Юлиан Гжесик - Возвращение. История евреев в свете ветхо– и новозаветных пророчеств
Речи этого наставника проповедников, содержащиеся в 18 томах собрания сочинений Mignas Patrologia Graeca, восхваляются бенедиктинцем Хризостомом Бауером как «неиссякаемая сокровищница», «образ истинного единства христианского духа и совершенства эллинистической формы». В этом и множестве других хвалебных отзывов совершенно не принимается во внимание то, в каком свете представлял проповедник евреев, называя их «худшими, нежели соло мляне, более жестокими, чем звери».
Иоанн Златоуст прекрасно знал, что культура и культ иудеев притягивали антиохийских христиан, и поэтому беспрестанно обвинял их в идолопоклонстве, обмане, разбоях, кражах, обжорстве, распущенности и др.[15] С одной стороны, он признавал, что «нет ничего более несносного, чем оскорбления», а с другой, утверждал: «С евреями, как с диаволом, нельзя общаться, они хуже, чем все волки, вместе взятые…»; «иудеи собирают всякий сброд с улицы… распутных женщин, театральные хоры, и весь этот театр, вместе с актерами, тащат в синагогу. Ибо между синагогой и театром нету разницы. Синагога – это не только театр, это бордель, вертеп разбойников, убежище грязных животных, жилище диаволов. И не только синагоги являются вертепом разбойников, торгашей и диаволов, ими являются также и души самих евреев». Христиане не должны пользоваться советами еврейских врачей, лучше уж «умереть»; необходимо «отвернуться от всех иудеев как от чумы и заразы рода человеческого». А так как евреи согрешили против самого Господа Бога, их неволя «будет продолжаться бесконечно, более того, их положение будет с каждым днем ухудшаться».
Несмотря на такие высказывания, Иоанну Златоусту приписываются современными теологами «величие», «милосердие», «нежное, как благоухающая роза, чувство юмора» (Анвандер); подчеркивается, что «находящий отклик в сердце, живой язык в состоянии непосредственно воздействовать на современного человека» (Крафт); а проповеди сего учителя могут, «как единственные из всех того времени, послужить в некоторых своих частях примерами для христианских проповедей» (Кампенхаузен).
Хвалил этого проповедника и Гиммлер, говоря, что его «захватывающее красноречие» имеет «неслыханную власть над душами».
В своих проповедях Иоанн вновь и вновь возвращается к нескончаемому пленению евреев, повторяя за ап. Павлом и пророками угрозы «самыми тяжкими карами» за их неверие. А там, где ап. Павел ищет причины, дабы представить евреев в более приемлемом свете, Иоанн Златоуст с удовлетворением утверждает: «не находит он (св. Павел) никаких обстоятельств, облегчающих вину евреев, ибо такова правда».
Напротив, то, что он говорит, является «одним сплошным обвинением против евреев», из которого следует только «осуждение».[16] Также и проклятие пророка Давида: «Да помрачатся глаза их, чтоб не видеть, и хребет их да будет согбен навсегда» (Пс. 68, 24; Римл. 11, 10), по мнению этого святого, не нуждается в комментариях. Ибо «когда же было возможно так легко хватать евреев, как теперь, когда Бог так низко согнул им спины? А еще более важно то, что от этого зла нет им спасения». В этих словах можно легко усмотреть скрытое подстрекательство к погрому евреев.
Подтверждают это также и следующие мысли Иоанна: «Полны они огромной злости, отвергнули ярмо Христа и не тянут плуг учения. А такие животные, которые не пригодны к работе, могут пригодиться только на убой. Так и с ними будет: бесполезны в работе, созрели для того, чтобы их заколоть. Поэтому и Христос изрек: „рагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте [дословно „заколите“] передо мною“ (Лук. 19, 27).
В вышеприведенном отрывке проповеди Иоанн умышленно приписал слова некоего господина из притчи о десяти минах, имевшие переносное значение, самому Христу, который рассказывал эту притчу своим ученикам. В этом контексте не лишено оснований утверждение Франца Тиннефельда: «Нельзя не заметить здесь недвусмысленный призыв к убийствам евреев», а связь между такого рода подстрекательскими речами и антииудейскими волнениями на востоке изантийской империи «возможна, хотя и не может быть доказана».
Характерная черта проповедей Златоуста – чаще всего свои обвинительные речи он произносил против иудейства «давнейшего», которое «жило безбожно и развратно, обожествляло золотого тельца… оскверняло храм», более того, «убивало пророков, уничтожало алтари», коротко говоря – евреи «опускались до каждого рода зла аж в излишке».
По-видимому, проповеднику не в чем было укорить современных ему иудеев. Антиохии, восточной столице империи, проживало множество представителей этого народа, которые отнюдь не считались отбросами общества. Даже наоборот: христиане охотно участвовали в культурной и религиозной жизни евреев, лечились у еврейских врачей, танцевали вместе с евреями на площадях, постились и отмечали их религиозные праздники, присягали на святых свитках синагоги и т. п., что, несомненно, провоцирующе действовало на Златоуста.[17]
Вероятно, поэтому сей учитель Церкви писал: «Удивительно: порока уж нет, а наказания все увеличиваются, и нет надежды, что в дальнейшем будет иначе. И так продолжается не 70 лет, не 100 или 200, а уже 300 и более, и нет ни тени надежды на изменения к лучшему. А ведь вы не позволяете себе идолопоклонства или чего-либо подобного, до чего опускались в прошлом. Так в чем же дело?… Предсказал это пророк в словах: „Хребет их да будет согбен навсегда“. Согласно мыслям Златоуста, именно это и обозначает „бесконечность наказания“, „вечную нищету“.
Антисемитизм Иеронима и Иллариона из ПуатьеАнтиеврейские ноты содержатся также и в библейской экзегезе святого Иеронима,[18] прежде всего в комментарии на книгу пророка Исайи, в котором он полемизирует и явно насмехается над содержащимися в книге этого пророка мирскими надеждами иудеев на будущее.
При этом достается, между прочим, и «хилиастам», которых этот святой называет «наполовину евреями», «наиболее жалкими из людей», ибо они уже тут, на земле, ожидали тысячелетнего царствования Христа, справедливости и счастья. Это были широко распространенные среди первых христиан взгляды, которым следовали также св. Ириней, Тертуллиан, икторин из Петавия, Лактанций и др.
Евреи, по мнению Иеронима, снова не поняли Священного Писания. ысмеивая иудеев, он называет их эсхатологию[19] обманом, зато красноречиво воспевает торжество христиан над евреями.
Иероним осуждает евреев за их гордыню, а особенно за их алчность, отвергая даже мысль о возможности обращения евреев в конце времен, о чем писал в свое время св. Павел.[20]
Письма Иеронима к святому Августину свидетельствуют о большой антипатии к иудеям (Августин был настроен схожим образом). письмах Иероним обвинял евреев в «незнании», «ехидстве», называл их «богохульниками», утверждая, что «еврейские обычаи таят в себе для христиан угрозы и смерть. Кто их придерживается, будь он христианин, вышедший из евреев или из язычников, является принадлежащим дияволу преступником. Ибо тут речь идет о делах, относящихся к синагоге сатаны».
В западной части империи в это время жил святитель Иларион из Пуатье (ок. 315–367), «воин, отличающийся пылкой любовью и беззаветной верой в Христа» (Антвейлер). По его мнению, богатый и жестокий человек, подлый тиран и обманщик, смерть которого предвещает 51-й псалом, символизирует еврейский народ, попутанный диаволом. «Они ни дети Авраама, ни дети Бога, а племя змеиное и пленники греха… сыновья диавольской воли». А так как иудеи не имеют возможности оправдания, то «необходимо вычеркнуть их из книги жизни». Большими, чем евреи, врагами Христа являются лишь ариане.[21] Этот епископ, удачно названный «Афанасием Запада», еще в большей степени атаковал «еретиков», чем евреев. С 1851 г. он официально называется «учителем Церкви».
Августин, епископ Гиппона, и евреиСв. Августин видит в евреях «вечно недовольных», брюзжащих, худших, чем демоны, ибо даже демоны признали в Христе Сына Божьего. Христос так же отличал своих учеников от евреев, отвергших Его, как отличают «свет от тьмы».[22] Даже Иоанн Креститель познал «яд» иудеев и высмеивал «племя змеиное», этих «не людей, а змей». Августин поносит евреев как жестоких, неотесанных каверзников, сравнивает их с волками, называет «грешниками», «убийцами», «в уксус превратившимся вином пророков», «нечистотами» и т. д.
Иудеи не понимают того, что читают; «глаза их застилает тьма», они «слепы», «больны», «горьки как желчь» и «кислы как уксус». Евреи повинны в «страшном преступлении безбожничества», не хотят уверовать, но Бог «предвидел их злую волю». Мало того: «отцом евреев является диавол». А раз так, то евреи наследуют не только его жадность, но и лгут, как он: «Они подражали своему отцу в том, что говорили; что же еще это могло значить, кроме лжи?» Сам же св. Августин считает себя защитником Бога и истины, говорит о «наших праотцах», «нашем Моисее», «нашем Давиде» как предках христиан, хотя жили они еще «до того, как Господь Христос родился в теле». Подгоняя текст Библии под свои доводы, Августин восклицает: «Зачем же все выше возноситесь вы в своем бесстыдстве, чтоб пасть вам еще более низко и погибнуть еще более жалким способом? „Нет Моего благоволения к вам“, – изрек не кто-нибудь, а Господь, Бог семогущий». По мнению этого святого, состояние «злобы и лжи» евреев, их рассеяние «от восхода до захода солнца», блуждание вдали от родины допущено Богом. Они ведь в «безбожных поисках новинок, соблазненные колдовскими штучками, повернулись к чуждым им богам и божкам», и «к тому же, убили Христа».
