Фридрих Хоссбах - Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941—1942
Мнение, согласно которому «20 мая, то есть за месяц до начала восточной кампании, почва высыхает практически во всей Европе»[49], в районе Брест-Литовска (Бреста) весной 1941 года не подтвердилось. Почва оставалась сырой, и ввиду этого наступление против России не могло начаться ранее намеченного срока. В долине Буга в мае и в первой половине июня 1941 года вода стояла на уровне весеннего половодья. Районы, предназначенные для развертывания сил вторжения, все еще были залиты водой. Рекогносцировка исходных районов для наступления пешком, на конных повозках или на автомобилях в первой половине июня была почти полностью исключена. Приходилось переплывать от острова к острову на надувных или деревянных лодках для того, чтобы хотя бы приблизительно оценить ситуацию на обоих берегах Буга. Было совершенно неясно, удастся ли в обозримом будущем выдвинуться в районы, затопленные половодьем. Но затем вода за короткий промежуток времени отступила, и почва высохла. Теперь можно было основательно и тщательно рассчитать выход на исходные позиции и оценить их, несмотря на то что постоянные изменения намерений Верховного командования сильно мешали подготовке к наступлению на полковом уровне. В окончательном виде в приказе о наступлении предусматривалось, что усиленный 82-й пехотный полк форсирует Буг в районе Жечицы и прорвет вражеские позиции с обеих сторон этой деревни. Сосед справа (45-я пехотная дивизия) имел задачу атаковать Брест-Литовок (Брест) южнее участка железной дороги Брест – Тересполь, а сосед слева (17-й пехотный полк) форсировать Буг у Непле.
12-й пехотный полк (без приданного 82-му полку 3-го батальона) вошел в состав резерва 31-й дивизии, подчиненной XII армейскому корпусу. Этот корпус входил в танковую группу Гудериана и имел задачу совместно с 45-й пехотной дивизией взять Брест-Литовск (Брест), а оттуда совместно с 31-й пехотной дивизией прорываться на север между Тересполем и Непле в направлении на Жабинку. XII армейский корпус[50] обеспечивал внутренние фланги (а также захватывал территорию) танковых соединений (XXIV танкового корпуса южнее и XXXXVII танкового корпуса севернее Бреста). XXIV танковый корпус должен был наступать от села Кодень на Буге к шоссейной дороге Брест – Кобрин – Пинск, a XXXXVII танковый корпус от Лети и Пратулина на Буге через Пружаны на Слоним.
Для форсирования реки и дальнейшего наступления усиленный 82-й пехотный полк был разделен на боевые группы – 3-й батальон (командир – майор Ценкер), 1-й батальон (командир – майор Бантье) и разведывательный батальон 31-й дивизии (командир – ротмистр Бринкман). 2-й батальон (командир – майор Берг) был оставлен в резерве, во втором эшелоне, и должен был следовать за первыми боевыми группами. 3-й и 1-й батальоны 82-го пехотного полка расположились эшелонами на узком плацдарме. Они должны были нанести удар своими внутренними флангами – форсировать Буг, нанести удар в направлении Жечицы и прорвать оборону противника с обеих сторон этого населенного пункта. Разведбатальон 31-й пехотной дивизии, усиленный частью 12-го пехотного полка, должен был обеспечить вспомогательный удар, наступая на русские позиции в районе Козловичей, чтобы прикрыть северный фланг 82-го полка. После захвата Козловичей разведбатальон 31-й дивизии должен был вернуться под командование дивизии, выйдя из подчинения продолжавшего наступление за Буг 82-го полка.
Распределение войск на направлении наступления 82-го пехотного полка
а) 3-й батальон 82-го полка в первой линии справа
3 взвода 8-й (пулеметной) роты 82-го полка
2 взвода легких полевых орудий 13-й роты 82-го полка
3-я рота ПТО 31-й дивизии
1 ударный взвод и 3 группы огнеметчиков 1-го саперного батальона 31-й дивизии
3-я рота саперного батальона 31-й дивизии (для обеспечения переправы и наведения понтонных мостов)
1-я рота 192-го дивизиона штурмовых орудий
1 88-мм зенитное орудие
б) 1-й батальон 82-го полка в первой линии слева
1 взвод легких полевых орудий 82-го полка
1 взвод тяжелой полевой артиллерии 13-й роты 82-го полка
1 взвод тяжелых пулеметов и 1 группа минометчиков (из 8-й пулеметной роты 82-го полка)
14-я рота истребителей танков 82-го полка
4 отделения разминирования саперного взвода 82-го полка
2 отделения огнеметчиков 1-го саперного батальона 31-й дивизии
Основной состав саперного взвода 82-го полка и 1-й саперный батальон 31-й дивизии (для обеспечения переправы и наведения понтонных мостов)
3-я рота (батарея) 192-го дивизиона штурмовых орудий
в) Резерв – 2-й батальон 82-го полка
Вспомогательный ударШтаб разведбатальона 31-й дивизии
2-я (велосипедная) рота разведбатальона 31-й дивизии
3-я (тяжелая) рота разведбатальона 31-й дивизии 12-я пулеметная рота 12-го пехотного полка
1 взвод 31-го саперного батальона 31-й дивизии
Для форсирования реки в нашем распоряжении было 8 штурмовых лодок, 90 мелких и 40 больших надувных лодок.
Артиллерийская поддержка наступления 82-го пехотного полка осуществлялась под руководством командира артиллерийского полка 31-й дивизии. В его распоряжении находились:
1-й дивизион артполка 31-й дивизии (легких полевых гаубиц)
3-й дивизион артполка 31-й дивизии (легких полевых гаубиц)
2-й дивизион артполка 66-й дивизии (тяжелых полевых гаубиц)
1-й дивизион артполка 67-й дивизии (тяжелых полевых гаубиц)
854-й отдельный дивизион мортир
6-й дивизион реактивных минометов
Батарея 833-го дивизиона сверхтяжелых орудий[51]
Систематическое наблюдение за событиями, происходившими по ту сторону Буга, выявило, что вплоть до 21 июня никаких существенных изменений в поведении противника на участке фронта 82-го пехотного полка не происходило. Русские выставили лишь слабые охранения непосредственно на восточном берегу реки. В глубине русской территории, насколько она просматривалась нами, не было никаких связанных в единую систему укреплений, но лишь отдельные полевые позиции и небольшое число бетонированных укреплений старой постройки. Их гарнизоны не производили впечатления большой мощи. Мы не знали, способен ли противник быстро усилить оборону реки. Для этого нам не хватало тактической авиационной разведки. Кроме того, нам не было известно, существуют ли русские укрепления за пределами зоны видимости. В целом к 21 июня на участке 82-го пехотного полка у нас сложилось впечатление, что русские не готовились к решительной борьбе вблизи Буга. Если бы противник на самом деле имел намерение вступить на границе в решающее сражение, то едва ли бы он упустил возможности, предоставляемые слабостью нападающей стороны в период подготовки к вторжению. В момент этой подготовки немецкая сторона была слаба и уязвима. Подготовка к наступлению, если она затягивается на несколько недель, проходит буквально на глазах у противника. Ровная, лишенная естественных укрытий местность на западном берегу Буга, который к тому же ниже восточного, не могла надолго скрыть от русских наши приготовления. Во всяком случае, рассчитывать на это не приходилось. Опасность преждевременного раскрытия противником наших приготовлений к нападению требовала тщательной маскировки и скрытности всех подготовительных мероприятий как важнейшей предпосылки успеха и обеспечения эффекта неожиданности. Для проведения земляных работ и рытья укрытий для людей и техники (на случай перехода к обороне), для строительства мостов и гатей, для ремонта дорог в этой бездорожной заболоченной местности приходилось использовать темное время суток. Конечно, это неизбежно нарушало ночной отдых офицеров и солдат[52].
Естественно, на быстрый и, самое главное, бескровный успех можно было рассчитывать только при внезапном переходе от практически мирного состояния к военному положению. Все мероприятия, проведенные в 82-м пехотном полку, были подчинены этой первоочередной задаче. Поэтому мы не предусматривали просто переждать сорок минут уничтожающего огня артиллерийской подготовки и только после этого начать переправу через Буг. Напротив, начало артиллерийской подготовки было сигналом к началу наступления пехоты. Соответственно, передовые порядки пехоты вместе с оружием, надувными и деревянными лодками должны были выдвинуться как можно ближе к берегу и быть в любой момент готовыми к началу переправы.
Наши войска не участвовали в боевых действиях уже в течение целого года. Значительная часть военнослужащих вообще не имели никакого военного опыта. Для сохранения боевого и морального духа и для поддержания веры в командование было, таким образом, очень важно, чтобы боевое крещение прошло не только успешно, но и с малыми жертвами. Ход первого дня войны часто оказывает сильное и долговременное влияние на дальнейшую боеспособность войск и их воинский дух. В случае если успеха добиться не удается, солдаты и офицеры должны сознавать, что командование сделало все, что было в человеческих силах, чтобы избежать неудачи. Учитывая это требование, мы в 82-м пехотном полку теоретически и практически (на местности, у ящиков с песком и в классах) готовили личный состав к решению грядущих тяжелых задач. Однако обстановка в Тересполе и осуществлявшееся до последних часов железнодорожное сообщение между Германией и Россией вселяло в офицеров и солдат надежду, что войны все же удастся избежать. Каких-либо нарушений границы, которые могли бы привести к обострению обстановки, мы – на участке 82-го пехотного полка – не видели ни разу. В то время как русские уже задолго до начала войны эвакуировали из приграничной полосы гражданское население, на нашей стороне оно оставалось в своих деревнях, даже в тех, что находились у самой реки, вплоть до начала боевых действий.
