Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке
Мехенни также упомянул Дарфур и чернокожее население Юга Судана, еще одной арабской страны, которая отказывалась предоставить права своим меньшинствам. В отличие от Курдистана или Дарфура, в Кабилии не было массовых убийств такого масштаба, как в Ираке или Судане. «Все зависит от того, кто находится у власти в Алжире, – справедливо отмечает Медуни, кабильский лидер в США. – Если джихадисты придут к власти в Алжире, кабилы заплатят за все».
Основная проблема в Алжире состоит в том, что в стране идет трехсторонняя борьба: между правительством, джихадистами и кабилами. Кабилы обвиняют алжирскую элиту в отказе признавать идентичность берберов, говорящих на языке амазих. Признание Алжиром кабилов критически важно для народа, жившего в этих местах задолго до арабов. «Наше правительство обращается к международному сообществу о поддержке палестинцев, которые находятся за тысячи миль, но не признает права своего собственного народа в Кабилии», – говорит Мехенни. Однажды, выступая на канале Аl Jazeera, я спросил, почему Лига арабских государств ищет справедливости для сектора Газа и требует вывода вооруженных сил с Западного берега реки Иордан, но не делает того же для Тизи-Узу? Этнические требования кабилов законны, на них должно обратить внимание международное сообщество и правительство Алжира.
Другим фактом является то, что правительство Алжира ведет тяжелую борьбу с «Аль-Каидой» и местными террористическими группами. Многие алжирские арабы – светские люди и гуманисты, они жестко сопротивляются натиску салафитов. Международное сообщество должно помочь правительству Алжира противостоять джихадистам и в то же время поддержать диалог между Алжиром и Тизи-Узу. Я предлагал это членам конгресса США, Европейскому парламенту и НПО, борющимся за права человека в регионе.
Лучшим решением была бы поддержка формирования коалиции либеральных алжирцев, кабилов и других берберов. Без сомнения, она составит в Алжире демократическое большинство. Коалиция и светское правительство Алжира создадут единый фронт, «Аль-Каида» останется в изоляции. Как только это будет достигнуто, демократическая культура начнет свое продвижение по стране, и в конце концов, центр признает периферию. К лету 2010 г. кабилы создали правительство в изгнании. Мехенни сказал мне: «Свобода не может ждать – мы идем вперед».
Арабы и кабилы – если и те и другие захотят демократии – могут совершить настоящую революцию и смести тоталитарные доктрины джихадистов. Проблема состоит в том, чтобы сформировать смелое меньшинство, которое постепенно начнет менять мнение большинства с тем, чтобы в Алжире и постепенно во всем Магрибе установилась демократия.
На берегах Северной Африки веют два ветра: ветер джихадистского кошмара и ветер надежды на демократию.
Глава 13
Копты и либералы: возвышение египетских демократов
Почему мировое сообщество слепнет на один глаз, когда речь заходит об этнических и религиозных меньшинствах на Среднем Востоке? Этот вопрос десятилетиями задают участники конференций, посвященных правам человека, демократии и диссидентского движения на Среднем Востоке. Мне часто приходилось рассуждать на эту тему, особенно, когда вопрос касался одного из наиболее маргинализированных меньшинств региона – египетских коптов. Существует неоспоримый факт, от которого невозможно уйти: копты сталкиваются с несправедливостью не только в самом Египте. Коптов дискриминируют режимы всего Среднего Востока, господствующая политическая культура и ООН. Делается это по одной простой причине: копты не признаны народом, имеющим собственную идентичность, собственную историю, собственную религию и собственные устремления. В отличие от берберов, кудров, палестинцев или евреев коптов даже не считают «народом», заслуживающим прав. Хотя копты происходят от древних цивилизаций, строивших пирамиды, обладавших передовой наукой и создававших предметы, которые с гордостью выставляют в своих экспозициях музеи всего мира как убедительные свидетельства высокоразвитой культуры прошлого, борьба этого народа за свои права остается сугубо их личным делом.
«Почему к нам не относятся так, как относятся к мусульманам Косова, Боснии, Газы, хотя наша численность превышает численность всех этих групп, вместе взятых? – спрашивал д-р Шавки Карас. Скончавшийся в 2003 г. Карас был основателем Американской коптской ассоциации, штаб-квартира которой находится в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Карас никогда не упускал возможности ни в США, ни в других странах, чтобы выступить от имени коптской общины, которую сам Карас считал «самой дискриминируемой из всех народов Среднего Востока».
На форуме, организованном в 2002 г. Коалицией в защиту прав человека в исламском мире (форум состоялся в Вашингтоне), выступали и я, и Карас, который в своем докладе остановился на моральном аспекте коптской проблемы. «Мы – народ, который насчитывает 14 млн человек, проживающих в самой населенной арабской стране – Египте. Копты – одни из старейших христиан мира, один из беднейших народов мира. С VII в. н. э. коптам постоянно отказывают в основных правах. Даже народы, подвергшиеся оккупации, жестокому обращению, массовым уничтожениям, были, по меньшей мере, в какие-то моменты признаны народами и в течение своей бурной истории временами вкушали свободу и наслаждались своей самобытностью. С коптами такого не случалось никогда. Копты – самые презренные из презреннейших псов».
Карас, уехавший из родного Египта в начале 1960-х гг., бежал от угнетения арабского националистического и социалистического режима Гамаля Абдель Насера. Поселился в Америке и занялся проблемами социального поведения, стал успешным профессором в университете штата Коннектикут. С начала 1970-х гг. занялся организацией коптских беженцев, проживающих в США. Он создал ассоциацию, отстаивающую права коптов в Египте. Я познакомился с Карасом в 1991 г. в Вашингтоне, на конференции, которая стала первой своеобразной «встречей в верхах» представителей египетских коптов, иракских ассирийцев, ливанских христиан. На конференции обсуждали общую участь и будущее христианских меньшинств Среднего Востока в свете постоянных гонений, осуществляемых джихадистами. Карас был гласом, взывавшим к справедливости, гласом, к которому я прислушивался на протяжении десятилетий. И хотя его уже нет с нами, я храню память о нем.
Впервые я столкнулся с проблемой коптов через несколько месяцев после того, как написал ряд статей для ежедневной бейрутской газеты Аl Ahrar («Свободные люди») в 1980 г., когда в Египте произошли драматические события. Коптские кварталы Каира и коптские деревни в Верхнем Египте подверглись рейдам вооруженного ополчения «Джемаа Исламия», ответвления «Братьев-мусульман», предшественника современных воинствующих салафитов. Во время этих кровавых событий коптов убивали, насиловали, похищали, пытали. Многие люди в Ливане и на Западе тогда впервые услышали о том, что в Египте есть христианское меньшинство, численность которого исчисляется миллионами.
Изучая историю коптов, я узнал, что в Каире есть целый район, населенный христианами-коптами. Район называется Шубра. Уже одна многочисленность этого христианского народа, с древних времен проживающего в долине Нила, ошеломляет. В одном районе Каира коптов больше, чем палестинцев в Газе. Численность коптов превышает численность всего населения греческой части острова Кипр или Восточного Тимора. Коптов больше, чем граждан Кувейта, Бахрейна или Ливана. Копты – это не население нескольких улиц нескольких рассеянных по пустыне селений. Копты были и остаются крупнейшей исповедующей христианство группой на Среднем Востоке, они почти так же многочисленны, как курды или берберы, проживающие в трех или четырех странах. Через несколько лет после того, как президент Садат подписал мирный договор с Израилем в 1979 г., по Египту прокатилась кампания, направленная против коптов. «Как могло такое случиться в стране, получавшей огромную помощь от США?» – спрашивал я себя в то время.
Когда произошли эти события, президент Садат, которого я уважал за его отвагу (он лично поехал в Израиль с намерением заключить мир), действовал очень странно: приказал заключить в тюрьму и нападавших, и жертв нападений. Тысячи джихадистов и коптов были арестованы и посажены в тюрьмы за «подстрекательство к конфессиональным инцидентам и участие в них». Уравнивать вооруженных исламистских ополченцев и коптов было нелогично, особенно для президента, которого критиковали все радикалы Среднего Востока.
Через год после этого, во время государственного праздника Анвар Садат был убит джихадистами.
Копты в истории
Копты – прямые потомки древних египтян, живших при фараонах. В древнеегипетской цивилизации этот народ был тем же, чем майя и инки для доколумбовых цивилизаций Центральной Америки. Хамиты-копты приходятся отдаленными родственниками берберов Северной Африки. Слово копт, или гипт, ассоциируется со словом Египет (Eh Gypt, что буквально означает «страна коптов»). Копты приняли христианство от св. Марка, проповедовавшего в Александрии. До арабского завоевания долины Нила египетская коптская культура существовала при Византийской империи. Как и для других древних народов Среднего Востока, экспансия Халифата в Египет имела исторические последствия для идентичности и суверенитета коптов. Хотя нынешний кризис, переживаемый коптами, связан с отсутствием демократии и подавлением свобод в Египте, копты считают, что в основе проблем, связанных с их идентичностью, лежат события середины VII в. Такая позиция удивительным образом соответствует позиции других национально-освободительных движений на Среднем Востоке.
