Виктор Кузнецов - Тайна гибели Есенина
87
В рукописи слова: «Это квартира Гариных?» — зачеркнуты автором.
88
В машинописном тексте (л. 15) далее следует фраза: «Было часов шесть утра».
89
Фразы, взятые в квадратные скобки, в рукописном тексте отсутствуют.
90
Здесь и ниже заключенные в квадратные скобки слова в машинописном тексте отсутствуют. — В. Кузнецов
91
Узнала, что комнату Есенина уже опечатали… — Н. М. Гарина утверждает, что телефонное сообщение об опечатании комнаты Есенина она получила примерно после шести часов утра. Комендант «Англетера» В. М. Назаров в своих показаниях участковому надзирателю Н. М. Горбову отмечает: «…половина одиннадцатого пришла жена граж. Устинова проживающая в этой гостинице и попросила ключ от №5». И далее Назаров рассказывает, как был вскрыт «есенинский» номер (см.: Смерть Сергея Есенина: Документы, факты, версии. М.: Наследие, 1996. С. 166). В свете выявленных действительных обстоятельств гибели поэта, изложенных в настоящей книге, показания чекиста В. М. Назарова не вызывают доверия, сам документ сомнителен и требует независимой научно-криминалистической экспертизы.
92
Семи утра, вероятно, не было еще, как я мчалась уже на извозчике в гостиницу… — Если допустить, что Н. М. Гарина говорит правду, рушится официальная пирамида сюжета о смерти Есенина. Скорее, перед нами больная фантазия мемуаристки. Представленная ею хроника трагических событий не укладывается ни в рамки казенной советской версии о гибели поэта, ни в картину его действительной трагедии.
93
Кроме Устинова в комнате уже были Садофьев, Никитин… — Настоящая фраза одна из центральных и принципиальных в словоплетениях Гариной, потому что она в определенной мере почти совпадает с тем, что говорил по тому же поводу писатель Н. Н. Никитин в своих воспоминаниях «О Есенине» (Никитин Н. Избранные произведения: В 2-х т. Л.: Художественная литература, 1969. Т. 2. С. 608-622): «Помню, как в Рождественский сочельник (тогда праздновали Рождество) кто-то мне позвонил, спрашивая, не у меня ли Есенин, ведь он приехал… Я ответил, что не знаю о его приезде. После этого два раза звонили, а я искал его где только мог. Мне и в голову не пришло, что он будет прятаться в злосчастном „Англетере“. Рано утром, на третий день праздника, из „Англетера“ позвонил Садофьев. Все стало ясно. Я поехал в гостиницу». Никитин не уточняет часа своей поездки в отель, ограничиваясь неопределенным «рано утром», и не вступает в полемику с официальной версией смерти Есенина, согласно которой о печальном происшествии стало известно после 10 часов утра.
Выяснение истины усложняется свидетельством «Дневника» И. А. Оксенова, оказавшегося в 5-м номере «Англетера» после 15 часов. Он пишет, что вслед за ним «пришли Никитин, Лавренев, Семенов, Борисоглебский, Слонимский…». Значит, Никитин появился в «есенинской» комнате вторично? Тогда почему он об этом факте умолчал?
Упоминание Гариной поэта И. И. Садофьева, более чем вероятного сексота ГПУ, подрывает доверие к ее сумбурным воспоминаниям и обязывает пристальнее к ней присмотреться.
Настоящий сюжет нуждается в дальнейшей тщательной разработке.
94
В машинописном тексте этот важный абзац изложен короче, без существенных подробностей трагического финала: «Устинов заглядывал несколько раз к Есенину в номер. Звал обратно к себе. Есенин не шел… К утру (выделено мной. — В.К.) его не стало».
95
И в третий раз, когда Устинов пошел опять, заглянул к Сереженьке своему — его уже не было в живых… — Г.Ф Устинов в своих показаниях (если они не сфальсифицированы) милиционеру Н.М. Горбову свидетельствовал: «Вчера, 27 декабря, мы с женой, тт. Эрлих и Ушаков, живущий в этой же гостинице, просидели у Есенина часов с 2 до 5-6 час. <…> Когда мы уходили — уходили вместе все четверо, — Есенин обещал ко мне зайти, но не зашел. Вечером я к нему также не сумел зайти: ко мне пришел писатель Сергей Семенов, мы с ним довольно долго поговорили, а потом мы с женой легли спать» (см.: Смерть Есенина: Документы, факты, версии. М.: Наследие, 1996. С. 164-165).
Установленная, по возможности, действительная логика трагических событий подсказывает: лгут (каждый по-своему) и Гарина, и Устинов, ни один год состоявшие в близких, дружеских отношениях, что подтверждает ее сохранившийся в Пушкинском Доме фотоальбом со снимками и автографами «заместителя папы» (так называли Устинова в семействе Гариных-Гарфильдов).
Проблема «есенинских» измышлений Гариной может быть решена лишь после тщательного исследования возможной негативной роли С.А. Гарина (Гарфильда) в «англетеровской» истории. Определенные основания для постановки такого вопроса имеются.
96
Рукопись воспоминаний (не датирована) хранится в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), ф. 1250, №20. Второй экземпляр машинописного текста с авторской правкой.
Часть лжемемуаров (при жизни Л.В. Бермана, сексота ЧК — ГПУ — НКВД, не публиковались) использована в настоящей книге с документальными комментариями. В разделе «Неизвестные воспоминания о поэте» фальсификация печатается полностью.
97
Рукопись хранится в Институте русской литературы РАН (Пушкинском Доме), ф. 586, №433, и представляет собой первый экземпляр машинописного текста (более 30 с. большого формата) с авторской правкой. Данный мемуаристом заголовок воспоминаний: «Встречи. Сергей Есенин».
В различных сборниках стереотипно публиковалось около шести машинописных страниц (отрывки из 1-3-й и 6-й глав). Авторский текст подвергался грубой редакторской правке и цензуре. Воспоминания печатаются впервые полностью с устранением прежних искажений.
Лев Наумович (Максимович) (Лейб Нахманович) Клейнборт (1875-1950) — литературный критик, публицист. Учился на физико-математическом (1896-1897), а затем на юридическом факультете Петербургского университета, откуда был исключен за участие в революционном движении. В 1901 году, находясь в доме предварительного заключения, принял православие. Автор книг и статей о судьбах российской интеллигенции, рабочей демократии, трудовых спорах. Писал о жизни и творчестве М. Горького, Л. Андреева, В. Короленко, В. Винниченко и др. Автор книги «Очерки народной литературы» (1924). Подробнее о нем см.: Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. М.: Большая российская энциклопедия, 1992. Т. 2.
Мемуары Клейнборта о Есенине отличаются мягкой сдержанностью тона, профессиональной наблюдательностью, зоркостью литературно-критических оценок.
98
Стихи эти появились лишь в четвертом томе собрания сочинений, вышедшем уже после того, как были написаны мои «Встречи».
99
См.: Клейнборт Л. Русский читатель — рабочий. Л.: Изд. губ. проф. Совета, 1924.
100
Новый мир. 1926. №2.
101
«Группа молодых людей, посещавших меня, — Сергей Городецкий, Пимен Карпов, Мурашов, Игнатов, Клюев, Есенин, Горянский и еще несколько других, — пишет сам Ясинский, — образовала литературный союз, который должен был сделаться колыбелью пролетарских писателей. Меня выбрали председателем» («Роман моей жизни». 1926. С. 319).
102
Точнее, «Приют комедиантов». — В. Кузнецов
103
В связи с «еврейской» историей.
104
Далее публикуется ныне известный вариант «Автобиографии» (20. VI 1924) С. Есенина. — Примеч. В. Кузнецова.
105
Воспоминания хранятся в Отделе рукописей Института русской литературы РАН (Пушкинского Дома), ф. 817, оп. 1, №54.
Рукопись представляет собой авторизованный машинописный текст. Несколько произвольно взятых из него страничек, волюнтаристски отредактированных и искаженных, печатались в журнале «Литературная Грузия» (1969, №5/6) и в других периодических изданиях. Эта бестактная публикация неоднократно копировалась в сборниках воспоминаний о Есенине, что лишний раз подчеркивает определенный негативно-тенденциозный опыт мемуарной литературы о нем. Одна из самых близких и дорогих Есенину женщин фактически была «лишена слова». Попутно заметим, составители книг о нем традиционно выпячивают авторов самой дурной репутации. Тайных и явных сотрудников ЧК-ГПУ-НКВД и просто лиц, внутренне не принимавших ни человеческого облика, ни творческого наследия лирика. Таким образом, его богатый, тонкий и сложный мир до наших дней искажается. Горе-мемуаристы часто выискивают в биографии и поэзии своего великого современника негативные черты, слабости мировоззрения и трудности художественного роста.
Слово Миклашевской о Есенине — одна из самых чистых и светлых страниц в огромной о нем литературе. Пожалуй, лишь финальная часть ее воспоминаний (цитаты из критических статей и т.п.) несколько проигрывает на фоне общих милых раздумий (кстати, своим трогательным заметкам она дала заголовок «Мои встречи с Есениным и мои думы о нем»).
