Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
Капитан И. Флёров
До сих пор имеют статус «Для служебного пользования» и, соответственно, не предназначены для ознакомления «неслужебных» граждан России следующие издания:
– «Сборник приказов и директив Ставки Верховного Главнокомандования, НКО СССР, НКВМФ СССР, Генерального штаба и начальников родов войск о преобразовании объединений, соединений, частей и кораблей в гвардейские и о сформировании гвардейских частей, соединений и объединений» в 3 томах (М.: МО СССР, 1970);
– «Сборник приказов РВСР, РВС СССР, НКО, Верховного Главнокомандования, Министерства Вооруженных Сил, Военного Министра и Министра Обороны СССР о присвоении наименований частям, соединениям и учреждениям Вооруженных Сил СССР» в 3 томах (М.: Управление делами МО СССР, 1967);
– «Сборник приказов РВСР, РВС ССР, НКО и Указов Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами СССР частей, соединений и учреждений Вооруженных Сил СССР» в 2 томах (М.: Управление делами МО СССР, 1967).
До сих пор нет в открытом доступе сводного труда по операциям РККА в годы Великой Отечественной войны с приложением карт. В СССР данное издание было выпущено Воениздатом в 4 томах в 1958 г., называлось «Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и до мая 1993 г. было секретным. Кто о нём ныне знает, кроме специалистов?
Государство до сих пор не удосужилось самостоятельно подготовить итоговые публикации. Даже в только что вышедшем в Санкт-Петербурге 1-м томе сборника «Документов и материалов к 70-летию начала Великой Отечественной войны» (СПб: ФГБУ «Президентская библиотека имени Б.Н. Ельцина», 2011) не опубликовано почти ничего нового, ранее не изданного. При этом не публикуются тонны других ключевых и более важных документов из неоткрытых фондов.
Сейчас вышел в свет 1-й том труда «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.» (М.: Воениздат, 2011). Увидим ли мы до сих пор таимые сведения, о которых только что сказано выше? Можно ли ожидать, что в нём появятся достоверные сведения о потерях войск, нежели те, что опубликованы в «Книге потерь», если в главную редакционную комиссию входит А. Кирилин, а в авторский коллектив Г. Кривошеев и П. Буриков – авторы «Книги потерь»? Вряд ли. И если в труде будут вновь показаны всё те же недостоверные сведения в рамках концепции «Истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» образца 1960–1965 гг. издания, то стоит ли тратить время и деньги на печать нынешнего?
Теперь известно о том, что МО РФ перед 65-летием Победы весной 2010 г. обращалось к высшему руководству России с просьбой утвердить законодательно общий объём потерь военнослужащих в 8,67 миллиона человек, дабы никто уже не имел права сомневаться в этих цифрах. Военные получили справедливый отказ. И теперь мы слышим призывы генерала армии М. Гареева к введению уголовной ответственности за иное мнение. А если нынешние официальные цифры не соответствуют действительности разика эдак в 2?
Что примечательно: о самолетах, танках, пушках, миномётах, рациях, телефонах и прочем имуществе неличного характера – пожалуйста, теперь смотри документы в архиве, изучай их и публикуй, ибо фондообразователи провели в 2009–2011 гг. хотя и неполное, но рассекречивание. Но всё, что касается численности людей в войсках и их потерь, по-прежнему закрыто. В т. ч. засекречены цифры по количеству раненых по фронтам и всей РККА на каждые 5 дней войны (есть и такие сводки). К примеру, все статистические данные Лечебно-эвакуационного управления Главного военно-санитарного управления РККА за годы войны находятся на секретном хранении. Также, к примеру, нигде в публикациях исследователь не найдёт сводных цифр пополнения в РККА и ВМФ за 1941–1945 гг. А почему, собственно, за 70 лет мы не заслужили этого знания?
К подводной части «исторического» айсберга, которая все эти годы активно охраняется, исследователи отсекаются на дальних подступах прежде всего сохранением грифов секретности для хранимых документов. Более того, исследователь не имеет права даже ознакомиться с названиями дел в описях секретного хранения, т. к. не имеет возможности получить сами описи для изучения, ибо они тоже секретны. Вот почему с момента выхода в 1998 г. в свет сборника «1941 год» новых подлинных документов в рассматриваемой плоскости практически не опубликовано. Историческая наука России ещё в 1998 г. встала на некой «мёртвой» точке, не в силах пока преодолеть заслоны секретности по событиям 70-летней давности. Видимо, исследователи уже приблизились к барьеру, за которым, если его преодолеть, могут открыться совершенно неудобные и, наверное, даже стыдные и позорные страницы реальной истории страны, в т. ч. военной, вне рамок утверждённой в 50-е годы концепции взглядов на те события. И потому функционеры официальной Межведомственной комиссии по защите государственной тайны вновь не дают «добро» на рассекречивание миллионов подлинных документов.
Про И. Сталина чего уж только не сказали и каких только «обличающих» документов не вытащили на свет из его архива. Здесь вряд ли мы узнаем нечто новое, чего ещё не коснулось перо публикаторов и клавиатура веб-мастеров за последние 26 лет. В то же время тихое, но яростное сопротивление сведущих чиновников в деле рассекречивания документов, касающихся других лиц и общей ситуации в СССР и РККА, препятствует обнародованию свидетельств, которые, вероятно, могут привести к иным трактовкам роли остальных высших деятелей Советского государства и армии. Возможно, их действия в случае открытия документов могут получить совершенно неожиданную окраску. Тогда стали бы понятными реальные роли высших должностных лиц и степень их участия в трагических событиях 1939–1945 гг. в полной мере, а не только в той, которая приписывается официальной исторической наукой одному только И. Сталину.
В качестве аналогичного случая «стоицизма» чиновников можно привести чужой пример в Великобритании, а именно историю с продлением режима секретности в 1987 г. для документов по переговорам Р. Гесса с У. Черчиллем. Майский перелёт 1941 г. второго человека Германии в Англию и дальнейшие переговоры, оставшиеся в тайне, являются моментом истины для понимания перипетий Второй мировой войны. Знание подробностей полностью перевернёт официальную трактовку всех последовавших в глобальном смысле событий. Срок засекречивания закончится в 2017 г. Можно с уверенностью предполагать о том, что рассекречивания этих документов и в 2017 г. не произойдёт по тем же причинам, по которым рассекречивание документов давнего прошлого не происходит у нас.
Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И. Сталин со своей третьей женой Розой Каганович. Снимок 1939 г. из «The Illustrated London News», 14.03.53, № 3438, с. 387
Член Политбюро ЦК ВКП(б) Л. Каганович
Как нельзя кстати тут слова бывшего члена Политбюро ЦК ВКП (б) Л. Кагановича – родного брата третьей «неизвестной» официальной жены Генерального секретаря ЦК ВКП (б) И. Сталина Розы Моисеевны Каганович, являвшейся личным врачом вождя. Лазарь Моисеевич прозрачно объяснил ситуацию своему племяннику Стюарту в 1985 г. (С. Каган «Кремлёвский волк», М: «Прогресс», 1991, фото из «The Illustrated London News», 14.03.53, № 3438, с. 387):
«Все люди делятся на три части: народ, который никогда не узнает правды, и руководители, которые знают правду, но она такая ужасная и далёкая от действительности, что это главная их забота, чтобы, кроме них, её больше никто не узнал. И есть небольшое количество людей, которые пытаются узнать правду, но они никогда не будут иметь полных доказательств. Руководители старательно уничтожают все улики своей преступной деятельности…»
Комментарии излишни…
Есть ещё одна история, которую иначе как детективной назвать нельзя. Осенью 1949 г. Военное министерство СССР (прежнее название МО СССР) выпустило Директиву для военкоматов, предписывающую сбор и передачу в архив министерства в Подольск учётных документов военного времени, включающих сведения о миллионах призванных в ряды Вооружённых сил воинов. В массивы сведений попали практически все документы, имевшиеся в делопроизводстве военкоматов в 1939–1945 гг. На местах оставлялись только книги призыва по мобилизации за 1941–1945 гг., извещения о судьбе воинов и текущая переписка за послевоенный период. Той же Директивой военкоматам надлежало передать систематизированные в дела документы в архив в 1950 г. Для этого предстояло осуществить масштабные перевозки их в Подольск с проведением работы по архивации и приёму документов на хранение в отдельные фонды конкретных республиканских и областных военкоматов. Часть этой громадной работы была осуществлена, некоторые области вплоть до конца 1950 г. (возможно, и позже) сумели доставить документы в архив и сдать их по инстанции. После полистной проверки были оформлены при этом подробные описи документов, которые заверены штампами и печатями архива и подписями начальников отделов с указанием хранилищ, куда определены документы по тем или иным описям. На вторых копиях архивных описей также имеются штампы областных военкоматов и входящие номера с датами приёма описей из архива после возврата. Только по Архангельской области вторых копий описей документов в распоряжении автора свыше полутора тысяч, возвращённых из архива 30 августа 1950 г. за входящим номером № 08651. В итоге в Подольск поступили на хранение свыше 10 тысяч дел военкоматов Архангельской области общим объёмом в несколько сотен тысяч листов. Имеются сведения о сдаче таких же документов в архив и военкоматами Саратовской и Ростовской областей.
