В. Черкасов-Георгиевский - Вожди белых армий
В роковые октябрьские дни Михаил Алексеевич все же не смог отсидеться. Когда большевистские силы устремились к Зимнему дворцу, генерал отправился туда. Он в открытую прошел через красное оцепление, попытался разобраться в действенности дворцовой охраны. Правительственные начальники призывали офицерство на свою защиту, не имея чем его вооружить. Алексеев убедился в несерьезности затеянной здесь обороны, но что-то предпринимать было уже поздно. Ему осталось лишь высказать срочные рекомендации и окончательно "уйти на дно" в забушевавшем городе, предоставив первое жалкое демократическое правительство России его участи. Алексеев перебрался на квартиру члена его организации инженера С.С. Щетинина. Отсюда уже в красном Питере Алексеев продолжил сколачивать ядро белых офицеров. Бывший Верховный, старый штабист, привыкший опираться на мощнейшие аппараты армии, отлично проявил себя в совершенно новых для него условиях конспирации. 30 октября Алексеев убыл из Петрограда по подложному паспорту на имя отца жены Щетинина, которая была сестрой милосердия Кауфманской общины Красного Креста. Путь генерала пролег через воспламененную Россию на столь благодатный издали Дон, в Новочеркасск.
Оттуда, со страниц новочеркасской газеты "Вольный Дон" генерал обратился к офицерам, призывая их "спасти Родину", провозглашая:
"Русская государственность будет создаваться здесь. Обломки старого русского государства, ныне рухнувшего под небывалым шквалом, постепенно будут прибиваться к здоровому государственному ядру юго-востока". В начале ноября 1917 года в столице донского казачества многие видели скромно одетого в шататское пожилого «очкаря», напоминающего профессора, который находился в постоянных хлопотах, особенно часто бывал в атаманском дворце у Донского атамана генерала А.М.Каледина. Это Алексеев, получивший в свое распоряжение от атамана бывший госпиталь на Барочной улице, также собирал у себя военную молодежь и беседовал с офицерами.
Один из помощников Алексеева Л.В. Половцов в своих воспоминаниях "Рыцари тернового венца" так рассказывает о рождении Добровольческой армии:
"Ближайшими сотрудниками ген. Алексеева были в то время: его адъютант рот. Шапрон, начальник штаба полк. Веденяпин, подп. Лисовой и кап. Шатилов; начальник строевой части, бежавший из быховской тюрьмы ген. инф. И.Г. Эрдели; начальник хозяйственной части — член Госуд. Думы Л.В. Половцов; по политическим вопросам — член Госуд. Думы Н.Н.Львов, С.С.Щетинин и А.А.Ладыженский.
В Ростове и Таганроге работал председатель общества заводчиков и фабрикантов В.А.Лебедев.
Для сбора добровольцев с фронта в Киеве была создана особая организация, во главе которой стоял ген.-кав. А.М. Драгомиров и член Госуд. Думы В.В.Шульгин. На первый призыв ген. Алексеева отозвалось около 50 офицеров и юнкеров, бежавших в Новочеркасск из Петрограда и Москвы после октябрьских стычек с большевиками. Из них были составлены кадры первых воинских частей: офицерского и юнкерского батальонов. Прибывали добровольцы и из соседних местностей — обор- ванные, без белья, без сапог, в каких-то опорках. Их надо было разместить, одеть, обуть и кормить, а денег было мало.
Получив самые широкие обещания денег со стороны различных общественных организаций в Москве и Петрограде, ген. Алексеев приступил к выполнению своего плана, имея в кармане 10 ООО руб., занятых им у частного лица. На эти 10000 руб. и жили несколько дней кадры будущей армии. Постепенно стали поступать в кассу местные пожертвования, но в ничтожных размерах. Наконец наступил момент, когда стало ясным, что завтра надо бросить все дело, потому что денег больше нет. Помочь делу решили сами добровольцы. Наиболее состоятельные из них, не имея сами наличных денег, воспользовались своими кредитоспособными именами и выдали векселя. По учете векселей, при содействии Н.Н.Львова, в местных банках получилась сумма около 350 000 руб., которые и спасли дело на некоторое время. Одному Богу известно, какие мучительные часы переживали Алексеев и его сотрудники в это время. Поставив на карту все — и доброе имя, и жизнь, и все свое прошлое, увидав полную возможность осуществления своей мечты о великом деле, ген. Алексеев мог оказаться в самом ужасном положении. Ведь от великого до смешного один только шаг. А разве не смешно было бы для бывшего верховного главнокомандующего собрать армию — в 50 человек и затем распустить ее. Но ген. Алексеева эта мысль не пугала. Он хлопотал, про- сил, умолял и, хотя с величайшими затруднениями, но армия создавалась и увеличивалась". После большевистского переворота в Петрограде атаман Каледин вводил на территории Области войска Донского военное положение. 26 октября донские большевики, захватив власть в Ростове-на-Дону, предъявили атаману ультиматум сдать его пост. После этого Каледин со своими казаками начал готовиться выбить красных из Ростова, а с появлением Алексеева и при помощи его первого добровольческого отряда — погнать местных большевиков из Донбасса. 2 декабря калединские казаки вместе с алексеевцами заняли Ростов и двинулись на Донбасс, но там наткнулись на ожесточенное сопротивление. 6 декабря в Новочеркасске появился сбежавший из быховской тюрьмы Корнилов, и агенты Алексеевской организации созвали сюда генералов, прибывших из центра, пока скрывавшихся на Кубани и Кавказе. Дон бурлил. Казаки, напоровшись на отчаянность красных в Донбассе, заговорили о сепаратизме своих земель. Казакам-фронтовикам, уставшим на войне, воевать с Москвой за идеи бывших царских генералов не хотелось. Они косо поглядывали на формирующихся добровольцев. А в бывшем госпитале на Барочной под командой Алексеева уже находилось три сотни офицеров и юнкеров.
С прибытием Корнилова все увидели, что его отношения с Алексеевым никуда не годятся. На совещании старших генералов и общественных деятелей из столиц эта проблема крайне заострилась. Корнилов потребовал полной власти над создающейся армией и заявил, что в случае невозможности этого переберется воевать в Сибирь. Алексеев, своими руками создающий данную армию, тоже хотел прямо участвовать в деле. Было очевидно: если уйдет Корнилов, армия развалится, а коли покинет свое детище Алексеев, добровольцы расколятся. Требовались именно двое, и собравшиеся взволнованно убеждали их в самопожертвовании, «государственной» необходимости компромисса. Неизвестно, чем бы кончилось, ежели не вмешался б уравновешенный Деникин. Он предложил золотую середину: военная власть переходит к Корнилову, гражданская и внешние сношения — к Алексееву, а всё, связанное с Донской областью, — к Каледину.
Так родился триумвират первого антибольшевистского правительства: Корнилов-Алексеев-Каледин. Ему был придан Гражданский совет, куда вошли М.Федоров, Г.Трубецкой, П.Струве, П.Милюков, Б.Савинков. Самым одиозным был здесь близкий сподвижник Керенского Савинков. У многих офицеров чесались руки, как позже указывал один из них: "На Савинкова была устроена правильная охота с целью его убить". Знаменитого террориста самого едва не «заохотили», поэтому вскоре он скроется с Дона, чтобы, нелегально возникнув в Москве, продолжить борьбу с большевиками, полагаясь лишь на себя.
К концу декабря 1917 года триумвират вместе с Гражданским советом выработал политическую декларацию, в основу которой легла "быховская программа", разработанная Корниловым с другими генералами в тюремном заключении. "Хозяином земли Русской" должно было стать Учредительное собрание, чтобы "окончательно сконструировать государственный строй". Имелось в виду то Собрание, что будет созвано после свержения большевиков, а не «Учредилка», какую в начале января 1918 года разгонит знаменитый этим матрос Железняков, у которого "караул устал".
"Непредрешенческая" декларация триумвирата не провозгласила лозунга монархической реставрации, но и не предложила учреждение республики. Ее генеральские создатели не заглядывали вперед по привычному им принципу полководца Наполеона: главное ввязаться в бой, а там видно будет. 27 декабря 1917 года был отдан приказ о переименовании Алексеевской организации в Добровольческую армию!
В новом 1918 году на Дону рождалось двоевластие, стычками забродившее в Новочеркасске. 10 января в станице Каменской прошел съезд фронтовых казаков, образовавший казачий Военно-революционный комитет во главе с бывшими вахмистром Подтелковым и прапорщиком Кривошлыковым. Донские полки начали отказываться подчиняться Каледину. Донцы пытались уверить себя, что их казачья хата в начавшейся Гражданской войне с краю. От генеральского триумвирата в Новочеркасске на них веяло "проклятым царизмом".
Переговоры между калединским правительством и казачьим ВРК прошли в Новочеркасске 15 января. Руководство ВРК, как когда-то и ростовские большевики, выдвинули атаману ультиматум о сдаче власти. В это время кумир молодежи, храбрец подполковник В. Чернецов со своим партизанским отрядом из восьмисот офицеров, гимназистов, кадетов, студентов разбил в Каменской ревкомовские части. Каледин предложил самому ВРК распуститься.
