Алексей Маслов - Тайный код Конфуция
XV, 31
Учитель сказал:
– Бывало так, что дни и ночи я проводил в раздумьях без сна и пищи. Но все тщетно… Лучше уж учиться!
XVI, 13
Чэнь Кан спросил у Бо Юя – сына Конфуция:
– Есть ли что-нибудь особенное, о чем ты слышал от отца?
Тот ответил:
– Нет, ничего особенного.Как-то раз Учитель был один, а я пробегал в это время по двору, и он спросил меня: «Ты уже учил «Канон песнопений»? Я ответил: «Еще нет». Тогда он сказал: «Если ты не будешь учить «Канон песнопений», у тебя не будет ничего, о чем говорить». Тогда я пошел и стал учить «Канон песнопений»
В другой раз Учитель опять был один. Я пробегал в это время по двору. Он спросил меня: «Ты уже учил Правила?» Я ответил: «Еще нет». Тогда он сказал: «Если ты не будешь учить Правила, у тебя не будет ничего, на чем утвердиться». Тогда я пошел и стал учить Правила. Вот только об этих двух вещах я и слышал от него.
Чэнь Кан вышел и радостно сказал:
– Я спрашивал об одном, а узнал сразу три: о Стихах, о Правилах и о том, как благородный муж узнал, как благородный муж далек от сына.
XVII, 1
Ян Хо хотел встретиться с Конфуцием, однако тот не являлся к нему. Тогда Ян Хо послал ему жареного поросенка. Но Конфуций отправился к нему с визитом, лишь узнав, что самого Ян Хо нет дома. Неожиданно они встретились на дороге. Ян Хо сказал:
– Подойди поближе, я хочу поговорить с тобой.
Конфуций подошел.
– Можно ли считать человеколюбивым того, кто наделен большими способностями и тем не менее спокойно взирает на хаос в государстве? – спросил Ян Хо.
Конфуций промолчал.
– Нет, нельзя, – ответил сам себе сказал Ян Хо и продолжил речь.
– Можно ли назвать умным того, кто стремится поступить на службу и тем не менее упускает возможность одну за другой?
Конфуций вновь промолчал.
– Нет, нельзя
ответил сам себе Ян Хо.
– Время уходит безвозвратно, оно не ждет.
Конфуций ответил:
– Верно сказано! Я согласен поступить на службу.
Ян Хо был управляющим делами – клана Цзи в царстве Лу. Янь Хо, совершив переворот, заключил в темницу своего господина Цзи Хуаньцзы и взял управление в свои руки. Конфуций ведет себя очень тонко: формально отказываясь, как и положено благородному мужу, он позволяет себя уговорить.
Тайна обучения Учителя
В жизни Конфуция, несмотря на обширность биографических записей, существует немало загадок. И загадка его появления на свет – далеко не единственная, и тем более, не самая главная. Она скорее связана с неясностью его происхождения, и это в целом ничуть не влияет на его дальнейший путь. Но есть загадка куда более серьезная и темная – загадка, на которую до сих пор не ответил ни один исследователь его жизни. Более того, многие либо намеренно, либо случайно избегают обсуждения этого вопроса: чему и как обучался сам Конфуций, где исток его собственного знания. Обычно на это отвечают весьма поверхностно, следуя классической китайской историографии: с детства Учитель увлекался изучением древних канонов, в том числе «Канона песнопений» («Ши цзин»), много учился и размышлял. И на основе этого сплава постоянного обучения и личного переживания и возникла философия Конфуция.
Безусловно, это правильно – действительно все источники указывают на то, что Конфуций уделял основное внимание именно изучению древних канонов, а также учился шести классическим искусствам «благородного мужа»: ритуалы, музыка, стрельб из лука, управление колесницей, письмо и искусство счета. Впрочем, этому же обучались и сотни других выходцев из аристократическим семей, практически любой служивый муж-ши проходил аналогичный путь. Но это не отвечает на главный вопрос: что же позволило Конфуцию войти в историю не как чиновнику и администратору, коими он постоянно стремился стать, а как наставнику и проповеднику некой традиции, которая уже позже и была названа конфуцианством.
Так чему же обучался сам Конфуций? Кажется, именно здесь и заключена основная тайна жизни и проповеди этого человека. Нигде, абсолютно нигде мы не встретим рассказа о сути его обучения, о его подготовке. Кажется, о нем рассказано буквально все, его ученики старательно записали то, как он ел, как сходил с повозки, как входил в дом правителя и как выходил оттуда, какие одежды носил. И все эти подробности создают ощущение, что о нем действительно рассказано практически всё. Но попробуйте узнать, какие ритуалы изучал сам Конфуций, кто наставлял его, с какими учителями он общался в период своей молодости, – ничего из этого узнать уже никогда не удастся. Из истории загадочным образом тщательно вымараны все упоминанию о становлении самого Учителя. И такое «замалчивание» косвенным образом указывает, что где-то здесь и заключен ответ на вопрос об удивительной силе учения, что проповедовал Конфуций.
Чтобы постичь это, надо прежде понять, чему обучался сам Конфуций и как пытался предать свое учение дальше. Понять это не просто – как мы уже упоминали, многие сведения либо намеренно вымараны со страниц истории, либо принципиально никогда не записывались (а это было принято в мистических школах медиумов).
Для начала посмотрим, как Конфуция воспринимали сами правители, сановники и аристократы того времени, – ведь они наверняка должны были знать, к какому служению готовился Конфуций. И здесь нас ожидает первая неожиданность: почти никто не воспринимает его как потенциального чиновника и администратора, скорее наоборот, никто не привечает его в таком качестве и чаще его гонят из царств и от дворов правителей. Над ним нередко издеваются как над учителем, что собрал вокруг себя учеников и последователей, восклицая «Какой же это учитель!?» (XVIII, 7).
Но есть другая область его познаний, где, кажется, никто не сомневается в его посвященности: знание ритуалов, правил общения с духами, погребальные церемониалы и все то, что можно назвать жреческой деятельностью. По сути, Конфуций воспринимается большинством «внешних» людей (т. е. не членами его школы) как священнослужитель и медиум, что может общаться с духами и передавать их веления Неба на землю.
И это открывает нам «скрытую» особенность биографии Конфуция: скорее всего он обучался в одной из магических школ и готовился именно к карьере священнослужителя. Но здесь было и его отличие от шаманов, мистиков и магов предыдущих эпох.
Конфуций не стремится к сокрытию этой тайной традиции, наоборот, он выносит магические знания на люди и пытается при помощи них отрегулировать ситуацию в Поднебесной. Он социализирует эти жреческие знания, создает общедоступную школу, старается наставлять правителей царств и областей в надежде, что это восстановит гармонию среди людей и возобновит утраченную связь между людьми и духами. Увы, как показала вся жизнь Конфуция, две различных области человеческой деятельности – социально-государственная и жречески-магическая – не могут заменить одна другую.
И единственным его стремлением в поздний период жизни становится желание передать ученикам суть своих знаний.
Так каких же знаний? Пожалуй, это самый загадочный вопрос: чему и как обучался сам Конфуций. Кто был его наставником, как проходило его обучение? Примечательно, что источники практически ничего не говорят об этом. Целый период жизни будущего великого наставника приблизительно до его тридцатилетия таинственным образом выпадает из поля зрения комментаторов и историков. Естественно, существует множество более поздних версий, но они опираются даже не на устные версии, а на предположения, изложенные в рамках становления идеального образа учителя и мудреца.
Такое «выпадение» в биографии человека, который определил развитие характера китайской цивилизации на тысячи лет вперед, не может не показаться странным, равно как и не может быть просто случайностью.
Действительно, почему ничего не сказано об учителях Конфуция, о формах его обучения, о тех методах, в которых он совершенствовался? Ведь это очень важно для Китая – знать имя твоего учителя, поскольку это как бы закрепляет твой статус в традиции. И вдруг – ничего. Абсолютно ничего: ни имен учителей, ни рассказов о возмужании Конфуция.
Впрочем, этому есть прямые параллели. Дело в том, что упоминания об учителях отсутствуют у целой плеяды китайских духовных наставников, например, у Лао-цзы, Чжуан-цзы, Мэн-цзы. Они как бы черпали мудрость от Неба, обладали ею изначально, что, в общем, соответствует мистической концепции «спонтанного пробуждения мудрости», что заложена в самом человеке. Большинство из таких персонажей принадлежит к даосской, а точнее к прото-даосской традиции, к мистическим и оккультным школам.
