знамя, развевающееся в Москве, украинский коммунист Хвылевой не имеет сказать в пользу «Москвы» ничего другого, кроме как призвать украинских деятелей бежать от «Москвы» «как можно скорее». И это называется интернационализмом! Что сказать о других украинских интеллигентах некоммунистического лагеря, если коммунисты начинают говорить, и не только говорить, но и писать в нашей советской печати языком тов. Хвылевого?»
Впрочем, подобная идеология среди большевиков Украины возникла не случайно, а была результатом того, что Москва к проведению украинизации решила привлекать опытных украинофилов. В органы власти приглашены были на работу украинские социалисты, работавшие на Центральную Раду и на Директорию, да и другие деятели, всплывшие на поверхность политической жизни в 1917–1919 годах, уже не социалисты, а просто откровенные украинские сепаратисты, тоже были прощены большевиками и тоже нашли себе применение в новой реальности. А еще важнейшую роль в украинизации играли галичане, точнее галицкие украинцы, которые тысячами начали переезжать в УССР, потому что там создавалось ровно то национальное украинское государство, о котором они давно мечтали. Среди них были и офицеры галицкой армии, были и деятели культуры, были учителя и работники «Просвиты». Михаил Грушевский оценивал количество галицких украинских эмигрантов в 50 тысяч человек.
Стоит добавить, что главная заслуга в создании Украины, в украинизации принадлежит вовсе не украинцу. Более того, он вообще принадлежал к тому народу, который все сознательные украинские националисты считали худшим врагом, чем москали. Он был евреем. И звали его Лазарь Моисеевич Каганович. Он родился в крестьянской семье в Киевской губернии, рано начал работать на заводе, в 1911 году в восемнадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП. Он был одним из самых близких соратников Сталина, именно ему было доверено руководить компартией Украины в сложный период украинизации. И он взялся за дело тщательно, как хороший еврейский портной стежка за стежкой шьет костюм на заказ, так и большевик Лазарь Моисеевич шаг за шагом создавал украинскую идентичность. Так что это не Бандеру должны сегодня восхвалять украинские националисты, а Кагановича. На тот момент итоги полуторалетней кампании по переделке русских в украинцев были малоутешительны. Для примера результаты по госслужащим Киева: 25 % проверенных «абсолютно не знают» украинского языка, 30 % «почти не знают», 30,5 % «слабо знают», и лишь 14,5 % более-менее знают украинский язык.
