Павел Шехтман - ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ
____________________
Покушения на Накашидзе и Мамедбекова вызвали в городе панику: армяне запирали лавки, ожидали с минуты на минуту новой резни. “Вскоре после погрома… - пишет Г. Е. Старцев, - в городе пошли опять глухие и страшные толки… Нервное настроение росло… Среди армян распространялись таинственными агентами безграмотные прокламации. Мне прислали текст такой прокламации. Привожу ее целиком.
«Армяне, граждане дорогого для нас отечества! Обращаемся к вам и просим вас, ради Христа, успокоиться, очнуться… Будьте дальновидными, вспомните о грядущем впереди несчастье, в случае продолжения ваших неуместных поступков, не нападайте на полицейских и главарей наших мусульман…
Сжальтесь над беззащитными стариками, женщинами и детьми, которые сделаются жертвами ваших гнусных желаний. Если вы нападете на кого-нибудь из наших мусульман, как вы это сделали на днях, то клянемся Богу, что все армяне будут перебиты. Прекратите ваше социал-демократическое движение, оставьте полицию в покое. Однако, мы уверены, что между вами будут благомыслящие, которые сознают то, что от нас требует наша священная религия в подобных случаях…»
Прокламация подписана: «бакинские мусульмане» “ (Старцев, гл.З).
Под влиянием бакинской резни 20-23 февраля произошли столкновения в Эривани, начало которых красноречиво описывает татарин Э.Султанов:
“Мы… услышали возгласы: «Запирайте лавки!» - и заметили, что базарная толпа мусульман бежит в мечеть.
Выйдя из конторы и смешавшись с толпой, я услышал крики: «мы спасаемся от армян, армяне нас убивают!» Я и случившиеся тут же несколько почтенных мусульман стали успокаивать толпу, говоря ей, что «армяне не враги татарам», и уговаривали толпу вернуться назад, в лавочные ряды.
В рядах толпа народа стала сгущаться, шум и гам были невообразимы.
Выяснилось тут же, что поводом к тревоге послужило случайное поранение на Базарной площади татарина татарином же. Но тревога была настолько сильна, что моментально все лавки были заперты. Базарная площадь опустела.
В тот же момент в разных частях базара убито было 2 человека и ранено 5 человек армян, преимущественно из бедного класса, и разграблено 2 лавки: армянина и татарина” («Каспий», 1.3.1905).
27 февраля последовал высочайший рескрипт о назначении главноначальствующим на Кавказе, “дабы водворить спокойствие”, графа И. И. Воронцова-Дашкова. Для него была восстановлена упраздненная в 1884 году должность наместника. Это назначение возбудило большие надежды. Новый наместник имел репутацию умного, либерального вельможи, отлично знающего Кавказ и начисто лишенного арменофобских предрассудков. Одним из первых шагов Воронцова было ходатайство о возвращении имущества армянской Церкви и открытии армянских школ. *
К несчастью, надеждам на прекращение резни при новом наместнике не суждено было сбыться. В мае резня вспыхнула с новой силой.
____________________
* Генерал-лейтенант граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков (1837-1916), участник Кавказской войны и русско-турецкой войны 1877-1878, был наместником Кавказа до 1915 и провел на этом посту ряд прогрессивных преобразований. Он также явился одним из инициаторов реформ 1912 в Турецкой Армении и организации армянского добровольческого движения 1914.
Должность наместника на Кавказе существовала в 1844-1883 и 1905-17 гг. Воронцов - Дашков занимал этот пост в 1905 - 1915 гг. В книге “Современники” (1928) Марк Алданов так пишет наместнике и обстановке в крае того времени:
“…Граф Воронцов-Дашков, как почти все политические деятели, получившие воспитание в царствование Николая I, как и сыновья этого императора, был действительно настроен либерально, разумеется, в таких пределах, в которых это было возможно в его положении. Меньшиков иронически называл наместника “сверх-грандсеньором”, и в этом тоже была правда. Грансеньорство Вооцова-Дашкова сказывалось с особенной силой в том, что ему ни от кого ничего нужно не было (да и не могло быть) нужно (…) На Кавказе Воронцов-Дашков пользовался огромной популярностью, в особенности у армянского населения. Грузины и татары относились к нему менее тело именно вследствие его репутации армянофила. Собственно, репутация эта не отвечала истине: Воронцов-Дашков сам говорил видным армянским общественным деятелям, что он к армянам и к татарам одинаково равнодушен, в политике своей руководствуется исключительно интересами России… Политика наместника была действительно своеобразна и нередко повергала в изумление Петербург. Так, перед приездом Николая II в Тифлис Воронцов-Дашков взял слово с главарей “Дашнакцутюна”, что на жизнь государя не будет покушения. Покушения действительно не было. Этот способ действия, конечно, нельзя признать банальным…По-видимому, жизненный опыт (Ходынка - Прим. Ред.) поселил в нем глубочайше недоверие к полиции. В пору кровавого армяно-татарского столкновения он поручил поддержание порядка третьей, нейтральной, национальности - грузинам - и передал значительное количество оружия грузинской социал-демократии. Это тоже было довольно своеобразно… Наместник не грешил симпатиями к социализму, но в меньшевиках он видел опору против большевиков, с одной стороны, и против сепаратистов - с другой. Этот оригинальный государственный модернизм Воронцова-Дашкова вызывал сильное озлобление в правительственных кругах Петербурга. В частности, не выносил “Тифлисского султана” П.А.Столыпин, который модернизма терпеть не мог, твердо верил в охранное отделение и в военные суды и не раз тщетно пытался наложить на Кавказ свою тяжелую руку… Его (наместника) кавказская политика напоминала политику культурных и просвещенных проконсулов, но проконсулов времен упадка римского государства. Вероятно, Воронцов-Дашков любил Кавказ - в этот край, едва ли не самый прекрасный в мире, нельзя не влюбиться тому, кто хоть раз его видел… кажется, Французская революция не вызывала в мир таких идейных бурь, как на Кавказе вопрос об административном переделе уездов или о постройке Тифлисского политехникума - о том, где ему быть, в грузинской ли части города Вери или в армянской Авлабарь… - Прим. Ред.)
НАХИЧЕВАНЬ. МАЙ
Бакинская резня вызвала сильное возбуждение на Кавказе. “Армяне режут правоверных!” - таков был клич, брошенный по всему Закавказью. Этот клич с удовольствием подхватили турецкие панисламистские агитаторы, невозбранно действовавшие под видом дервишей.
Главным центром этой агитации стал Ордубад, бывший, по выражению пристава Филиппова, “фабрикой панисламистских прокламаций” («Сын отечества», 2.10.1905. второй вып.; в дальнейшем - «С.О.»). Именно там писались листки, призывавшие правоверных к резне армян.
Интересно, что сами татары убеждали себя и других, будто от армян им грозит огромная, смертельная опасность.
На вопрос, верит ли он в эту опасность, некий влиятельный мусульманин отвечал корреспонденту «Русского слова» (24.5.1905):
– Да, положительно. Особенно теперь, после бакинской резни, где татарам удалось отстоять себя и тем вызвать особое раздражение армян, жаждущих кровавой мести.
– Почему же до сих пор не было вражды?
– Мусульмане постоянно были против армян, захвативших все в свои руки, эксплуатирующих их и обирающих.
– Но до кровавых столкновений дело не доходило?
– Да, но в последнее время армянские комитеты (революционные. - П.Ш.) задались целью преследовать татар и еще больше порабощать и угнетать их.
– Откуда у вас такие сведения?
– Все говорят - и мы говорим. Находили даже прокламации…
Если добавить, - пишет корреспондент, - что такие “слухи” легко проникают в невежественную и фанатичную массу мусульман, то многое, очень многое становится сразу ясным.
В апреле взрывоопасная обстановка сложилась в Нахичевани.
Татары открыто ходили по улицам с оружием; они приходили к нахичеванским ханам (братьям Джа-фар-Кули-хану, городскому старосте Нахичевани, и Рагим-хану) и спрашивали, можно ли уже резать армян. Одновременно к ханам приходили встревоженные армяне; братья успокаивали их, ручаясь “честным словом” и даже “своей головой”, что никакой резни не будет.
6 мая под Нахичеванью был найден татарин, убитый, как затем оказалось, двумя татарами же. Однако слух об “убийстве татарина армянами”, сразу же подхваченный, оказался долгожданным предлогом. Немедленно начались убийства армян; так, была вырезана семья Бабаяна. Испуганные армяне несколько дней не открывали лавок (См. «Санкт-Петербургские ведомости», 14.6.1905; в дальнейшем - «СПб вед.»).
11 мая в Нахичевань прибыл эриванский вице-губернатор Тарановский. Предусмотрительные мусульмане уже помечали свои дома особыми знаками.
С утра 12 мая оба хана, Тарановский и пристав Мехтинбек-Зейнал-Абдинбеков пошли по базару, приказывая армянам открывать лавки. Несколько успокоенные армяне послушались и лавки открыли.
Ровно в 9 часов утра с мечети была пущена сигнальная ракета. “Моментально вслед за этим весь базар оказался окруженным тысячной толпой татар, вооруженных ружьями, кинжалами и револьверами. С криками “Иа Али! Иа Али!” они бросились на безоружных армян…” («СПб вед.», 1.7.1905). Над толпой развевались знамена с надписями: “Да здравствует ислам! Смерть гяурам!” Вожаки шаек были в красных турецких фесках, “как бы бравируя тем, что они являются ратниками стамбульского халифата” («Биржевые ведомости», 26.8.1905). (Обыкновенно татары фесок не носили. П.Ш.) “Страшная стрельба, крики и стоны раненых и умирающих огласили город. Стрельба была “как на войне”, по словам очевидцев; патронов не жалели, главари раздавали их целыми мешками, асами ходили с полными патронташами. Раненых пулями добивали кинжалами, жгли, обливая керосином (сожжено 6 человек). Спаслись только те из армян, кого сами же мусульмане спрятали в своих лавках”. Первым погиб купец Адамов, первым же из послушания начальству открывший свою лавку. Труп его облили керосином и сожгли. Ханы и Тарановский спокойно шли в это время по базару. “Один из купцов, Степан Гулгулев, услышав выстрелы, бросился к ханам, моля о помощи, но тут же упал под ударами кинжалов у ног Джафар-кули-хана. Как только началась стрельба, все высшее начальство исчезает с базара домой и не появляется до самого конца погрома. Пристав же Мехти-хан с несколькими городовыми остается распоряжаться грабежом. Кроме него предводителями шаек были: чиновник уездного управления К., влиятельный интеллигентный мусульманин А., известные в Нахичевани головорезы Гуссейн Наврузов, Гаджи-Гуссейн-Али Курбанов и др. Слесарь Фарадне специально занимался разбиванием несгораемых касс. Эти главари никого из армян не щадили: “Убивайте неверных! Грабьте, жгите! Будь проклят тот, кто хоть щепку оставит!” - кричал Кулибеков.
