Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)
С начала года Советы всей своей мощью ударили по финнам. Они удвоили свои усилия с целью прорвать линию Маннергейма До оттепели. Увы, в том году весна и оттепель, на которую финны, оказавшиеся в тяжелом положении, возлагали надежды, запоздала почти на шесть недель. Большое советское наступление на Карельском перешейке, которое продлилось сорок два дня, началось 1 февраля и сопровождалось интенсивными авиационными бомбардировками складов и железнодорожных узлов в тылу. Общему наступлению Пехоты предшествовал десятидневный интенсивный обстрел из советских орудий, стоявших вплотную друг к другу. После двухнедельных боев линия Маннергейма была прорвана. Воздушные налеты на ключевой форт и базу Вийпури стали еще интенсивнее. К концу месяца система обороны на линии Маннергейма была дезорганизована, и русские смогли сосредоточить свои усилия на подступах к Вийпури. Финнам не хватало боеприпасов, и их войска были истощены.
Пресловутая корректность, которая лишала нас всякой стратегической инициативы, в равной степени препятствовала всяким эффективным мерам по отправке вооружения Финляндии. До сих пор мы сумели послать финнам из наших скудных запасов лишь незначительное количество материалов. Во Франции, однако, к финнам проявлялось более теплое и глубокое чувство, которое энергично поддерживал Даладье. 2 марта, не проконсультировавшись с английским правительством, он согласился послать Финляндии пятьдесят тысяч добровольцев и сто бомбардировщиков. Мы, конечно, не могли оказать помощь в таком же масштабе. Это было гораздо больше, чем позволяло благоразумие, принимая во внимание документы, которые были найдены у немецкого майора в Бельгии, и непрекращающиеся донесения разведки о непрерывном увеличении германских войск на Западном фронте. Однако решили послать пятьдесят английских бомбардировщиков. 12 марта кабинет решил снова пересмотреть планы десантных операций в Нарвике и Тронхейме, за которыми должна была последовать высадка войск в Ставангере и Бергене как часть плана оказания более широкой помощи Финляндии, в которую нас вовлекли французы. Эти планы должны были быть готовы к исполнению 20 марта, хотя необходимое разрешение от Норвегии и Швеции не было получено. Между тем 7 марта Паасикиви снова отправился в Москву, на этот раз для обсуждения условий перемирия. 12 марта финны приняли русские условия. Все наши планы десантных операций снова были положены под сукно, и войска, которые сосредоточивались для этих операций, были частично рассредоточены. Тем двум дивизиям, которые были задержаны в Англии, теперь разрешили отправиться во Францию, и ударные силы, которые мы собирались использовать для операций в Норвегии, уменьшились до одиннадцати батальонов.
Тем временем была подготовлена операция "Ройал Мэрин" 1. Интенсивные усилия в течение пяти месяцев, когда приоритет оказывался нуждам военно-морского министерства, привели к тому, что операция была подготовлена точно в срок.
1 Постановка плавучих мин на Рейне.
В верховьях Рейна были размещены готовые нанести удар, как только будет получено разрешение, обученные подразделения морской пехоты с морскими офицерами адмирала Фитцджеральда, причем каждый солдат был воодушевлен идеей нанесения первого удара в войне. В марте вся подготовка закончилась и я наконец обратился по этому поводу к моим коллегам и французам. Военный кабинет был весьма склонен разрешить мне приступить к осуществлению тщательно подготовленного плана наступления и предоставить мне при поддержке министерства иностранных дел договориться с французами, как я сумею. В течение всей моей жизни я был связан с французами в их войнах и бедах и считал, что они сделают для меня не меньше, чем для любого другого иностранца. Но на данном этапе "сумерек войны" я не мог сдвинуть их с места. Когда я слишком сильно нажимал, они прибегали к методу отказа, которого я не встречал ни раньше, ни впоследствии. Даладье заявил мне с сугубо официальным видом, что "сам президент республики вмешался" и что "не должно быть никаких агрессивных действий, которые могут лишь вызвать репрессии против Франции". Эта идея -не раздражать врага -- мне не нравилась. Гитлер делал все, что в его силах, чтобы задушить нашу торговлю, минируя без всякого разбора наши порты. Мы же били его только оборонительным оружием. По-видимому, хорошие, порядочные, цивилизованные люди могут сами наносить удары только после того, как им нанесут смертельный удар. В эти дни страшный германский вулкан и его подземный огонь был близок к извержению. Но притворная война продолжалась еще несколько месяцев. На одной стороне -- бесконечное обсуждение мелких вопросов, отсутствие каких-либо решений, а если решения и принимались, то они потом отменялись, и действовало правило "нельзя быть нелюбезным с врагом, вы только рассердите его". На другой стороне -- роковая подготовка, движущаяся с грохотом огромная машина, готовая обрушиться на нас!
Военное поражение Финляндии вызвало новые последствия. 18 марта Гитлер встретился с Муссолини на перевале Бреннер. Гитлер умышленно создал у Муссолини, гостем которого он был, впечатление, что немцы не собираются предпринять на Западе наступление на суше. 19 марта Чемберлен выступил в палате общин. Ввиду усилившейся критики действий правительства в отношении Финляндии он довольно детально напомнил всю историю оказания Великобританией помощи финнам. Он совершенно правильно подчеркнул, что нашим главным мотивом было стремление уважать нейтралитет Норвегии и Швеции, и защищал позицию правительства, не спешившего предпринять такие попытки оказания помощи финнам, которые имели мало шансов на успех. Поражение финнов погубило правительство Даладье, глава которого оказал Финляндии столь заветную, хотя и запоздалую, помощь и которое придавало такое значение нашему беспокойству на этот счет.
21 марта было сформировано новое правительство во главе с Рейно, Которое обязалось вести войну более энергично.
Мои отношения с Рейно имели под собой иную почву, нежели с Даладье. Рейно, Мандель и я одинаково относились к Мюнхену. Даладье стоял на другой точке зрения. Поэтому я приветствовал смену французского правительства и надеялся, что теперь будет больше шансов получить согласие на мои речные мины.
28 марта французские министры приехали в Лондон на заседание союзнического верховного военного совета. Чемберлен в своем выступлении нарисовал исчерпывающую и ясную характеристику положения, как оно ему представлялось. К моему большому удовлетворению, он заявил, что его первое предложение состоит в немедленном проведении операции, известной под названием "Ройал Мэрин". Он рассказал, как этот проект будет осуществлен, и заявил, что накоплены запасы материалов для длительного и эффективного осуществления этой операции. Она будет совершенно неожиданной. Операция будет проведена в той части Рейна, которая используется почти исключительно для военных целей. Никогда подобной операции не проводилось, и никогда прежде не создавалось такое вооружение, при использовании которого можно было добиться в условиях рек желаемого результата и эффективно действовать против заграждений и судов, какие могут встретиться на реках. Наконец, благодаря конструктивным особенностям этого оружия нейтральные воды не будут затронуты. Англичане рассчитывают, что это нападение вызовет крайнее замешательство и оцепенение противника. Хорошо известно, что ни один народ не осуществляет столь тщательно подготовку и планирование, как немцы, но в равной степени никакой другой народ не оказывается столь растерянным, когда его планы проваливаются. Они не умеют импровизировать. Далее, к началу войны железнодорожный транспорт Германии оказался перегруженным, и поэтому увеличилась зависимость от внутренних водных путей. Помимо речных мин предполагалось сбрасывать с самолетов на территории Германии в каналы, где не было течения, и другие типы снарядов. Чемберлен подчеркнул, что внезапность зависит от быстроты. Промедление могло поставить под угрозу секретность. Условия на реках в ближайшее время будут особенно благоприятными. Что касается ответных действий Германии, то она, если сочтет целесообразным бомбить французские или английские города, не станет ждать предлога. Все готово, надо только, чтобы французское верховное командование отдало приказ.
Затем Чемберлен заявил, что у Германии есть два уязвимых места: снабжение железной рудой и нефтью. Главные источники снабжения этими материалами расположены на противоположных концах Европы. Железную руду привозят с севера. Чемберлен детально изложил доводы в пользу того, чтобы воспрепятствовать доставке железной руды из Швеции в Германию. Он остановился также на вопросе о нефтепромыслах в Румынии и Баку; надо лишить Германию возможности, сказал он, получать их продукцию, если можно, с помощью дипломатии. Я слушал эти веские доводы с возрастающим удовлетворением. Я не представлял себе, насколько мы с Чемберленом единодушны.
