Александра Ишимова - История России в рассказах для детей (том 1)
Через несколько дней после окончания дела о заговорщиках Петр торжественно въехал в Москву в сопровождении войска, явившегося для защиты его в монастырь. Это войско состояло из потешных, из регулярного отряда под начальством генерала Гордона и тех стрелецких полков, которые оставались верными царю. Кроме того, множество народа шло вместе с войском: всякому хотелось видеть свидание обоих царей после такого важного переворота в правлении, тем более что мятежники уверяли всех, что царственные братья в ссоре между собой. Но как же удивились все, когда, подходя ко дворцу, увидели на крыльце Иоанна, вышедшего навстречу брату! С непритворною радостью государи обнялись. Их не разделяли более хитрости честолюбивой сестры! В тот же день старший царь объявил народу, что он отказывается от участия в правлении и уступает свою власть младшему брату своему, более его способному составить счастье подданных. Петр согласился на непременное желание великодушного брата, но с тем условием, чтобы Иоанн председательствовал в Думе боярской и чтобы имя старшего брата на всех государственных бумагах было выше имени младшего.
Вот начало настоящего царствования великого, незабвенного государя России, милые читатели! Теперь вы услышите самые любопытные рассказы о делах его.
Начало русского флота и первая победа Петра
1689-1697 годы
Из описания детских игр Петра и его потешных вы уже видели начало сухопутного войска его. Хотите ли знать теперь, как образовались морские силы нашего царя-героя? Можно сказать, что каждая игрушка показывала его стремление к великим делам. Вы узнаете это из следующего рассказа. Петр осматривал однажды в селе Измайловском старые вещи, оставшиеся в доме прапрадеда его, Никиты Ивановича Романова. Вдруг замечает он между ними какую-то брошенную без употребления лодку, вовсе не похожую на те, какие делались тогда в России. С ним был в это время учитель его Франц Тиммерман. Любопытный царь спрашивает его, что это за лодка, и с удивлением узнает, что это английский бот, употребляемый на море при кораблях, и что на нем можно ездить на парусах по ветру и против ветра. Это была новинка, еще никогда не виданная Петром. О, сколь занимательной она показалась ему! Нетерпеливый царь хотел в ту же минуту пуститься на нем по Яузе, но бот был почти совершенно разрушен. Чтобы исправить его, тотчас приказано было искать плотника. К счастью, нашли того самого голландца Брандта, который строил этот бот при царе Алексее Михайловиче. Он починил, оснастил, спустил его на воду и некоторое время ездил перед глазами государя, стоявшего на берегу. Насмотревшись вдоволь, Петр сел вместе с Брандтом и сам начал управлять ботиком. С первого же раза новое дело пошло так хорошо, что плавание на ботике сделалось одной из любимых забав его. Здесь, к славе Петра, надобно сказать вам, милые читатели, что он в детстве боялся воды и ему стоило больших трудов преодолевать этот природный страх. Но чего не сделает человек с твердой волей и истинным желанием успеха? В короткое время в Петре не осталось ни малейших следов прежнего страха.
Реки Яуза и Москва скоро показались малы для молодого царя, а небольшие поездки водой до села Коломенского уже не удовлетворяли его страсть к мореплаванию. В 1691 году выписаны были новые мастера из Голландии и построена корабельная верфь на озере Переяславском [91]. Главный мастер Арриен Меетье должен был заложить две яхты одинаковой величины: одну для себя, другую для самого Петра. Да, друзья мои, Петр, прошедший всю сухопутную военную службу, хотел с такою же точностью узнать и морскую. Более того, он хотел иметь полное понятие не только о том, как надобно служить на корабле, но даже и о том, как надобно его строить. Вот два мастера принялись за работу: старший - Арриен - объяснял правила постройки и показывал их младшему - Петру. Собственными руками исполнял он все показанное ему, собственными руками клал каждую доску, вколачивал каждый гвоздь, и, таким образом, спустилась на воды Переяславского озера первая русская яхта. Она была первой, потому что царственный ученик опередил учителя и окончил работу свою прежде, чем окончена была Арриенова яхта. 1 мая 1692 года царь, восхищенный произведением своим, начал прогулки по озеру, а когда новый флот состоял уже из пяти судов, эти прогулки перестали быть простым катаньем, а представляли собой морское учение и часто даже сражения. Царица Наталия неохотно смотрела на такие увеселения: нежная мать боялась новых опасностей, каким подвергал себя Петр, и старалась отвлекать его от моря, кораблестроения и вообще от многих нововведений, не нравившихся большей части его подданных. Петр всегда был послушным сыном и до самой смерти родительницы своей, случившейся в 1694 году и жестоко поразившей его [92], не предавался всей силе своего гения, не мог доводить до совершенства своих обширных намерений.
После кончины Наталии в действиях его стало заметно больше свободы. Не боясь уже огорчать ее, он с каждым годом смелее предавался страсти своей к мореходству и в мае 1694 года уже ездил в Соловецкий монастырь, а этот монастырь построен на Соловках - острове, лежащем на Белом море. Стало быть, в то время это было важное морское путешествие. Оно соединялось с большими опасностями, и смелый Петр едва не сделался жертвою их. По дороге его застигла такая сильная буря, что все находившиеся с ним люди потеряли надежду спастись, и даже сам он уже приготовился к смерти и, причастившись Святых Тайн, ожидал минуты гибели. Русский кормщик из простых крестьян один не потерял бодрости: счастливо провел он царскую яхту посреди подводных камней и пристал к берегу. Мы, русские, так много обязаны этому искусному кормщику, что непременно должны знать его имя: его звали Антип Панов. Петр в знак благодарности Богу за свое спасение поставил на том самом месте, где вышел на берег, деревянный, сделанный собственными руками крест, на котором вырезал следующую надпись на голландском языке: «Dat kruvs maken Captein Peter, van A. Cht. 1694» [93].
Несмотря на опасность путешествий по Белому морю, царь три года сряду возобновлял их. Знакомство с иностранцами, особенно с голландскими купцами, которых всегда было много в Архангельске, и разговоры с корабельщиками увеличивали морские познания его, самые путешествия, делаемые обыкновенно до Вологды сухим путем, а оттуда водой, доставляли ему новые опыты. В 1695 году уже заложена была вторая корабельная верфь в городе Воронеже, но прежде, чем готовы были строившиеся на ней суда, Петр занялся другим важным предприятием.
Я уже говорила вам, милые дети, о союзе, заключенном против Турции царевной Софией с австрийским императором и польским королем. Вы помните также и о тех двух походах в Крым, за которые правительница с несправедливой щедростью наградила любимца своего князя Голицына и все войско, ходившее с ним. Это было почти первой причиной неудовольствия Петра самовластным и дурным правлением сестры. Ему досадно было узнать, что русские могли с таким бесславием воевать с татарами, уже боявшимися их; еще досаднее было видеть, что за это самое бесславие их наградили, как самых храбрых воинов. Эта досада скрывалась в сердце его, пока София была повелительницей России, но как только власть ее кончилась, Петр начал заботиться о том, чтобы заставить позабыть неудачи русского войска в Крыму, тем более что они могли внушать Турции невыгодное мнение о силах наших и придавали татарам смелость делать набеги на наши владения. Но Петр, несмотря на всю свою молодость, был осторожен и благоразумен, как человек совершенных лет, и потому намерение его продолжать начатую войну с Турцией не было известно до тех пор, пока полки русские, обученные по-европейски, не привыкли к новому устройству, обещавшему больше успехов в сражениях с войском необразованным. Итак, не прежде чем в 1695 году молодой царь объявил народу, что для безопасности государства надобно отнять у турок город Азов, в котором они построили сильную крепость, чтобы помогать татарам делать набеги на русские области и укрывать их от преследований.
Многие из читателей моих, верно, знают из географии, что эта Азовская крепость и теперь существует еще в Екатеринославской губернии, на берегу реки Дон, в 30 верстах от Азовского моря. Но в ней едва приметны теперь следы знаменитого города Азова, который известен был еще в XI веке. Тогда он принадлежал половцам, часто побеждаемым нашими предками. В XIII веке завладели им генуэзцы и назвали его Тана, потому что до нашествия половцев на месте Азова был город Танаис, построенный греками. Надобно думать, что этот же самый Танаис половцы назвали Азовом, потому что Азуп было имя одного из князей их. Танаис, Тана или Азов славился своей торговлей и богатством, но генуэзцы недолго владели им: в 1392 году он был отнят у них ханом Темир-Аксаком. Судьба Азова была чрезвычайно непостоянной: в 1453 году завоевал его у крымцев турецкий султан Магомет II, в 1639 году четыре тысячи донских казаков отняли его у турок, которые после двух походов, стоивших им очень дорого, снова возвратили несчастный город под власть свою и тогда уже превратили его в сильную крепость.
