Сергей Баленко - Спецназ ГРУ в Афганистане
Против танкового батальона выставляли также взвод ПТУРС «Фагот». Еще одна рота предназначалась для непосредственного штурма дворца. Вместе с ней должны были действовать две специальные группы КГБ. Частью сил предполагалось захватить и разоружить зенитный и строительный полки. Предусмотрели также охрану и резерв.
Одной из важнейших задач был захват двух закопанных танков, которые держали под прицелом все подходы к дворцу. Для этого выделили 15 человек во главе с заместителем командира «мусульманского» батальона капитаном Сатаровым, а также двух снайперов из КГБ.
От действий этой группы во многом зависел успех всей операции. Они начинали первыми.
Руководство батальона хорошо понимало, что задача может быть выполнена только при условии внезапности и военной хитрости. В противном случае им никому живыми не уйти. Поэтому, чтобы приучить афганцев и раньше времени не вызвать подозрения, разработали соответствующий сценарий и начали проводить демонстрационные действия: стрельба, выход по тревоге и занятие установленных участков обороны. В ночное время пускали осветительные ракеты. Так как ночью были сильные морозы, по графику прогревали моторы бронетранспортеров и боевых машин пехоты, чтобы можно было их по сигналу сразу завести.
Сначала это вызывало беспокойство командования бригады охраны дворца. Например, когда первый раз запустили ракеты, расположение батальона мгновенно осветили прожекторы зенитного полка, и приехал начальник охраны дворца майор Джандад. Ему рассказали, что идет обычная боевая учеба и проводятся тренировки для выполнения задачи по охране дворца, а местность освещают, чтобы исключить возможность внезапного нападения на дворец со стороны моджахедов. В последующем афганцы все время просили, чтобы не очень шумели моторы боевой техники ночью, так как мешают спать Амину. Командир батальона и «майор Колесов» сами ездили к командиру бригады охраны и успокаивали его. Постепенно афганцы привыкли и перестали настороженно реагировать на подобные «маневры» батальона. А они продолжались в течение 25, 26 и первой половины 27 декабря. Новую задачу в батальоне знали только Колесник, Швец и Халбаев.
Главная роль в начальный период советского военного присутствия в ДРА отводилась силам специального назначения. Действительно, фактически первой боевой акцией в операции «Шторм-333», которую осуществили 27 декабря советские подразделения и группы спецназа, стал захват дворца Тадж-Бек, где размещалась резиденция главы ДРА, и отстранение от власти Хафизуллы Амина.
Для широкой общественности долго оставалось тайной, что же произошло тогда в Кабуле. Об этой операции высказывалось много различных суждений, ходили самые невероятные слухи. Рассказы многих участников тех событий субъективны и часто противоречат друг другу. А картина того дня выглядела так.
Советские военные советники и специалисты, работавшие в войсках ПВО ДРА, установили контроль над всеми зенитными средствами и местами хранения боеприпасов, а также временно вывели из строя некоторые зенитные установки (сняли прицелы, замки). Таким образом была обеспечена беспрепятственная посадка самолетов с десантниками.
Ночью 24 декабря командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Ю.П. Максимов по телефону доложил министру обороны и начальнику Генерального штаба о готовности войск к выполнению поставленной задачи, а затем направил в их адрес шифротелеграмму с докладом о готовности.
В 12.00 25 декабря 1979 года в войска поступило распоряжение, подписанное министром обороны СССР Д.Ф. Устиновым, о том, чтобы переход и перелет государственной границы Демократической Республики Афганистан войсками 40-й армии и авиации ВВС начать в 15.00 25 декабря (время московское).
Первыми переправились разведчики и десантно-штурмовой батальон капитана Л.В. Хабарова, которому предстояло занять перевал Саланг, а затем по понтонному мосту под руководством генерала К. Кузьмина пошли остальные части 108-й мотострелковой дивизии.
Одновременно самолетами военно-транспортной авиации началась переброска по воздуху и высадка основных сил 103-й воздушно-десантной дивизии и остатков 345-го отдельного парашютно-десантного полка на аэродромы столицы и Баграма. К сожалению, не обошлось без жертв — в 19.33 25 декабря при заходе на посадку в Кабуле врезался в гору и взорвался «Ил-76» (командир — капитан В.В. Головчин), на борту которого находилось 37 десантников. Все десантники и семь членов экипажа самолета погибли.
…26 декабря для установления более тесных отношений в «мусульманском» батальоне устроили прием для командования афганской бригады охраны. Приготовили плов, на базаре купили всевозможной зелени и т. п. Правда, со спиртным были трудности.
Выручили сотрудники КГБ. Они привезли с собой ящик «Посольской» водки, коньяк, различные деликатесы (икру, рыбу), другие закуски — стол получился на славу.
Из бригады охраны пришло пятнадцать человек во главе с командиром и замполитом. Во время ужина старались разговорить афганцев. Провозглашали тосты за советско-афганскую дружбу, за боевое содружество и т. д. Сами пили гораздо меньше (иногда солдаты, которые обслуживали на приеме, вместо водки наливали в рюмки советских офицеров воду). Особенно разговорчивым оказался замполит бригады, который в пылу откровенности рассказал «капитану Лебедеву», что Н. Тараки был задушен по приказу Х. Амина.
Это была тогда новая и очень важная информация. Джандад быстро распорядился, и замполита тут же куда-то увели. Командир объяснил, что замполит немного выпил лишнего и сам не знает, что говорит. В конце приема расстались если не друзьями, то, по крайней мере, хорошими знакомыми.
27 декабря воздушно-десантные подразделения 103-й дивизии генерал-майора И.Ф. Рябченко и выделенные силы от КГБ СССР согласно плану вышли к важным административным и специальным объектам в столице и «усилили» их охрану.
Части 108-й мотострелковой дивизии к утру 28 декабря сосредоточились в районе северо-восточнее Кабула.
27 декабря В.В. Колесник и Ю.И. Дроздов доложили новый план боя. Утвердили. Вернули без подписи со словами: «Действуйте», и началась непосредственная подготовка к штурму.
Дворец Тадж-Бек располагался на окраине Кабула в Дар-уль-Амане, на высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме, который был к тому же еще оборудован террасами, а все подступы к нему заминированы. К нему вела одна-единственная дорога, усиленно охраняемая круглосуточно. Его толстые стены способны сдержать удар артиллерии. Если к этому добавить, что местность вокруг дворца простреливалась, то станет понятным, какая нелегкая задача стояла перед армейским спецназом и спецгруппами КГБ СССР.
Наши военные советники получили разные задачи: некоторые 27 декабря должны были остаться в частях на ночь, организовать ужин с подопечными афганцами (для этого им было выдано спиртное и закуска) и ни при каких обстоятельствах не допустить выступления афганских частей против советских войск. Другим, наоборот, было приказано долго в подразделениях не задерживаться, и они раньше, чем обычно, уехали домой. Остались только специально назначенные люди, которые были соответственно проинструктированы.
Утром 27 декабря я пригласил В.В. Колесника к себе в номер посольской гостиницы в баню. По старому русскому обычаю помылись, сменили белье, молча выпили бутылку коньяку. Впереди нас ждал бой….
Шла непосредственная подготовка к штурму дворца. У сотрудников КГБ был детальный план дворца (расположение комнат, коммуникаций, электросети и т. д.). Поэтому к началу операции «Шторм-333» спецназовцы из «мусульманского» батальона и группы «Гром» (командир майор Семенов) и «Зенит» (командир майор Романов) детально знали объект захвата № 1: наиболее удобные пути подхода; режим несения караульной службы; общую численность охраны и телохранителей Амина; расположение пулеметных гнезд, бронемашин и танков; внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца Тадж-Бек; размещение аппаратуры радиотелефонной связи и т. д. Более того, перед штурмом дворца в Кабуле спецгруппой КГБ был взорван так называемый колодец — фактически центральный узел секретной связи с важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА. Готовились штурмовые лестницы. Проводились и другие подготовительные мероприятия. Главное — секретность и скрытность.
В середине дня они еще раз обошли позиции батальона, проинформировали офицеров о плане операции и объявили порядок действий. Командир «мусульманского» батальона майор Халбаев, командиры спецгрупп М. Романов и Я. Семенов поставили боевые задачи командирам подразделений и подгрупп, организовали подготовку к штурму.
Личному составу «мусульманского» батальона и спецподразделений КГБ разъяснили, что Х. Амин повинен в массовых репрессиях, по его приказу убивают тысячи ни в чем не повинных людей, он предал дело Апрельской революции, вступил в сговор с ЦРУ США и т. д. Правда, эту версию мало кто из солдат и офицеров воспринимал. «Тогда зачем Амин пригласил наши войска, а не американцев?» — резонно спрашивали они. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. И спецназовцы готовились к бою.
