Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море
Также были нанесены удары по аэродромам в районе населенных пунктов Бадей и Зельцы. Эти два авиаудара довольно мало известны, и их нечасто описывают в литературе, посвященной операции.
Данные о нахождении этих аэродромов были получены уже перед самой операцией от взятого в плен румынского летчика, выбросившегося с парашютом со сбитого «Харрикейна». Уже в сумерках 21 сентября 4 «И-16» срочно провели доразведку и засекли оба аэродрома. У Бадей базировалось около трех десятков «Мессершмиттов», у Зельцов — около десятка «Юнкерсов».
Самолеты были только что переброшены на оба аэродрома и не были еще рассредоточены из-за неподготовленности стоянок. Удар с этих аэродромов подскока противник собирался нанести утром и никаких укрытий пока не оборудовал.
Но добавлять новые цели к тем, которые были включены на 22 сентября в боевые задания флотской бомбардировочной авиации, было уже поздно. Для удара по аэродромам были использованы шесть звеньев «И-16» 69-го полка и пара штурмовиков «Ил-2».
Основной удар наносился по полевому аэродрому под Бадей группой из трех звеньев, которую вел командир полка майор Шестаков, пара штурмовиков лейтенанта Кутейникова подавляла зенитную артиллерию.
К цели группа Шестакова подошла со снижением, приглушив моторы.
«Мессершмитты» стояли у края леса в два ряда «под линейку» — на одинаковом удалении друг от друга и безо всякой маскировки. Возле всех машин находились механики и мотористы, шла предполетная подготовка. «И-16» не имели бомб, ограниченные запасы которых были оставлены для поддержки десанта, и вели огонь только из бортового оружия.
Первый удар был нанесен по палаткам личного состава, также расположенным без всякого укрытия. Вторым и третьим заходами истребители проштурмовали самолеты на стоянке, последним — бочки с бензином и штабели боекомплекта.
Одновременно группа заместителя командира полка капитана Рыкачева нанесла удар по аэродрому под Зельцами, но самолетов на нем уже не было, и истребители нанесли удар только по находившемуся на аэродроме наземному персоналу. А после того, как он попрятался в лесу — по сосредоточивавшемуся на открытом месте румынскому пехотному батальону.
После 7 часов утра флотская бомбардировочная авиация силами 6 бомбардировщиков «СБ», прикрываемых 8 «И-16», нанесла второй удар — первый был в три утра — по резервам противника в районах Свердлово, Кубанке, Гильдендорфе, совхозе Ильичевка.
После проведения авианалетов контр-адмирал Жуков попытался организовать авиационное прикрытие десанта. Тут выяснилось, что летчики не имеют четкого представления о том, где находится сейчас десантный полк и наступающие дивизии. Впрочем, как выяснилось, ни данных о нахождении наступающих частей, ни связи с ними не имел и штаб ООР.
Жуков попытался выяснить это у своего заместителя генерал-майора Шишенина.
«— Где сейчас десант? — спросил он.
— Мы имеем данные о завершении высадки, о том, что сопротивление противника было слабое. Знаем, что эсминцы поддерживают десант по заявкам корректировочных постов, высаженных с третьим морским полком. Следовательно, у них связь с полком есть. Через них мы можем узнать, где находится десант, но на это потребуется время. С командиром же полка штаб не имеет связи.
— А дивизии имеют связь с десантным полком?
— Минут десять — пятнадцать назад не была еще установлена.
— Как вы могли допустить такое?! — вспыхнул Жуков. — Немедленно установить прямую связь с командиром полка и в любую минуту знать, где десант и что делает!
— Мы знаем, но только косвенно, — сказал Шишенин.
— Никаких „косвенно“! Исполняйте».
Генерал Шишенин вызвал начальника связи полковника Богомолова и дал ему жесткий срок. Тот попросил выделить в его распоряжение малый охотник. Связист лейтенант Флокей и старший радист красноармеец Нетес с рацией «5-АК» отбыли к месту высадки десанта и связались с командованием морского полка.
Связь с десантом была установлена, но действовала с перебоями до самого соединения 3-го полка с частями 421-й дивизии.
В дивизиях была та же самая ситуация.
Рано утром ЧВС Азаров выехал в Крыжановку на командный пункт 421-й дивизии. Батареи приданных ей артиллерийских полков Приморской армии и две батареи Одесской военно-морской базы уже переносили огонь в глубину.
«— Несем большие потери от минометного огня, — пожаловался командир дивизии полковник Коченов. — Уж сколько раз батальоны поднимались в атаку!
— Но все-таки двигаетесь?
— Медленно. Вот собьем с гребня их огневые точки — и пойдет.
— А связь с десантным полком? — спросил Азаров.
— Что-то не ладится».
Не могли связаться с десантным полком и связисты службы связи флота. Как говорил заместитель начальника связи флота капитан 3-го ранга Гусев, «и позывные, и волна известны, а связаться не можем».
Связаться с десантом удалось только во второй половине дня.
В 7.30 по плану должна была начаться артподготовка в интересах обеих переходящих в 8.00 в наступление дивизий. Таким образом, противник, уже 5 часов отбивавшийся от десанта, высаженного под Григорьевкой, получал 45 минут светлого времени суток для нанесения упреждающего удара по войскам, готовящимся к переходу в наступление.
Неудивительно, что еще за полтора часа до назначенного срока артподготовку неожиданно начали румыны. В 6.00, перед самым рассветом, начался сильный артиллерийский и минометный обстрел позиций войск Восточного сектора обороны.
Как вспоминал впоследствии командир 421 дивизии полковник Коченев:
«Огонь сильный, а тут еще туман. Перемешался с дымом, и получилась такая завеса, что дышать тяжело. Снаряды рвутся и впереди, и в глубине, за второй траншеей. Мы с начартом Болотовым смотрим друг на друга и думаем: что же это значит? Разгадал враг наш замысел, решил упредить? Или просто так совпало?»
Противник на участке Восточного сектора находился в обороне, загородившись рядами колючей проволоки, и периодически устраивал разведки боем и попытки прорвать фронт на узком участке.
Взвесив все «за» и «против», командование Приморской армии решило, несмотря на понесенные частями при артналете потери, артподготовку не отменять и срок начала наступления не переносить — десант уже захватил Григорьевку и развивал наступление в направлении Восточного сектора.
В 6.30, несмотря на продолжающийся обстрел, начала производиться пристрелка реперов артиллерией, но саму артподготовку решили отложить на полчаса, так как на участке 157-й СД румыны сделали попытку перейти в наступление, однако наличие на переднем крае пяти батальонов с полным штатным вооружением оказалось для румынского командования неприятным сюрпризом. Сосредоточившиеся на исходных позициях батальоны легко отразили атаку, не дав противнику продвинуться вперед.
Артподготовка началась около 8 часов, правда, из-за упреждающего налета румынской артиллерии сила ее оказалась ослабленной — часть огневых средств армейской, флотской и береговой артиллерии была отвлечена на подавление огневых средств противника.
Начало наступления все-таки немного задержалось до полного подавления вражеского артогня, и части перешли в наступление в начале девятого. Главный удар наносила на левом фланге двумя полками свежая 157-я дивизия, поддерживаемая танкротой и дополнительно усиленная пятью бронетракторами «НИ». 421-я дивизия наступала вообще без танков, ей не выделили даже одесских НИ.
Такое распределение сил немедленно сказалось на ходе начавшегося боя.
На левом фланге Восточного сектора наступление сразу пошло быстрее, чем на других участках. Ширина участка наступления развернувшейся там 157-й стрелковой дивизии составляла 7 км. Перед фронтом дивизии находились части 13-й румынской пехотной дивизии в составе 7-го, 89-го, 22-го пехотных и 13-го отдельного пулеметного батальона. Части противника располагались в два эшелона, имея организованные системы огня на линии расположения не только первого, но и второго эшелона.
157-я дивизия наносила главный удар 716-м стрелковым полком Соцкова, усиленным двумя взводами танкроты и пятью танками «НИ». Он должен был наступать между Куяльницким лиманом и железной дорогой почти прямо на север — на Гильдендорф (Новоселовка), в один эшелон всеми своими тремя батальонами. Для прорыва переднего края обороны противника полк был усилен ротой 150-го ОБС, батареей 212-го ОАД и батареей 134-го ГАП. Во втором эшелоне за 716-м СГІ должен был наступать 141-й ОРБ.
Другой полк дивизии Томилова — 633-й, с приданным ему танковым взводом танкроты и ротой 150-го ОБС должен был действовать в направлении совхоза Ильичевка. Для огневой поддержки полку были приданы батарея 212 ОАД и батарея 85-го ЛАП.
