Юрий Бахурин - Panzerjager Tiger (P) «Ferdinand»
Полевые работы без оглядки на «Фердинанд» № 113. Автор фото — Я.Н. Халип, июль 1943 г.
Американский военный историк Тимоти Кутта констатировал:
«„Элефанты“[53] в России потерпели неудачу, поскольку не были применены должным образом. Их ошибочно использовали в качестве штурмовых орудий, двигающихся вперед с танками и пехотой с тем, чтобы участвовать в ближнем бою. Но „Элефанты“ были истребителями танков, и должны были быть размещены с учетом особенностей местности на ключевых позициях с широкими секторами обстрела. Тогда они могли бы легко и с безопасного расстояния уничтожать огромное количество советских танков, тем самым срывая наступления и контратаки противника. Неуязвимые для ответного прицельного огня почти всех советских орудий, „Элефанты“ могли бы контролировать поле боя, пока у них не закончатся боеприпасы или не вмешается вражеская авиация.
Однако Вальтер Модель, впечатлённый бронированием и вооружением „Элефантов“, распорядился ими по наихудшему из возможных сценариев. Он использовал их против окопавшейся пехоты, которая была прикрыта противотанковыми орудиями, артиллерией и авиацией. Несмотря на то, что „Элефанты“ продвигались при поддержке пехоты, советские войска к тому времени научились отбивать такие атаки. Во-первых; артиллерийский и пулемётный огонь заставлял пехоту залечь и отсекал её от танков. Командирам машин приходилось отказываться от наблюдения из открытых люков, что затрудняло выбор целей и наблюдение за ходом боя. Беззащитные и ослеплённые, истребители танков могли быть подорваны простыми пехотинцами, которые в полной безопасности могли подойти к машине вплотную практически с любой стороны»[54].
«Фердинанд» № 11–02 штабной роты 654-го батальона осматривают офицеры штаба Центрального фронта. В центре слева стоит командующий фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский. На лобовых бронелистах корпуса и рубки заметны следы попаданий снарядов. Судя по характеру повреждений ходовой части, самоходку вывел из строя подрыв фугаса.
Офицеры Управления по использованию опыта войны Генерального штаба Красной армии, буквально по горячим следам резюмируя применение самоходок в первой фазе Курской битвы, были не менее категоричны:
«Введённые противником в большом количестве тяжёлые танки типа „Тигр“ и самоходные орудия „Фердинанд“ не выполнили той задачи, которая на них возлагалась, и, следовательно, не оправдали надежд немецкого командования»[55].
Сохранилось донесение советского офицера, командовавшего частью в Курской битве:
«…Свои потери материальной части и личного состава в бою 10 июля 1943 г. могу объяснить тем, что примерно в 11:00 немцы ввели в бой новые танки Фердинанда типа „артштурм“, вооруженные длинноствольной 88-мм пушкой… Тактика их действия была такова, что они следовали немного позади наступавших танков, заставляя наши засады обнаруживать себя открытием огня, после чего поражали их одним-двумя прицельными выстрелами, находясь за дистанцией прицельного огня.
…Все попытки подпустить эти штурмовые орудия и бить по ним в упор оказались неудачными — их броня не пробивается снарядами наших танковых и противотанковых пушек даже с предельно коротких дистанций…
…удалось повредить ходовую часть одного такого артштурма и, вероятно, поджечь другой из них…
Думаю, из имеющихся в настоящее время у немцев новых образцов танковой техники эти представляют наибольшую опасность…
Подпись: майор Блинов»[56].
Появление у противника столь мощной САУ не могло не стать поводом для беспокойства военного руководства СССР и лично Сталина. Заместитель командующего бронетанковыми войсками Красной армии Н.И. Бирюков приводил в своих записках его слова:
«Немцы могут накопить к весне штук 600 „Тигров“ и „Фердинандов“. Нужно нам к этому времени иметь танки и самоходные установки с пушкой большего калибра»[57].
Как мы знаем, опасениям Верховного главнокомандующего в количественном отношении не суждено было сбыться. Однако из дебюта «Фердинандов» на Курской дуге были сделаны качественные выводы. Появление этой машины на фронте послужило катализатором в работе над целым рядом проектов. С ним связывают идею создания советской самоходно-артиллерийской установки на базе среднего танка Т-34, получившей на стадии проекта обозначение СУ-100. Иногда речь и вовсе заходит о копировании инженерами Уралмашзавода конструкции «Фердинанда», что, разумеется, не соответствует действительности[58].
Тяжёлый танк «объект 701» (будущий ИС-4), требования на который разработали в ноябре 1943 г., также создавался именно в противовес «Фердинанду». Ускорение работ по 122-мм танковой пушке Д-25 также принято связывать с творением Фердинанда Порше, хотя, справедливости ради отметим, эту пушку начали разрабатывать еще раньше[59].
Советским бронетанковым войскам вообще и танкам ИС в частности ещё не раз доведётся потягаться с «Фердинандами» уже в ходе отступления гитлеровцев к границе СССР и за его пределами. Но тогда, в августе 1943 г., оба понёсших серьёзные потери батальона истребителей танков были выведены в тыл с фронта, оставшегося за Красной армией.
Глава 2. «В условиях грязи и зимы»
Покидая ад кромешный, без огляду мчась,
Скакуны летят обратно на Сечь[60].
Вывод 656-го полка тяжёлых истребителей танков в тыл во второй половине августа сопровождался рядом курьёзов. Закреплённые в документах, они, с одной стороны, демонстрируют, насколько высшее немецкое командование и лично Гитлер дорожило «Фердинандами». Но при этом даже он подчас не знал, как ими следует распорядиться.
«Фердинанд» № 511 5-й роты 654-го батальона тяжёлых истребителей танков во время транспортировки для передачи в состав 653-го батальона. На железнодорожной платформе SSyms также размещены запасные траки.
13 августа Гудериан записал:
«Фюрер решил вооруженный „Фердинандами“ 654 батальон и 216 батальон штурмовых танков немедленно вывести и перебросить в Днепропетровск, чтобы снова восстановить их там, вблизи танковых заводов с их ротами-мастерскими, полную боевую готовность имеющихся танков.
653 батальон „Фердинандов“ в качестве персонального (отдельного. — прим. Ред.) подразделения перебросить в Орлеан, чтобы переобучить его там на тяжёлые противотанковые „Пантеры“; Батальон подчинить 58 резервному танковому корпусу»[61].
Две недели спустя решение сменилось на прямо противоположное: оставшиеся в строю «Фердинанды» в количестве 50 машин и 19 самоходок понёсшего большие потери 654-го батальона передали в 653-й.
Его личный состав отправили в Орлеан для переучивания на новые типы истребителей танков «Ягдпантера». Ремонтные роты двух батальонов «Фердинандов» также были объединены. Оберлейтенант 654-го батальона Вольфганг Ремер, военный чиновник Рудольф Шафранек разделили ответственность за ведение работ. Следует подчеркнуть, что тот же Гудериан предлагал не отправлять «Фердинанды» на Восточный фронт,
«так как эти подразделения, вследствие ничтожной подвижности в условиях грязи и зимы в ближайшие месяцы могут вводиться в бой на Востоке лишь ограниченно»[62].
Событиям осени 1943 г. было суждено испытать его правоту.
Унтер-офицер 653-го батальона Хорст Тайс, описывая следование до места назначения, вспоминал:
«…Отступление началось: от Ямской, через Stovo-Kolodes[63] и Mal-Gat[64] в Орел. К 30 июля 1943 проехали Карачев и были в Брянске. Нам не удавалось выспаться короткими ночами в течение последних нескольких недель. Нечего было даже думать о передвижениях до наступления темноты. Топливо (накачано вручную из бочек, от 600 до 700 литров на машину), боеприпасы и продовольствие, как правило, перевозились по ночам, а светать начинало уже в 4 часа.
1 августа я подхватил желтуху и был госпитализирован вследствие истощения. Наш медик оберфельдфебель, Шурванц, мог лишь кормить меня „бисквитами с чаем“, так что я сбежал из санитарного взвода и дорого поплатился за это.
16 августа 1943 года, наконец, сбылось мое желание — я стал радистом экипажа командирской машины (тактический номер 621) фельдфебеля Мюллера. 18 августа 1943 года гауптман Баумунк принял командование батальоном от будущего полковника Штайнвахса. Батальон погрузился на эшелоны до Днепропетровска 22 августа 1943 года. Мы взяли с собой мешок свежего картофеля, дабы обеспечить своё существование в пути. По прибытии заняли квартиры в пригороде Днепропетровска…»[65].
