Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944
2. Второй этап: декабрь 1941 г. – осень 1942 г.
Сигналом к началу второго этапа, характеризуемого появлением практически заново организованного партизанского движения, послужил разгром немцев под Москвой. Тогда удалось не просто остановить наступление, а нанести противнику поражение, имевшее важнейшее значение. И хотя силам немцев удалось избежать полной катастрофы, способность Красной армии снова сражаться на равных стала очевидной. Большинство населения на оккупированной территории больше не считало, что советская система потерпела крах. Простому человеку теперь не надо было думать о том, как приспосабливаться к жизни в условиях жесткого немецкого правления, тем более что попытка приспособиться могла оказаться отнюдь не безопасной в случае возвращения советской власти.
Звучит иронично, но отчасти сами по себе победы немцев на раннем этапе стали причиной создавшегося положения, при котором резкое изменение общественного мнения могло стать основой для возрождения партизанского движения. В течение лета и в начале осени миллионы советских солдат оказались отрезанными за вражеской линией фронта. Большинство попало к немцам в плен. И хотя многие (главным образом лица украинского происхождения) позднее были отпущены, сотни тысяч оказались брошенными голодать за колючей проволокой. Появление слухов о подобном обращении заставляло остававшихся на свободе солдат всеми силами стремиться избежать плена. Они тысячами прятались в деревнях, стараясь не попадаться никому на глаза. Те, кому это не удавалось, скрывались в лесах и болотах. Там они сбивались в отряды для самозащиты и добычи пропитания. Появление подобных спонтанно возникавших отрядов является единственной крупицей правды в широко распространенном после войны в эмигрантских кругах мифе о том, что партизанское движение якобы стало самопроизвольным восстанием русского народа против немецкой оккупации. На самом же деле «спонтанно возникавшие» отряды были почти целиком озабочены проблемой выживания. Их нападения на деревни и атаки против созданных там немцами из местного населения вспомогательных полицейских сил в первую очередь имели целью добычу продовольствия.
В любом случае большинство «кочующих» групп красноармейцев вскоре попадало под контроль представителей режима. Так же как и партийные «аппаратчики», политработники Красной армии (комиссары и политруки) объявлялись немцами вне закона, и в результате у них не оставалось иного выбора, кроме сохранения лояльности к советскому режиму. Многие офицеры Красной армии также считали себя связанными обязательствами с системой. Пока перспективы существования советского режима выглядели безнадежными, эти люди мало что могли сделать для активизации согласованных действий солдат против немцев. Зачастую сами офицеры и политруки пребывали в апатии и бездействовали. Возникшие после поражения немцев в декабре 1941 года перспективы победы Советского Союза побудили ярых сторонников системы на активные действия; порой даже незначительные успехи Красной армии имели тот же результат. Очень часто на помощь офицерам Красной армии приходили остатки территориальных партизанских отрядов.
Описанный выше процесс происходил главным образом в северных лесистых и болотистых регионах: в Белоруссии, в Брянских лесах и в более удаленных к северу частях оккупированной территории РСФСР. В этот период на Украине и в степных областях РСФСР партизан практически не было, немцы быстро очистили эти места от отрезанных от основных сил красноармейцев. Но с точки зрения ближайших военных задач возрождавшиеся там партизанские силы находились в выгодном положении, поскольку были способны оседлать ведущие к главным полям сражений линии немецких коммуникаций. Поэтому, несмотря на другие неотложные дела, режим (действуя главным образом через командиров Красной армии и политработников) прилагал огромные усилия по организации, снабжению и централизации управления разрозненными и плохо организованными солдатами-партизанами. Для этого очень широко использовались радиосвязь и воздушное сообщение. Группы, высаживающиеся на парашютах или направляемые через коридоры, вступали в контакт с партизанами, смещали ненадежных командиров, а от других добивались подчинения Москве.
К лету 1942 года возникавшие в результате вышеописанного процесса партизанские отряды по количественному составу значительно превосходили те, чья численность в соответствии с территориальным планом не должна была превышать двухсот человек. Как правило, численность партизанской группы (вполне заслуживающей обобщающего названия «бригада») составляла от 350 до 2000 человек. В отличие от территориального отряда партизанская бригада не была привязана к одной административно-территориальной единице, и многие партизанские отряды время от времени перемещались. Но такие перемещения, как правило, происходили нечасто и вызывались необходимостью, а не были подчинены какому-либо плану. Если отряду удавалось занять выгодную позицию по отношению к немецким коммуникациям, он мог относительно успешно проводить свои операции. Но даже в таких условиях в каждом отдельном случае эффективно использовать удавалось лишь небольшую часть имевшегося личного состава. Партизаны стремились избегать рискованных или требовавших значительных усилий операций, ибо после периода огромных трудностей и лишений их положение к тому времени стало относительно безопасным и благополучным. Поскольку в большинстве своем они являлись бывшими солдатами, призванными на службу из разных частей СССР, мало кто из них был связан с местным населением, но многие вступали в связь с местными женщинами. Подобные связи усилили стремление партизан отвести от себя «гнев» немцев. В результате возродившееся партизанское движение с его крупной численностью и влиянием на достаточно обширной территории имело весьма скромные военные достижения. Вместе с тем, поскольку партизаны стремились ограничить свое пребывание лишь районами с благоприятными условиями местности, единственным значимым результатом их действий на большей части оккупированной территории могла стать лишь демонстрация того, что советская власть не перестала существовать.
3. Третий этап: осень 1942 г. – лето 1944 г.
Вполне очевидно, что описанное выше положение дел не могло полностью удовлетворить советский режим. Он прилагал значительные усилия для возрождения партизанского движения, направляя в него существенную часть и без того скудных людских и материальных ресурсов. Взамен удалось получить довольно мощное политическое орудие и нанести кое-какой ущерб линиям немецких коммуникаций. Однако требовалось намного большее, в особенности потому, что численность партизан постоянно возрастала.
Предпринятые советским режимом меры шли в двух направлениях. Во-первых, там, где это было возможно, партизанские отряды должны были усилить удары по немецким коммуникациям. Последовавшие ответные удары немцев расшевелили партизан и вынудили их отказаться от «оседлого» образа жизни. «Семейные связи» оказались нарушенными. В результате в Белоруссии и находящихся севернее районах РСФСР в действиях партизан стала наблюдаться большая активность, но масштабы вооруженной борьбы по-прежнему оставались ограниченными в сравнении с огромным количеством вовлеченных в нее людей. На юге был выбран несколько иной курс. Партизаны в районе Брянских лесов занимали исключительно важное в стратегическом отношении положение, находясь в непосредственной близости к основным немецким позициям. К концу 1942 года, после советской победы под Сталинградом, отступление немцев было лишь делом времени. После этого местоположение партизан теряло свои стратегические преимущества по отношению к немецкой армии. С другой стороны, Брянские леса по своему стратегическому положению были выгодно расположены по отношению к Украине. Они находились на стыке с северной оконечностью раскинувшихся на востоке Украины степей (между ними находилась переходная зона, или лесостепь). К тому же скрытый разрозненными лесными массивами путь вел от Брянска к Днепру. За Днепром находились обширные леса Северо-Западной Украины, где до этого времени партизаны практически не появлялись. Поэтому Брянские леса предполагалось использовать в качестве гигантского плацдарма, откуда партизанское движение должно было распространяться на новые регионы[42]. План действий в течение 1943 года предусматривал переброску украинских партизан (которые тогда почти целиком базировались в южной части Брянских лесов) на запад и юго-запад.
«Выполнение этого важнейшего задания было сопряжено с серьезными трудностями, в особенности в малолесных и степных районах, занимавших большую часть территории Украины. Их можно было преодолеть путем переброски сильных, хорошо вооруженных и обеспеченных всем необходимым партизанских соединений из северных, лесистых районов Украины на правый берег Днепра и дальше на юг и юго-запад, в районы, где находились важнейшие коммуникации армии противника. Именно такое задание было дано в Кремле 2 сентября 1942 года руководителями партии командирам двух самых сильных партизанских соединений Украины – С.А. Ковпаку и А.Н. Сабурову. Их соединения должны были проложить другим крупным партизанским соединениям путь на запад, на правобережную Украину»[43].
