Александр Широкорад - Польша. Непримиримое соседство
Генрих, естественно, возвращаться в Польшу не пожелал, а взошёл на французский трон под именем Генриха III. Ряд панов вновь предложили кандидатуру царевича Фёдора, и опять с царём Иваном не сошлись в цене.
В 1575 г. в Варшаву прибыли послы Священной Римской империи. Император Максимилиан предложил в польские короли своего брата эрцгерцога Фердинанда и обещал, что Фердинанд будет вносить в Польшу большую часть своих доходов, а именно 150 тысяч талеров ежегодно, и ещё 50 тысяч талеров на ремонт старых и постройку новых пограничных крепостей, приведёт с собой сильные полки немецкой пехоты для отражения неприятелей.
Ещё в 1574 г., после бегства Генриха, турецкий султан прислал грамоту с требованием, чтобы поляки не выбирали австрийца, который обязательно вовлечён их в войну с Портой. Султан предлагал полякам выбрать кого-нибудь из своих, например сендомирского воеводу Яна Костку, а если уж поляки хотят выбрать короля из чужих, то тогда шведского короля или седмиградского князя Стефана Батория. Шведы предлагали полякам своего короля Иоанна III или его сына Сигизмунда, а на худой конец, сестру покойного польского короля Анну. Замечу, что сам шведский король был женат на другой дочери Сигизмунда II — Екатерине. В ноябре 1575 г. открылся избирательный сейм. 12 декабря австрийская партия, состоявшая в основном из польских вельмож, провозгласила королём императора Максимилиана, а 14 декабря шляхта провозгласила королевну Анну с условием, что она выйдет замуж за Стефана Батория. У австрийской стороны были все шансы выиграть, поскольку Литва и Пруссия также поддерживали кандидатуру Максимилиана. Однако когда польские послы приехали к императору Максимилиану, тот стал выдвигать новые условия, не удовлетворившие поляков.
Между тем Баторий с войском вошёл в польские пределы, 18 апреля 1576 г. торжественно въехал в Краков и уже 1 мая короновался.
В связи со сложной политической обстановкой в Прибалтике Иван IV решил создать марионеточное Ливонское королевство. Датский герцог Магнус принял предложение царя Ивана стать его вассалом и в мае 1570 г. был по прибытии в Москву провозглашён «королём Ливонским». Русское правительство обязалось предоставлять новому государству, обосновавшемуся на острове Эзель, военную и материальную помощь, чтобы оно могло расширить свою территорию за счёт шведских и литовско-польских владений в Ливонии.
До конца 1576 г. перемирие между Россией и Польшей более-менее соблюдалось. В январе 1577 г. пятидесятитысячное русское войско под началом боярина Ивана Васильевича Шереметева вторглось в Северную Ливонию и осадило Ревель. Однако город взять не удалось.
Летом того же года сам царь выступил из Новгорода в поход, но пошёл не к Ревелю, а в польскую Ливонию. Самозваный правитель Ливонии литовский гетман Карл (Ян) Ходкевич не рискнул вступить в бой с русскими и со своим малочисленным войском удалился в пределы Литвы. Большинство южноливонских городов — Мариенбург, Люцин, Динабург и другие — без единого выстрела сдавались русским воеводам. Держалась одна Рига.
Окончив поход, Иван IV с частью войска отправился в Россию, оставив вместе себя воевод Ивана Шуйского и Василия Сицкого. Сразу же после отъезда царя на русские войска с севера напали немцы, а с юга — литовцы. В декабре 1577 г. литовцы внезапно напали на сильно укреплённый замок Венден и овладели им. Марионеточный король Магнус перебежал к полякам.
В 1578 г. русские войска в Ливонии перешли в контрнаступление и 25 июля взяли город Оберпаллен и осадили Венден. В это время литовский отряд Сапеги соединился в районе Пернова со шведским отрядом воеводы Бойэ, наступавшим с севера. Форсированным маршем объединённое войско двинулось к Вендену и 21 октября атаковало русских. Татарская конница сразу бежала с поля боя, а русские отступили в свой укреплённый лагерь. Ночью четверо воевод — князь Иван Голицын, окольничий Фёдор Шереметев, князь Андрей Палецкий и дьяк Андрей Щелкалов — бежали с конницей, а наутро противник овладел лагерем. Литве и шведам достались 17 тяжёлых осадных орудий, причём несколько пушкарей, не желая сдаваться в плен, повесились на своих орудиях. Согласно ливонским хроникам, под Венденом из 18-тысячной русской рати погибло 6022 человека.
Надо заметить, что все эти операции литовские магнаты вели в инициативном порядке, и у них в 1577–1578 гг. была, так сказать, частная война с Иваном Грозным. С новоизбранным же королём Стефаном у царя было перемирие. У Стефана же в тот период была частная война со своими подданными — жителями города Данцига (ныне г. Гданьск).
Король нарушил их права, и горожане объявили, что до тех пор не признают Стефана королём, пока их права не будут возвращены и пока не будет подписано соглашения с императором. Однако император Максимилиан в 1576 г. умер, и Данцигу теперь неоткуда было ждать помощи. Стефан осаждал город до конца 1577 г., после чего ему пришлось заключить с горожанами мир на довольно выгодных для них условиях.
В июле 1576 г. Стефан отправил в Москву послов Груденского и Буховецкого с предложением не нарушать перемирия и прислать опасную грамоту на великих послов. Однако в грамоте Иван IV был назван не царём, а великим князем, а также содержалось несколько других, недопустимых с точки зрения дипломатического этикета, положений. Возмущённые бояре ответили послам: «Мы удивились, что господарь ваш не называет нашего господаря царём и великим князем смоленским и полоцким и отчину нашего господаря, землю Лифляндскую, написал в своём титуле. Господарь ваш пришёл на королевство Польское с небольшого места, с воеводства Седмиградского, которое подчинено было Венгерскому государству. А нашего государя все его братья, великие господари, главные на своих королевствах, называют царём: так вам бы, паны, пригоже было советовать Стефану королю, чтобы вперёд таких дел не начинал, которые к разлитию христианской крови приводят». Послов не позвали обедать за то, что они не объявили о родстве Батория, но опасную грамоту на великих послов всё-таки дали.
Узнав о походе царя Ивана в Ливонию в 1577 г. и о взятии там городов у поляков, Баторий упрекал Ивана в том, что тот, послав опасную грамоту и не объявив войны, забирает у него города. Царь отвечал на это: «Мы с божиею волею отчину свою, Лифляндскую землю, очистили, и ты бы свою досаду отложил. Тебе было в Лифляндскую землю вступаться непригоже, потому что тебя взяли с Седмиградского княжества на Корону Польскую и на Великое княжество Литовское, а не на Лифляндскую землю. О Лифляндской земле с Польшею и Литвою что велось, то делалось до тебя: и тебе было тех дел, которые делались до тебя, перёд себя брать непригоже».
В январе 1578 г. в Москву приехали «великие польские послы» воевода мазовецкий Станислав Крыйский и воевода минский Николай Сапега[18] и начали говорить о «вечном мире». Но обе стороны выдвигали такие условия, что заключение вечного мира было невозможно. Кроме Ливонии, Курляндии и Полоцка царь требовал Киев, Канев, Витебск, и обосновывал свои требования, выводя родословную литовских князей от полоцких Рогволодовичей. «Эти князья (Гедеминовичи), — говорил он, — были славные великие государи наши братья, во всей вселенной ведомые и по родству (по коленству) нам братья, поэтому Корона Польская и Великое княжество Литовское — наши вотчины, ибо из этого княжеского рода не осталось никого, а сестра королевская государству не отчич. Князья и короли польские были в равенстве, в дружбе и любви с князьями галицкими и другими в той украйне, о Седмиградском же государстве нигде не слыхали. И государю вашему, Стефану, в равном братстве с нами быть непригоже, а захочет с нами братства и любви, так он бы нам почёт оказал».
Послы обиделись за своего государя и привели в пример царя Давида, который также был избран из низкого звания, но и тут Иван не растерялся и велел отвечать послам: «Давида царя бог избрал, а не люди».
Тем не менее в январе 1578 г. в Москве было подписано очередное перемирие сроком на три года, считая от 25 марта 1578 г. Причём в грамоте, подписанной от имени царя, было внесено условие: «Тебе, соседу [а не брату. — А. Ш.] нашему, Стефану королю в вашей отчине, Лифляндской и Курляндской земле, в наши города, мызы, пристанища морские, острова и во всякие угодья не вступаться, не воевать, городов не заседать, новых городов не ставить, из Лифляндии и Курляндии людей и городов к себе не принимать до перемирного срока». В польской же грамоте, написанной послами от имени Стефана, это условие отсутствовало.
Но Стефан не собирался выполнять условия перемирия. Он не очень надеялся на польские и литовские войска и нанял в Германии и Чехии несколько полков пехоты, а также закупил в Западной Европе лучшие по тем временам пушки и нанял к ним прислугу. Приготовившись таким образом, Баторий в июне 1579 г. послал в Москву гонца с объявлением войны. Причиной же разрыва отношений он назвал вступление Ивана в Ливонию, несмотря на перемирие с Литвой.
