Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
Вернувшись в оккупированный Будапешт, в окруженный германскими войсками королевский замок, Хорти 19 марта 1944 года собрал заседание Коронного Совета, где подробно доложил об обстоятельствах клесхеймских «переговоров». Хорти сообщил также: фюрер заверил его, что в отличие от Чехии, которая «всегда принадлежала империи», Венгрию он не собирается превращать в провинцию. Он довел до сведения Коронного Совета, что новый посол Германии при первой же встрече с ним заявил: «Рейх не доверяет правительству Каллаи». Со своей стороны Хорти выразил полное доверие правительству, но, тем не менее, имея на руках заявление премьера об отставке, он фактически подчинился гитлеровскому давлению и согласился на формирование нового кабинета. По сути, Хорти капитулировал и своим именем и авторитетом покрывал перед внешним миром германскую агрессию и насилие.
Хорти назначил нового премьера — отставного генерала, бывшего посла в Берлине Дёме Стояи — и на некоторое время укрылся в замке, желая тем самым продемонстрировать, что не разделяет политику правительства. В апреле регент вынужден был появиться перед народом, чтобы опровергнуть слухи о том, что он находится под домашним арестом. Коронный Совет поддержал Хорти в его решении не покидать пост главы государства. Это означало, что несмотря на оккупацию страны, венгерская государственность де-юре была сохранена и Хорти по-прежнему оставался правителем.
Хорти беседует с Муссолини
О событиях этих месяцев в Венгрии 25 сентября 1944 года писал журналист Рене Пейс, автор передовой статьи в швейцарском «Журналь де Женев»: «Адмирал Хорти разочаровал многих своих сторонников, согласившись на все требования Германии. Из страха перед большевизмом, из опасения за свое личное благополучие он доверил власть Стояи, который повел чисто гитлеровскую политику… Судя по прежним действиям Хорти, не следует рассчитывать на то, что он последует примеру короля Михая и Маннергейма… Венгрия пожинает сегодня плоды его политики». В итоге Хорти вновь начинает готовиться к выходу из войны. В конце июля 1944 г. Хорти принял решение удалить Стояи с поста премьер-министра. Вместе с премьером полностью поменялся весь кабинет. Реакции Гитлера не последовало, поскольку в то время его занимали другие проблемы. В августе 1944 г. Хорти образовал правительство во главе с бывшим командующим 1-й венгерской армией генералом Г. Лакатошем. Они совместно попытались найти пути выхода Венгрии из войны. Были возобновлены переговоры с англичанами и американцами. В новых условиях союзники посоветовали Венгрии вступить в непосредственный контакт с СССР.
Подробности этих переговоров описаны в мемуарах Штеменко.
«22 сентября 1944 г. генерал-полковник Надаи — доверенное лицо Хорти — тайно от гитлеровцев вылетел на самолете в район Неаполя, где располагался штаб союзников. Этот штаб был выбран не случайно. Венгерские фашисты ждали прихода союзников через полуостров Острия и Австрию по плану, который был известен, поскольку правительство Черчилля не делало из него особого секрета. Однако поездка закончилась неудачей. Англичане и американцы продвигались на фронтах чрезвычайно медленно и понимали, что Красная Армия, уже вступившая на территорию Венгрии, не остановится на полдороге. Они вернули генерала восвояси, посоветовав ему обратиться к русским. Расчеты венгерских сателлитов Гитлера поправить свои дела за спиной Советского государства провалились.
Теперь для клики Хорти оставался единственный путь — завязать переговоры непосредственно с Москвой и суметь выпросить выгодное перемирие. В конце сентября 1944 г. особая делегация венгерского правительства во главе с бывшим военным атташе Венгрии в Москве генералом Габором Фараго направилась в Советский Союз. Кроме Фараго в делегацию вошли граф Геза Телеки и представитель венгерского министерства иностранных дел Сент-Ивани. Послана была делегация, конечно, втайне от руководителей фашистской Германии и ее военного командования.
Группа Фараго, благополучно принятая нами через линию фронта, прибыла в Москву 1 октября 1944 г. Об этом сообщили союзникам, и их представители не замедлили приобщиться к переговорам.
Ведал доставкой делегации в Москву, ее приемом и предварительными беседами генерал-полковник Ф.Ф. Кузнецов. Через несколько дней после приезда делегации он рассказал мне, что Фараго очень беспокоится о своих свиньях, которых разводит в имении где-то в районе Дебрецена, и просит не трогать поголовье принадлежащих ему свиней, когда эту местность займут наши войска. Фараго ответили, что советские войска не только не берут чужого имущества, но даже охраняют его, если хозяева отсутствуют. Помещик успокоился. Забегая вперед, скажу, что нашим войскам, с боями занявшим район Дебрецена, охранять свиней в имении Фараго не пришлось — гитлеровцы съели всех до единой.
Маневры венгерского правительства вызвали крайнее озлобление Гитлера. Стремясь во что бы то ни стало удержать Венгрию за собой, гитлеровцы дополнительно ввели на ее территорию значительные танковые силы и пехоту. Был установлен контроль над радио- и проводной связью венгерских войск и властей, предусмотрены меры на случай возможных антигитлеровских выступлений.
Поскольку клика Хорти боялась вступления в страну Красной Армии, мероприятия гитлеровского командования не встретили противодействия со стороны правительства. Однако значительная часть высшего командования и рядовых офицеров венгерской армии расценила усиление и без того унизительного оккупационного режима в стране Как новый акт насилия, жестокое попрание суверенитета Венгрии. Резкое недовольство столь зависимым положением страны от немецкого фашизма усиливалось тяжелыми переживаниями в связи с большими потерями, понесенными венгерскими войсками на фронтах, и обострялось сознанием неумолимо приближающегося военного разгрома.
В знак протеста против карательных санкций немецкого командования и унижения родины многие венгерские офицеры сдавались в плен нашим войскам, причем открыто возмущались позицией своего правительства. Пленные сообщили, что генерал-полковник Бела Миклош, командующий 1-й венгерской армией, занимавшей оборону в Карпатах, тоже не одобряет политику, проводимую в стране, и весьма недоволен гитлеровскими акциями.
Ставка и Генштаб сочли возможным использовать настроения офицеров и солдат для вывода Венгрии из войны. Основой мероприятий в этом направлении могли послужить антигитлеровские и патриотические чувства венгерских офицеров. В связи с этим И.В. Сталин переговорил по телефону с И.Е. Петровым и Л.З. Мехлисом и предложил подумать, что тут можно сделать.
Вскоре Мехлис сообщил Верховному Главнокомандующему, что есть возможность передать через некоторых пленных офицеров, недовольных оккупацией страны, коллективное письмо командующему 1-й венгерской армией, чтобы призвать его к активной борьбе против гитлеровских оккупантов и тем способствовать сохранению независимости Венгрии. Идея письма была подсказана самими пленными, осведомленными об антигитлеровских взглядах Миклоша. И. В. Сталин с таким соображением согласился.
Не откладывая, пленные составили письмо. Подписали его сорок венгерских офицеров. В письме говорилось, что гитлеровская Германия несет решающие военные поражения. Она терпит и политический крах: все ее сателлиты, за исключением Венгрии, не только отвернулись от нее, но и обратили свое оружие против немецко-фашистских войск. Далее указывалось, что в результате захватнической войны, развязанной Гитлером, Венгрия оказалась в столь тяжелом положении, какого не знала за всю свою тысячелетнюю историю, и теперь стоит на краю гибели.
В письме высказывалась уверенность, что Венгрия не погибнет. Однако отмечалось, что спасение ее в изгнании немецко-фашистских оккупантов. А добиться их изгнания можно, лишь действуя совместно с Красной Армией. «Сегодня когда уже весь мир воюет против Гитлера, вооруженное выступление венгерской армии при небольших жертвах завоевало бы независимость Венгрии и своей борьбой поставило бы венгерский народ в ряды свободолюбивых народов мира. Именно теперь, — подчеркивалось в письме, — надо решать вопрос: быть или не быть!»
Пленные обращались к командующему, поскольку 1-я армия могла эффективно действовать в интересах всего венгерского народа и государства. «Наступил поворотный пункт в истории нашей родины, — писали они. — Если Ваше сиятельство в этот решающий час поймет требования времени, то 1-я венгерская армия немедленно прекратит борьбу против русских, уйдет домой, повернет оружие против немцев. Этим она спасет нашу родину от неминуемой катастрофы. Этого ожидает от Вашего сиятельства и Ваших солдат родина и нация».
