Александр Дюков - «The Soviet Story»: Механизм лжи
Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии.
Существующий между Польшей и Румынией договор объявляется действующим при всякой агрессии против Польши и Румынии, либо же вовсе отменяется, как направленный против СССР.
Англия, Франция и СССР обязуются после открытия военных действий не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия…»
Однако заключать союз с СССР в Лондоне не желали. При рассмотрении советских предложений на заседании правительства 26 апреля 1939 года министр иностранных дел Великобритании Галифакс высказался против соглашения с СССР. По мнению Галифакса, подписание Англией и Францией союза с СССР отрицательно сказалось бы на англо-германских отношениях и сделало бы невозможным достижение англо-германского соглашения. На этом же заседании глава Северного департамента МИД Великобритании Л. Кольер констатировал, что правительство не желает себя связывать с СССР, а хочет «дать Германии возможность развивать агрессию на Восток за счет России».
Только 25 июля английское, а 26 июля и французское правительство приняли предложение СССР приступить к переговорам о заключении военной конвенции и выразили готовность послать своих представителей в Москву. Переговоры начались 12 августа. Сразу же выяснилось, что французская делегация во главе с генералом Ж. Думенком имеет полномочия только на ведение переговоров, но не на подписание соглашения, а английская делегация во главе с адмиралом Реджинальдом Драксом вообще не имеет письменных полномочий. При этом инструкция для отправлявшейся в Москву британской делегации прямым текстом предписывала «вести переговоры весьма медленно»[56], стараясь избегать конкретных обязательств:
«Британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было определенное обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно более общими формулировками».
А вот Советский Союз к заключению союза стремился. 17 августа глава французской военной миссии генерал Думенк сообщал из Москвы в Париж:
«Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт, что он не хочет, чтобы мы представили ему какой либо документ, не имеющий конкретного значения»
Как видим, Советский Союз не отказывался от создания антигитлеровского союза с Францией и Англией. Напротив, именно этого Кремль очень активно добивался. А вот Англия и Франция связывать себе руки подобным союзом не стремились.
Лишь после того как попытки заключить англо-франко-советский союз провалились, в Кремле решили обеспечить безопасность СССР путем заключения договора о ненападении с Германией.
3.8 СССР в 1939–1941 годах был главным поставщиком нацистской Германии
Утверждение о том, что Советский Союз в 1939–1941 годах был главным поставщиком Германии, в очередной раз свидетельствует об исторической некомпетентности авторов «The Soviet Story».
Данные о масштабах внешней торговли Германии хорошо известны. В 1940 году поставки из СССР составляли всего лишь 7,6 % общей суммы германского импорта, а поставки в СССР — 4,5 % германского экспорта, в следующем году — соответственно 6,3 % и 6,6 %.[59] В итоге в импорте Германии СССР занимал всего-навсего 5-е место (после Италии, Дании, Румынии и Голландии).[60]
3.9. НКВД тренировало сотрудников гестапо
Рассказы о том, что сотрудники гестапо и СС проходили «практику» в НКВД распространяются давно. Однако никаких подтверждений этого к настоящему времени не обнаруживается. Более того, как правило, конкретные примеры такой подготовки даже не приводятся. Единственное исключение — встречающиеся у некоторых историков заявления о якобы действовавшей в 1940 году в польском городе Закопанье совместной школе НКВД и гестапо. Однако это утверждение не выдерживает элементарной проверки. Дело в том, что в 1939–1940 году в Закопанье действительно имелась школа гестапо.
Однако допускать в нее советских представителей никому и в голову бы не пришло: в этой школе проходили подготовку украинские националисты, которых планировали использовать против СССР. Этот сюжет рассматривается в статье киевских историков Д. Веденеева и В. Егорова «Меч и тризуб. Заметки к истории Службы Безопасности ОУН».[61] Если учесть, что Закопанье — город маленький, то существование в нем одновременно двух школ гестапо — антисоветской и просоветской — просто-напросто невозможно.[62]
3.10. Бежавших из Польши евреев СССР выдал гестапо
Один из ключевых тезисов фильма «The Soviet Story» — утверждение о том, что беженцы из оккупированной нацистами Польши в 1939 году были переданы советской стороной в руки гестапо. Это утверждение, вне всякого сомнения, является ложным.
После начала нацистской оккупации Польши на территорию присоединенных к Советскому Союзу Западной Украины и Западной Белоруссии действительно хлынул поток беженцев, большую часть которых составляли евреи. Нацистское руководство всячески способствовало этому процессу, рассматривая бегство евреев как способ решения «еврейского вопроса» (напомним, что к тому времени мысль об «окончательном решении еврейского вопроса» еще не возникла). Поэтому германские пограничники способствовали переходу евреев-беженцев на советскую территорию. Советские пограничники, в свою очередь, этим нарушениям границ препятствовали, как это делали бы представители погранохраны любой страны:
«Выселение евреев на русскую территорию проходило не так гладко, как хотелось бы, — констатировал генерал-фельдмаршал В. Кейтель. — На деле практика была, например, такая: в тихом лесу тысяча евреев перебиралась через русскую границу, через некоторое время они вновь возвращались с русским офицером, который пытался заставить немецкого офицера принять их обратно».
Причины, по которым советское руководство не хотело принимать беженцев, были просты: их надо было кормить, предоставлять им медицинскую помощь, какое-то жилье и устраивать на работу. Естественно, что взваливать на экономику страны такую тяжелую ношу в Кремле не хотели.
Следует заметить, что к этому времени Великобритания и США также отказывались принимать еврейских беженцев. Хорошо известна трагедия евреев, в мае 1939 года пытавшихся иммигрировать в США на судне «Сент-Луис». Их не пустили в американский порт, и кораблю с 933 пассажирами пришлось вернуться в Западную Европу, вскоре оккупированную нацистскими войсками.[64]
После начала Второй мировой войны въезд еврейских беженцев в Великобританию и США был окончательно заблокирован. Вот что об этом говорится в американской энциклопедии «Холокост»:
«Начало войны и ужасающе стремительные военные победы Германии в 1939 и 1940 привели к самому крутому повороту в американской политике относительно еврейских беженцев. Правительство США не только отказалось от каких-либо шагов, направленных на облегчение страданий евреев под нацистским господством… Принятые ранее меры по облегчению въезда в США немецких евреев и прочих беженцев из Германии в соответствии с американской иммиграционной квотой были срочно заменены новыми ограничениями на въезд, проведенными под предлогом предотвращения иностранного шпионажа на американской земле.
И американскую общественность, и правительственных чиновников поразил страх перед фашизмом, коммунизмом и подрывной деятельностью. Распространенная мысль, что евреи-беженцы, имевшие родственников, оставшихся в Германии, могут уступить давлению нацистов, была озвучена самим президентом Рузвельтом на пресс-конференции в 1940. Уже в нояб. 1939 Государственный департамент распорядился, чтобы американские консулы сократили выдачу въездных виз, а в июне 1940 поступила инструкция не выдавать виз при малейшем сомнении в характеристике заявителя.».
«В 1939 британцам удалось плотно закрыть двери для въезда еврейских беженцев, упразднив визы, ранее выдававшиеся тем, кого преследовали нацисты. Сделано это было под тем предлогом, что любые беженцы из стран Европы, захваченных нацистами, имеют разрешение на выезд, а потому автоматически попадают под подозрение… Летом 1940 после падения Франции, когда усилилась вероятность германского вторжения, по Великобритании прокатилась волна паники, вызванная страхом перед распространением шпионажа; как следствие этого около 1/3 беженцев, спасшихся от нацизма, были интернированы в специальных лагерях».
