Сергей Казаков - Загадки и легенды русской истории
Половцы заняли почти всю территорию бывшего Хазарского каганата. Кочевавшие на территории степного Причерноморья печенеги были окончательно разгромлены войском Ярослава Мудрого под стенами Киева еще в 1036 г. Не могли они противостоять и напору многочисленных орд кипчаков, и те стали полновластными хозяевами степей.
Полвека потребовалось половцам для завершения процесса освоения причерноморских и донских степей и создания своего квазигосударства Дешт-и-Кипчак. Половцы отрезали Русь от южных торговых путей: Греческого — вниз по Днепру к Византийской империи; Залозного — на юго-восток к устьям Волги, Дона и в Томаторкан (по-русски — Тмутаракань) и Соляного — в крымские соляные озера. Фактически они блокировали русское мореплавание в Черное и Каспийское моря. Если не считать морские военные походы донских и запорожских казаков на Турцию, о мореплавании в Черном море пришлось забыть на 700 лет!
Границы половецкого государства Дешт-и-Кипчак оставались нерушимыми до конца XII в., практически до монгольского похода 1223 г. (битва на Калке). Особенности кочевой экономики половцев делали пограничное земледелие на Руси неустойчивым. При удобном моменте степняки захватывали земледельческие окраины государства и после тотального грабежа уходили в степи. Исследования историков и археологов показали, что в разные периоды границы Дешт-и-Кипчака, как внешние, так и внутренние, были различны. Автор «Слова о полку Игореве», кстати, перечислил почти все пограничные половецкие земли, устанавливаемые и по статуям — каменным половецким «бабам»: «Вльзе, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский блъван», то есть границами были черноморские берега; река Сулла — левый приток Днепра, южнее Киева; Азовское море, Крым и Томаторкан («тмутороканский идол»). Западной границей Дешт-и-Кипчака считалась река Ингулец. Огромнейшая территория самых плодородных в Европе земель оказалась под контролем половецких орд.
Дешт-и-Кипчак не был, в нашем понимании, централизованным государством, являя собой своеобразную федерацию половецких союзов. Во второй половине XII в. в половецком государстве окончательно оформились три крупнейших союза — Причерноморский (лукоморский), Приднепровский и Донской. К тому времени у половцев уже существовали большие ремесленно-торговые города, жителями которых становились выделившиеся из половецкой среды ремесленники. Самым мощным из половецких союзов был Донской союз, оказывавший упорное сопротивление войскам Владимира Мономаха, так и не дав ему исполнить свою заветную мечту «испить шеломом Дону». Мономах дошел лишь до Северского Донца, который русские летописи XII–XIV вв. именовали Доном.
По оценке наиболее авторитетного специалиста в области кипчаковедения, доктора исторических наук С.А. Плетневой, руководившей археологическими экспедициями на Дону, «донское объединение половцев, находившееся уже под наследственной, переходившей от отца к сыну (а не по обычаю левпрата — от дяди к племяннику) властью Юрия Кончаковича, начало уже в 1224 г. складываться в раннефеодальное кочевническое государство, аналогично Хазарскому каганату 8 в. Возможно, что к этому объединению присоединились и приднепровские половцы»{22}. В конечном счете, половцы за 150 лет кочевания в южных степях Восточной Европы прошли путь от первой стадии кочевания до полуоседлого. Начавшийся процесс отмирания родового строя неминуемо привел бы Дешт-и-Кипчак к феодализму. Однако история не терпит сослагательного наклонения. Монгольский поход Бату-хана (Батыя) насильственно прервал процесс эволюции государства Дешт-и-Кипчак и поставил точку в его истории.
Ко времени похода князя Игоря Святославича половцы находились на пике своего военного развития. Итог этого похода показал, что времена победоносных вторжений русских князей в глубину Дешт-и-Кипчака бесповоротно прошли. Главный герой событий весны 1185 г. в донских степях Игорь Святославич (1151–1202), сын черниговского князя Святослава Ольговича, внук Олега Святославича — двоюродного брата Владимира Мономаха. Свое боевое крещение он получил в марте 1169 г. В борьбе за киевский великокняжеский стол сын основателя Москвы Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский осадил Киев. В возглавляемую им коалицию из одиннадцати князей входил и Игорь, будущий князь Новгород-Северский.- 8 марта 1169 г. объединенное войско князей прорвало оборону киевлян и подвергло город небывалому разграблению. Впервые в истории Киев, «мать городов русских», был взят «на щит», что по понятиям средневековья означало беспощадное разграбление и избиение населения.
Ипатьевская летопись дала такую картину: «И грабили два дня весь город — Подолие и Гору, и монастыри, и Софию (Софийский собор. — Авт.), и Десятинную Богородицу. И не было пощады никому и ниоткуда. Церкви горели, христиане были убиваемы, а другие связываемы, женщины ведомы в плен, разлучаемые силою с мужьями своими, младенцы рыдают, глядя на матерей своих. И захватили имущества множество, и в церквях пограбили иконы, и книги, и одеяния, и колокола. Все повыносили смоленцы и суз-дальцы и черниговцы, и Ольгова дружина (войско Олега Святославича, старшего брата Игоря. — Авт.). И быть в Киеве среди всех людей стенание и туча, и скорбь неутешимая, и слезы непрестанные»{23}. Год спустя Андрей Боголюбский захочет таким же образом поступить и с Великим Новгородом, но новгородцы разгромили пришельцев, после чего согласились принять ставленника Андрея на княжение — должность номинальная.
В 1178 г. Игорь становится князем Новгород-Северским. Теперь под его рукой княжеское войско, послушное его воле. Утвердившись, Игорь вместе с половцами совершает в 1180 г. поход далеко в глубь Смоленского княжества. Большой междоусобицы не получилось: удовлетворившись разорением ряда городов и поделившись с половцами русским полоном, Игорь вместе с войсками половецких ханов Кобяка и Кончака двинулся в очередной поход на «мать городов русских». Целью этого предприятия было отвоевать киевский стол для Святослава Всеволодовича, родственника Игоря и сторонника Юрия Долгорукого. Понятно, что в случае удачного исхода Игорь, вкупе с половцами, рассчитывал улучшить и свое материальное положение. Однако в 1181 г. был разбит и вынужден был бежать. Как указала рука летописца, «Игорь же видев половцы побежены, и тако с Кончаком вскочивша в лодью, бежа на Городец к Чернигову»{24}. Разочаровавшись в неудачливых союзниках, Игорь спустя три года примыкает к большому войску русских князей во главе с киевским князем Святославом III Всеволодовичем, которые направлялись в половецкие степи за добычей. Попытка оказалась неудачной. Князья перессорились между собой, решая, кому «наперед ездити».
Иначе говоря, русские князья, Владимир Глебович Переяславский и Игорь Святославич Новгород-Северский, оспаривали друг у друга не право первыми сразиться с половцами во славу земли русской, а кому быть первым на грабеже. Воинственный Игорь отстоял это право. Обиженный Владимир Глебович повернул свои отряды с полдороги назад. Возвращаясь домой, походя напал на принадлежавшие Игорю города и изрядно их пограбил. В это время сводное войско князей вошло в половецкие степи, но успеха практически не имели, поскольку половцы вовремя отошли в глубину степей. Когда же Игорь Святославич узнал о разграблении своей вотчины, то немедленно захватил город Глебль, принадлежавший Владимиру Глебовичу, и учинил в нем грандиозный разгром, какой не учинял никому и никогда. Как сообщает летопись, «тогда немало бед испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими… были полон и скорбь, живые мертвым завидовали… Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилостивых побоев, мужей убивали и рассекали, женщин оскверняли»{25}. Уже не первый раз русские люди «завидовали мертвым», имея дело с отрядами Игоря Новгород-Северского.
Летом 1184 г. киевский князь, неудовлетворенный плодами своего военного похода, принимает решение о новом походе на половцев. Игорь, памятуя о том, что в плане обогащения от совместных действий он ничего не приобрел, отказывается. Русское войско, ведомое князем Святославом III, одерживает крупнейшую со времени Мономаха победу над объединенным половецким войском. По данным Лаврентьевской летописи, в плен попали 7 тысяч воинов и 17 ханов во главе с самим Кобяком. Эта победа очистила русским Греческий путь — по Днепру в Южную Европу.
Еще не зная об этой победе, Игорь Святославич созывает, так сказать, семейный совет — младшего брата Всеволода по прозвищу «Буй-Тур» (первобытный бык), князя трубчевского и курского; племянника Святослава Ольговича Рыльского и сына Владимира. И, как сообщает Лаврентьевская летопись, говорит: «Половцы оборотилися противу Русским княземь, и мы без них кушаимся на вежах их ударити». Как приговор звучит резюме историка Б.А. Рыбакова: «Не общерусская оборонительная борьба и даже не защита своих собственных рубежей, а лишь желание захватить половецкие юрты с женами, детьми и имуществом толкало князя на этот поход, своего рода репетицию будущего похода 1185 г. И действующие лица в этой репетиции те же самые: Игорь, Буй-Тур Всеволод, Святослав Ольгович и княжич Владимир»{26}. (Эту цитату одного из лучших русских историков высечь бы на памятнике, что возвышается на горе Караул у Калитвы.)
