Николай Дубровин - Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя»
Владимир Алексеевич Корнилов
Вице-адмирал, начальник штаба Черноморского флота[33].
После Альминского сражения до 11 сентября в Севастополе появляется хаотический беспорядок вследствие отсутствия приказаний и распоряжений от главнокомандующего. 11 сентября приказом князя Меншикова на адмирала Корнилова была возложена оборона Северной стороны Севастополя, где он готовится к встрече неприятеля со свойственным ему рвением. Когда выяснилось, что Северная сторона безопасна от нападения неприятеля, Корнилов немедленно появляется на Южной стороне. 14 сентября по предложению командующего войсками в Севастополе, генерал-лейтенанта Моллера, он вступает в фактическое управление обороной, заняв должность начальника штаба гарнизона. Руководителем обороны Корнилов делается не по старшинству, а по способностям и мужеству принять на себя ответственность,
14 сентября, после крестного хода по всей оборонительной линии, Корнилов, объезжая войска, обращался к ним и говорил: «Царь надеется, что мы отстоим Севастополь; да нам и некуда отступать, позади нас море, впереди неприятель. Помни же – не верь отступлению. Пусть музыканты забудут играть ретираду; тот изменник, кто протрубит ретираду! И если я сам прикажу отступать – коли и меня!» Неумолкаемое «ура» было ответом войск на слова начальника.
По воле Корнилова, при полном доверии и сочувствии ему всех начальников в Севастополе закипела неимоверная деятельность. День и ночь свозились орудия и снаряды с кораблей; несколько тысяч человек по непосредственным указаниям саперного подполковника Тотлебена, в котором Корнилов нашел энергичного помощника, были заняты безостановочно земляными работами; в них участвовали все войска гарнизона, все вольные мастеровые и рабочие, городские обыватели, женщины, даже дети.
5 октября, в первый день бомбардировки, Корнилов освобождает арестантов, в том числе и закованных в кандалы. Тысячная толпа арестантов хлынула за Корниловым на Малахов курган и 3-й бастион, где с бесстрашием исполняла возлагаемые на них работы. В этот же день во время полного разгара артиллерийского боя, находясь на Малаховом кургане в 11.30 утра, Корнилов был смертельно поражен ядром в бедро. «Ну, господа, предоставляю вам отстаивать Севастополь; не отдавайте его, – сказал Корнилов окружающим и за сим потерял сознание. На перевязочном пункте он пришел в себя и причастился Св. Тайн. Умирая, он сказал бывшим при нем: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови, Господи, Россию и Государя, спаси Севастополь и флот».
Корнилов вдохнул в защитников Севастополя тот энтузиазм, храбрость и самоотвержение, которые долго уравновешивали перевес средств, находившийся на стороне союзников. Одним словом, Корнилов должен быть признан творцом того воинского духа, который сроднился с гарнизоном и не покидал его до конца одиннадцатимесячной обороны.
Родился в 1806 г. Воспитывался в Морском кадетском корпусе. Участвовал в Наваринском сражении в 1827 г.
Павел Степанович Нахимов
Вице-адмирал, адмирал.
11 сентября 1854 г. назначен начальником морских команд на Южной стороне Севастополя, затем был помощником начальника Севастопольского гарнизона, а со 2 марта 1855 г. кроме исполнения этой должности был командиром Севастопольского порта и военным губернатором.
Перечисление этих должностей не дает, однако, верного представления о размере участия Нахимова в беспримерной защите Севастополя.
Нахимов был одним из главных создателей духа защитников Севастополя.
Человек с сильным и энергическим характером, скрываемым под скромным и простодушным видом, Павел Степанович с самого начала осады стал душой защиты города, потому что все его действия были направлены на общую пользу – на служение отечеству. Нахимов ежедневно обходил оборонительную линию, презирая все опасности. Своим присутствием и примером он возвышал дух не только в моряках, благоговевших перед ним, но и в сухопутных войсках, также скоро понявших, кто такой Нахимов.
Что касается административной его деятельности, то не было ни одной части, о которой не заботился бы он более всех. Он сам приходил к начальникам, хотя бы к младшим в чине, для того, чтоб узнать, нет ли затруднений, и предложить содействие. В случае несогласий он являлся примирителем, стараясь направить всех и каждого единственно к служению общему делу. Раненые офицеры и нижние чины не только находили в нем опору и покровительство, но всегда могли рассчитывать на помощь из его собственного небогатого кармана. Моряки называли его «отцом-благодетелем».
После занятия неприятелем наших передовых укреплений Павел Степанович был постоянно мрачен и страдал от нескольких контузий, но деятельность его не ослабла, он продолжал по-прежнему посещать самые опасные места, пренебрегая всеми просьбами, на все увещания поберечь себя он отвечал, что «ведь когда-нибудь да убьют меня». То, что он говорил, вскоре сбылось.
28 июня в 4 часа пополудни севастопольцев постигло страшное горе. Павел Степанович был смертельно ранен. В этот день, находясь на Малаховом кургане, он с банкета батареи впереди башни рассматривал в трубу неприятельские работы, после чего собрался уходить, как вдруг упал, пораженный пулей в висок, и тотчас впал в беспамятство, продолжавшееся до самой кончины 30 июня.
Смерть Нахимова, как весть о проигранном сражении, произвела всеобщее уныние. Не стало героя Синопа и одного из главных защитников Севастополя. Россия лишилась горячо любящего ее сына, оберегателя ее славы и могущества.
Нахимов был человек самой чистой и светлой души, горячего и любящего сердца. Человек на удивление храбрый, необыкновенно деятельный, неограниченно преданный своему делу, любящий своих подчиненных как родных братьев и детей и, в свою очередь, обожаемый ими.
Павел Степанович родился в 1802 г. Воспитывался в Морском кадетском корпусе. Участвовал в Наваринском сражении в 1827 г.
18 ноября 1853 г. на Синопском рейде одержал блистательную победу над турецкой эскадрой Осман-паши – эскадра была уничтожена. За Синопскую победу награжден орденом Св. Георгия 2-й степени.
Синопская победа сделала имя Нахимова народным.
Прах его покоится в Севастополе в «Соборе адмиралов» рядом с Корниловым и Истоминым.
Эдуард Иванович Тотлебен
Сапер, подполковник, полковник (27 сент. 1854 г.); флигель-адъютант (18 октября); генерал-майор свиты Его Величества (10 апреля 1855 г.); зачислен в корпус инженеров (6 мая); кавалер ордена Св. Георгия 3-й степени (15 июня); генерал-адъютант (15 сент. 1856 г.).
10 августа 1854 г. подполковник Тотлебен прибыл в Севастополь. Князь М. Д. Горчаков, предвидя высадку в Крыму и осаду Севастополя, послал его как деятельного, умного и боевого инженера в распоряжение князя Меншикова, который нуждался в боевых инженерах.
Деятельность Тотлебена в Севастополе началась с начала сентября, когда адмирал Корнилов возложил на него главное и общее заведование всеми оборонительными работами, подчинив ему весь состав инженерных и саперных офицеров. Предоставив Тотлебену право и средства управлять обороной, Корнилов настолько упрочил нравственный авторитет Тотлебена среди защитников Севастополя, что это право осталось за ним всецело и после преждевременной кончины Корнилова. Под его, Тотлебена, руководством работа кипела. На глазах неприятеля в короткое время возведены валы для прикрытия орудий и людей. Против каждой неприятельской батареи Тотлебен умеет воздвигнуть новую у себя, да еще на большее число орудий. С самого начала артиллерийской борьбы Тотлебен берет на себя инициативу в направлении крепостного огня. Он указывает новые места для батарей, он же переменяет направление огня для сосредоточения его на тот или другой неприятельский пункт. Возведение новых крепостных батарей производится одновременно с постройкой осадных батарей. Нередко мы предупреждали противника: он еще не успел вооружить свою батарею, как наша батарея уже открывала по ней огонь.
Отбитию атаки 6 июня на Малаховом кургане немало способствовали полевые орудия, только что поставленные Тотлебеном на переднем фасе кургана Но, кроме инженерного и артиллерийского управления обороной Тотлебен принимает постоянно непосредственное участие и руководство в деле размещения войск по оборонительной линии, расстановке аванпостов, равно как и в указании мест для резервов и мер к отбитию неприятельского штурма.
В видах успеха обороны Тотлебен несколько раз переходил в контр-апрошное наступление: для задержания быстрого приближения неприятельских подступов против 4-го бастиона и редута Шварца по приказанию Тотлебена была возведена система передовых ложементов, которые, по выражению Тотлебена, были, так сказать, глазами и ушами обороняющегося. Возведение этих ложементов значительно способствовало замедлению движения вперед неприятеля. Курган, находящийся в 250 саженях впереди Малахова кургана, с самого начала осады постоянно обращал на себя внимание Тотлебена, но он не занимал его, пока усилия неприятеля были направлены против городской стороны и 3-го бастиона, чтобы не растягивать нашу позицию несоразмерно с численностью войск. Когда же ясно обнаружилось намерение неприятеля занять курган, Тотлебен предупредил его на этом важном пункте. Но для этого надо было сначала утвердиться на высотах за Килен-балкой. После предварительных распоряжений приказано было занять и укрепить избранную Тотлебеном позицию. В сумерки 10 февраля Тотлебен с шт. – кап. Тидебелем произвели на месте разбивку редута, названного Селенгинским, а в наступившую ночь позиция была занята. На следующую ночь французы атакуют нашу новую позицию, но безуспешно. В ночь с 16 на 17 февраля Тотлебен заложил другой редут, названный Волынским, вблизи от Селенгинского. С укреплением позиции на Килен-балочных высотах явилась возможность занять курган впереди Малахова. В ночь с 26 на 27 февраля Тотлебен под огнем неприятеля заложил здесь Камчатский люнет.
