Александр Кондратов - Тайны трёх океанов
Мензбир писал: «Объективные данные науки говорят нам, что Великий океан не столь древен, как это можно думать. В своей тропической части он, по-видимому, образовался не ранее миоцена. Но и позднее, гораздо позднее, когда не только произошел человек, но достиг известной степени культуры, на лоне его вод поднимались многочисленные острова — одни большие, другие меньших размеров».
Мензбир приводил ряд фактов, свидетельствующих, хотя и косвенно, о былом существовании суши в Тихом океане: это были факты геологии, этнографии, океанографии. Но, пожалуй, наиболее убедительными и поразительными были данные зоогеографии, занимающейся «картографированием» расселения обитателей животного мира по нашей планете и определением маршрутов этого расселения.
Еще в 1764 году в реках Новой Зеландии обнаружили рыбу галаксис. Рыба эта обитает в пресных водах материков и островов южного полушария, между 30 и 60° южной широты. Именно в пресных, ибо соленой воды галаксис не переносит. Каким же образом мог он попасть в водоемы Новой Зеландии, отделенной сотнями и тысячами километров от материков? И на некоторые другие острова Тихого океана? Так как морской путь галаксису категорически противопоказан, остается один путь — по пресноводным же рекам, которые протекали некогда в затонувшей Пацифиде.
На островах Галапагос и на островах Фиджи сохранились огромные ящерицы, игуаны, когда-то обитавшие на материках. Пловцы они никудышные и вряд ли сумели бы преодолеть океанские просторы. Не означает ли это, что когда-то острова соединялись с сушею через сухопутные мосты? Точно так же многие другие обитатели тихоокеанских островов, будь то жуки или моллюски, амфибии или муравьи, бабочки или десятиногие раки, не могли бы добраться до них «вплавь», пересечь сотни, а порой и тысячи километров морской пучины. И то же самое можно сказать о совсем никудышных пловцах — змеях, которые живут на многих островах Тихого океана.
Что же тогда и говорить о таких «пловцах», как растения? А между тем на островах Океании можно встретить порой сосуществование специфически океанийской, североамериканской, восточноамериканской, южноамериканской, австралийской, индонезийской и даже антарктической флоры!
Данные ботаники и зоологии весьма убедительно говорили о существовании материка или больших «мостов» суши в Пацифике. По мнению Мензбира, данные наук гуманитарных, изучающих человека, свидетельствуют, что опускания суши происходили на памяти человека, причем не первобытного, а достигшего «известной степени культуры». Английский этнограф-океанист Макмиллан Браун посвятил доказательству этого почти все страницы своей объемистой монографии, причем главный упор в ней делался на свидетельства загадочной культуры маленького острова Пасхи, погибшей до того, как ее смогли изучить и описать ученые.
Таинственный остров Пасхи
Уже первых европейцев, посетивших остров Пасхи в начале XVIII века, поразили огромные идолы, что «были высечены из камня в виде людей с длинными ушами и короной на голове», которые притом изготовлены «весьма искусно, чему мы немало дивились». Адмирал Роггевен записал в своем судовом журнале: «Эти каменные статуи сначала привели нас в изумление, ибо мы не могли понять, как люди, у которых не было ни тяжелых, толстых бревен, чтобы сделать орудия, ни достаточно прочных канатов, смогли воздвигнуть статуи, обладающие высотой по крайней мере в тридцать футов и соответствующей тому шириной».
Правда, Роггевен и его спутники решили потом, что статуи сделаны из глины, а куски камня являются только лишь их «каменным панцирем» — ибо им легко удалось вынуть из колоссальной фигуры кусок камня. Однако эта легкость свидетельствовала лишь о древности гиганта. Уже следующая экспедиция — испанского капитана Гонсалеса в 1770 году — воочию убедилась, что огромные статуи сделаны из тяжелого и твердого камня.
Более того: когда капитан Гонсалес торжественно объявил остров владением испанской короны (а как же иначе!) и предложил местным вождям засвидетельствовать эту акцию — к его великому удивлению, полуголые вожди маленького островка поставили под документом не отпечатки пальцев, а настоящие подписи и выполнены они были не латинскими или какими-либо иными известными знаками письма, а странными рисуночными значками, изображавшими птиц и неизвестные европейцам существа или предметы. Это означало, что на острове Пасхи существует не только монументальное искусство, но и самобытная письменность!
Статуи стояли на каменных платформах (местные жители называли их «аху»), которые по своим размерам и труду, затраченному на их строительство, не уступали порой гигантам-статуям: их длина достигала 60 метров, а высота — 3 метров. Обычно на аху воздвигалось несколько статуй… Но буквально на глазах мореходов, посещавших остров Пасхи в конце XVIII — начале XIX века, статуи одна за другой низвергались со своих постаментов, и примерно к середине XIX века на аху не осталось ни одной статуи — все они были повержены, а частью и разбиты. Правда, стоящие статуи остались в другом месте острова, не на побережье, а в каменоломнях кратера вулкана, откуда статуи и начинали свой путь к берегам океана.
«Стоя на склоне горы, они смотрят с непостижимым спокойствием на море и землю, и тут сразу чувствуешь, как их контуры начинают вас увлекать, несмотря на свою упрощенность. И чем больше предаешься такому созерцанию, тем сильнее становится это ощущение, неизменное ощущение спокойного благородства, очарования и тайны. Вся картина действует особенно интенсивно на закате, когда огромные черные силуэты памятников, озаренные гаснущими лучами, постепенно вырисовываются на великолепном, переливчатом фоне западного горизонта», — свидетельствует очевидец.
А вот слова другого очевидца, знаменитого норвежского исследователя и путешественника Тура Хейердала: «Как захватывающее зрелище, предстали перед нами каменные истуканы во весь свой гигантский рост и показались нам совсем иными в сравнении с теми, как будто обрубленными по шею, какими видели мы их в энциклопедии и географических справочниках… Весь горный массив изорван на куски, вулкан кто-то изрезал с такой жадностью, словно это был кулич, а между тем стальной топор, когда вы ударяете им по породе, только высекает искры. Вырублены десятки тысяч кубометров горной породы, перенесены десятки тысяч тонн камня. И посреди зияющей пасти гор лежит свыше ста пятидесяти гигантских каменных людей, законченных и незаконченных, на всех стадиях работы… Вся гора представляет собой массу тел и голов».
Кроме 150 статуй в каменоломне, в различных частях острова обнаружено еще около 500 каменных идолов. Размеры некоторых из них поражают воображение, если учесть, что они изготовлялись примитивными орудиями из камня. Самая большая из статуй — самая большая не только на острове Пасхи, но и во всей Океании — достигает 20 метров 90 сантиметров; голова гиганта — 11 метров, а нос имеет длину, равную 4 метрам!
И что еще более удивительно, строителям статуй было недостаточно того, чтобы высечь идола из твердого и неподатливого камня, доставить его к берегу океана и водрузить на платформу — аху, постройка которой также требовала титанических усилий. Вслед за этим на голову гиганта надевалась своеобразная «шляпа», огромный каменный цилиндр, именуемый островитянами «пукао». Причем пукао высекались в другой каменоломне, в кратере маленького вулкана Пуна-Пау, расположенного в центре острова, ибо только там имеются залежи красного туфа, из которого и изготовлялись украшения статуй, — все «шляпы», очевидно, должны были быть непременно красного цвета.
«Шляпы» хорошо пригнаны к головам их «хозяев». На одну из статуй была водружена «шляпа» 2,7 метра в диаметре при высоте 2 метра. А в самой «шляпной мастерской», в каменоломне, есть пукао диаметром свыше 3 метров, высотой 2,5 метра и весом… 30 тонн!
С трудом можно представить, как удалось островитянам, не имевшим ни подъемных кранов, ни тяглового скота, ни орудий из железа или бронзы, выполнить то, что посчастливилось увидеть первооткрывателям острова Пасхи. А ведь каменные гиганты, стоящие на платформах-аху и увенчанные многотонными «шляпами», — это пусть и главная, но далеко не единственная достопримечательность — и вместе с тем загадка — маленького клочка земли в Великом океане.
Потребность в фиксации речи, в системе записей и учете возникает лишь в цивилизованных обществах: первобытные племена обходятся «языком рисунков», пиктографией. На острове Пасхи существовало письмо. Причем письмо своеобразное, не похожее ни на одну из письменностей мира, — все попытки найти убедительные черты сходства с ними письма острова Пасхи, так называемого кохау ронго-ронго («говорящее дерево»), оказались неубедительными. А ведь с какими только разнообразнейшими письменностями не сопоставляли крохотные рисуночные значки кохау ронго-ронго, вырезанные зубом акулы на деревянных дощечках! С египетскими иероглифами и знаками письмен из пещер Цейлона, письменами Двуречья и индейцев Центральной Америки, Южного Китая и Южной Америки, Индии и Мексики…
