Теодор Бенк - Колыбель ветров
- Эй, Тед, проснись! Мы приближаемся к проливу Фолс-Пасс.
Я поглядел вниз. Узкая полоска мутной воды, сверкавшей в ярких лучах солнца, нашла себе путь, проточив полуостров. Проливом Фолс-Пасс, на стыке Тихого океана и Берингова моря, кончается полуостров Аляска, а за ним начинаются Алеутские острова. Мы пронеслись над проливом и полетели над северным берегом острова Унимак, первым и самым большим из островов Алеутского архипелага. Вдали показалась гора Шишалдин, едва различимая сквозь облака; ее совершенно симметричная, покрытая снегом вершина напомнила мне Фудзияму.
Я смотрел вперед, все больше и больше волнуясь. Наконец-то мы над Алеутским архипелагом. Под нами те суровые, одинокие, неприступные острова, о которых мы так страстно мечтали. Было далеко за полдень. В лучах уходящего солнца массивные крутые утесы, встающие из воды, казались еще более грозными и внушительными, нежели я себе их рисовал. Широкие долины простирались по острову Унимак, встречаясь со снежными полями Шишалдина и Погромного. Казалось, что стиснутые волнами каменные косы заканчиваются пиками скал уже далеко в открытом море. Даже с той высоты, на которой мы летели, можно было ясно рассмотреть черные рифы и нескончаемо дробящиеся о них белые валы.
Полет над берегом Унимака тянулся много минут. Затем мелькнуло открытое море и снова пошли скалистые острова, на этот раз меньших размеров. Показалась острая вершина вулкана Акутан. Потом я увидел внизу плотную гряду облаков, полностью скрывшую от взора северные берега острова Уналашка. Наш самолет накренился влево, так как пилот делал легкий разворот. Впереди появился небольшой султан светлого дыма или пара, вздымавшегося над плоской вершиной горы, едва выступавшей над облаками. Я взглянул на наши карты.
- Это вулкан Макушина, - сообщил я Бобу, припоминая старинную алеутскую легенду, повествующую о борьбе между Макушиным и Речешным, одним из вулканов на соседнем острове к западу. По этой легенде, Макушин отдыхает и, выжидая, продолжает слегка дымиться, а его противник, утомленный схваткой, совершенно спокоен. Пока я смотрел вниз, Макушин как бы провалился, а наш самолет продолжал свой маршрут. Приближалась ночь.
- Идем на посадку, - сообщил нам кто-то из экипажа. Когда мы пристегнули себя к сиденьям, внизу уже было темно от нависших облаков. Самолет кругами снижался, пробиваясь сквозь их толщу. Дождь, хлеставший по стеклам, вскоре полил ручьями.
Внезапно мы пробили облака. Наступило мгновение, когда земля как бы полетела нам навстречу, и я увидел вереницу убегающих разноцветных огней как раз под крыльями нашего самолета. Мы сильно стукнулись, подняв целые гейзеры брызг, слегка затормозили и мягко покатили к сигналу "Стоп" в Форт-Гленне на Умнаке, одном из восточных островов Алеутского архипелага.
ГЛАВА IV
Боб проснулся первым, стал ворочаться с боку на бок в своем спальном мешке и разбудил меня. В спальном мешке было тепло и уютно, но когда я приподнялся, чтобы выглянуть в мокрое от дождя окно барака, меня сразу же пронизал холодный сырой воздух. Ежась от холода, я надеялся, что Боб встанет раньше меня и разожжет нефтяную печку. За окном моросил холодный дождь, отбивая частую дробь по тонким стенам нашего барака, и это непрерывное постукивание, а также порывы ветра, из-за которого дождь временами хлестал сильнее, убаюкивали меня.
- Ну, Тед, - угрюмо сказал Боб, - в такое утро я с удовольствием провалялся бы в постели. - Затем, вытащив ноги из мешка и ступив на пол, он взвизгнул и тут же задрал их.
- Боже милостивый, пол как ледяной!
Торопливо переступая на цыпочках окоченелыми ногами по холодной фанере, он все же добрался до печки и зажег горелку, а затем юркнул обратно в мешок. Несколько минут спустя в печке загудело, и вскоре в комнате стало нестерпимо душно и жарко. Поставленные перед выбором либо покинуть мешки, либо свариться, мы быстро оделись.
Несмотря на ранний час - не было и шести - по двору уже сновали люди. Несколько фигур, завернувшись в плащи с капюшонами и согнувшись навстречу ветру, двигались под проливным дождем к бараку, освещенные окна которого ярко выделялись в тумане утра. Торопливо натянув плащи, мы последовали за ними. Барак оказался столовой. Три-четыре человека, уходивших на дежурство или сменившихся, уже сидели за столом, и мы присоединились к ним.
Вошедшие летчики сообщили нам, что вылет отменен ввиду нелетной погоды. Наши лица так вытянулись, что все засмеялись.
- А не сыграть ли в покер? - предложил кто-то из присутствующих.
В мгновение ока нашлись и карты и место. Мы с Бобом взмолились, чтобы нас уволили, и печально побрели к дежурке, стоявшей неподалеку от взлетной дорожки, из окон которой мы могли наблюдать за моросящим дождем.
Вдали смутно вырисовывались очертания горы, которая неестественно расплывалась, когда мы смотрели на нее сквозь густую пелену дождя, время от времени обрушивавшегося на ее склоны. Казалось, что эта гора перемещалась. Бульшая часть базы была по-прежнему окутана туманом, который бесшумно проплывал между телефонными столбами и строениями, создавая впечатление чего-то сверхъестественного. Пока мы смотрели в окно, туман стал понемногу редеть, и странный свет просочился сквозь прозрачный полог туч, придавая всему вокруг мягкий и хрупкий вид.
Внезапно мной овладело сильнейшее нетерпение.
- Давай-ка побродим по тундре и посмотрим, нельзя ли собрать какие-нибудь растения. Любое занятие, лишь бы не это ожидание на базе. По словам летчиков, самолет не вылетит еще несколько часов.
- Чудная идея! Эй, парень, - обратился Боб к дежурному солдату, - если нас будут спрашивать, мы вышли побродить и вернемся через час-два.
- Только не заблудитесь, ребятки. Разыскивать не ходим, всех, кто заблудится, оставляем - и конец.
Но мы были уже за порогом, направляясь к бараку, где оставили свои вещи, и так как вовсе не желали заблудиться, то прихватили с собой карту и компас.
Едва мы очутились за посыпанной гравием дорогой и строениями форта, как тяжелые облака сомкнулись позади нас, скрыв всякие признаки человеческого жилья. Наши ноги сразу ступили на пропитанную влагой почву тундры, и каждый шаг по ее упругой поверхности, покрытой густым ковром мхов и лишайников, выжимал из-под сапог воду. Вскоре местность стала совершенно ровной, повсюду встречались мочажины, сообщавшиеся с множеством мелких водоемов и ручейков. Идти напрямик было почти невозможно. Порой мы ступали по упругому зеленому ковру, плавающему в воде. Время от времени я останавливался, чтобы срывать растения вокруг небольших заводей, пока Боб брал пробы воды для исследования на кислотность. Мы очутились как бы в самом центре зыбкого сада. Повсюду вокруг нас росла густая пушица, и кисточки на ее макушках слегка раскачивались от легкого ветерка. То там, то тут из травы выглядывали пурпурные ирисы, желтые цветы араукарии (в ботанике они именуются Mimulus), пышные алые мытники, чья яркая красота, по моему мнению, дает им право на более благозвучное имя.
Мы пересекли болото и, двигаясь дальше, к побережью, стали пробираться сквозь высокую траву, доходившую почти до пояса. Кое-где нам приходилось перепрыгивать через глубокие расселины с обрывистыми берегами, дно которых совершенно скрывали от глаз папоротники и густая трава. Как я жалел, что не было времени ознакомиться с этой растительностью подробнее. Но наши папки были уже набиты до отказа. Менее чем за час мы собрали почти двести образцов, и я начал подумывать о возвращении на базу. Боб шел впереди на некотором расстоянии от меня, ориентируясь на край отвесной скалы, возвышавшейся над Беринговым морем. Вдруг он пропал из виду, и до меня донесся его взволнованный крик. На мгновение голова Боба мелькнула над травой и опять исчезла.
Я бросился к нему, полагая, что он сломал ногу в неприметной для глаз яме или же свалился со скалы, но застал его за раскопкой каких-то костей, по счастью не своих собственных. И что же это были за кости! Нечто фантастическое - размеры некоторых превосходили любого из нас. Мы примяли высокую траву вещевыми мешками и принялись извлекать кости из-под дерна, скрывавшего их чуть ли не полностью. Одна кость была широкой и круглой, около трех футов в диаметре, и формой несколько напоминала скамеечку для ног, с двумя вытянутыми, наподобие крыльев, отростками по сторонам. Другая, поставленная стоймя, оказалась на два фута выше человеческого роста и походила на лопаточную. Вокруг белели кости, частично погребенные под землей, опознать которые мне не удалось. Не требовалось большого воображения, чтобы догадаться - мы находились у могилы какого-то огромного чудовища.
- Что это значит? - взволнованно спросил Боб. - Чьи это останки, по-твоему?
- Похоже на кита, - предположил я.
После более тщательного осмотра костей мое предположение подтвердилось - это действительно был скелет очень крупного кита. Но как попал он сюда, так далеко от моря, почти за сто ярдов от берега, - казалось совершенно неразрешимой загадкой.
![Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира [Большой кусок света]](/uploads/posts/books/227132/227132.jpg)
