Энтони Эверит - Возвышение Рима. Создание Великой Империи
В объявлении были перечислены все те города, которые находились под непосредственным управлением Филиппа и требовали себе независимости.
Тотчас же при первых словах поднялся ужасный шум, вследствие чего некоторые вообще не услышали того, что сказал глашатай. Большинство же услышало, но не поверило своим ушам. Полибий пишет: «Большинство присутствующих не верило ушам своим, и слова глашатая слышались им как бы во сне, — до того велика была неожиданность события, — поэтому всякий громко требовал, чтобы глашатай с трубачом взошел снова на середину ристалища и повторил бы прежде сказанное потому, мне кажется, что люди по недоверию к слышанному желали не только слышать, но и видеть говорящего».
По просьбам народа трубач отложил свою трубу, и глашатай снова возвестил то же самое. После этого разразился такой громкий взрыв рукоплесканий, что его услышали в море, и все присутствующие встали. Через много лет очевидцы рассказывали, что те, кто только читали об этом событии, вряд ли могли себе вообразить, что же происходило там на самом деле. Некоторые вороны, которые в тот момент пролетали над ристалищем, так испугались разразившегося шума, что упали на землю.
Когда рукоплескания стихли, начался монотонный гул несмолкаемых разговоров. Уже никто не обращал никакого внимания на состязания борцов. Все ринулись к Фламинину. Люди устремились вперед, чтобы коснуться его руки, закидать его лентами и венками. Его провозгласили спасителем греков и чуть было не задавили во время многочисленных поздравлений.
О таком приеме мечтал каждый освободитель на протяжении всей истории, но, поскольку каждый доброжелательный захватчик всегда ищет свою выгоду, радостное настроение продлилось недолго.
Греческие города, получившие свободу, как обычно, продолжали соперничать между собой. Фламинин и его представители целый год решали разные вопросы и улаживали многочисленные споры. Эта была недостойная работа для высокого статуса проконсула, но ее приходилось выполнять. Сенат надеялся, что как только все споры разрешатся, он больше не будет интересоваться греческими делами. Осенью 194 года римляне наконец удалили свои гарнизоны из «оков» и вывели войска из Греции. Фламинин возвратил на повозках произведения греческого искусства и многочисленные сокровища, которые он взял для триумфа.
Сообщник Филиппа Македонского по территориальным захватам, Антиох Великий, утратил интерес к вторжению Рима в Малую Азию, которую сирийский царь считал сферой своего влияния. Со своей стороны сенат боялся, что он собирается напасть на Рим. Этот страх усугубился в связи с прибытием Ганнибала ко двору Антиоха. На самом деле у сирийского монарха не было такого намерения. Он собирался восстановить империю, которую основатель его династии, Селевк, создал из большей части того, что захватил покойный Александр. Этим и ограничивались его стремления. Что же касалось римлян, он просто хотел, чтобы они оставили его в покое. Если бы можно было заключить такой договор, приправленный обычными банальными выражениями о вечной дружбе, то два государства могли бы развиваться своими собственными путями, не мешая друг другу.
На первый взгляд Антиох был довольно успешным правителем. Он родился около 241 года и в молодом возрасте унаследовал трон распадающегося государства от своего старшего брата, который погиб от рук убийцы. Как и другие преемники Александра, Антиох имел македонское или греческое происхождение. Преемники Александра правили крайне деспотично, всячески старались увековечить свои династии и обогатиться за счет своих подданных. В самом конце своего правления Селевк сказал своему войску: «Я не ввожу у вас никаких персидских обычаев или обычаев других народов, но скорее я устанавливаю следующий общий для всех закон: «Всегда справедливо то, что постановлено царем».
Философы развили теорию меритократии, согласно которой царское звание является вознаграждением за благородные дела, а следующий естественный шаг наверх (это очень похоже на «пути чести» (cursus honorum) для избранных магистратур в Риме) — достижение божественности. Геракл (греческая версия Геркулеса) указал путь, как преодолеть свою смертность. Гомер дал свое толкование понятию «раздвоение личности», когда его герой — странствующий Одиссей — спускается в подземный мир и встречает там призрак этого героя:
После того я увидел священную силу Геракла, —
Тень лишь. А сам он с богами бессмертными вместе
В счастьи живет…
Одни монархи провозглашали себя божественными, наподобие того, каким стал Геракл. Они считались богоподобными еще при своей жизни. Другие утверждали о своем обожествлении перед смертью. В прошлом веке македонского царя при его въезде в Афины приветствовал хор, исполнявший гимн, написанный специально для этого события:
Иные боги далеко находятся,
К ним мольбы напрасны,
И нет их здесь, не внемлет ни один из них.
А ты — стоишь перед нами
Не каменный, не деревянный, но живой.
Молимся тебе мы…
На сложном для понимания Востоке широко распространились воззрения, объединявшие в себе рациональный скептицизм и почитание божественных особ. Они были свойственны как среди правителей, таких как Антиох, так и среди их подданных.
После своего вступления на трон энергичный и честолюбивый Антиох приступил к восстановлению своей империи. Ему не удалось вытеснить Птолемеев из захваченных ими сирийских земель, однако в Малой Азии ему сопутствовал успех. Затем он решил пойти по стопам Александра Великого и двинулся на восток в Парфию и Бактрию. Антиох пересек Кабульскую долину и спустился в Индию, где заключил договор о дружбе с индийским царем Софагасеном (Субхагасеной), у которого он приобрел слонов для своей армии. После непродолжительного похода вдоль побережья Персидского залива Антиох вернулся на родину, завоевав славу победителя. Он восстановил империю своего отца и после своего возвращения получил прозвище «Великий». Антиох рассматривал себя как великого царя, который появился после давно ушедших персидских монархов.
Теперь Антиох оказался на вершине своего могущества, и с точки зрения Рима он представлял серьезную опасность. Очевидно, что был опытным военачальником и мог выставить такое количество воинов, которого не было у Римской республики. На самом деле его семилетний «Анабасис» («продвижение вглубь страны») представлял собой не завоевательный поход, а скорее показательную поездку по союзным государствам. Нам неизвестно, знал ли что-нибудь об этом римский сенат, однако в результате похода царю только удалось заручиться поддержкой дружественных союзников, а не создать новые сатрапии или провинции. На самом деле Антиох управлял только небольшой областью около Персеполя. Все то, что он сделал — по мнению многих, это у него хорошо получилось, — похоже на огромные декорации к историческому фильму в стиле «меч и сандалии». Такие декорации производят внушительное впечатление только с большого расстояния, однако вблизи сразу становится видно, что они сделаны из реек и гипсокартона.
Антиох захватил прибрежные города Малой Азии, что было согласовано с Филиппом в их взаимном договоре о территориальных захватах. Затем Антиох решил закрепиться на последнем клочке бывшей империи Селевкидов — во Фракии. Эта неуправляемая полуварварская страна граничила с Грецией. Для этого в 196 году Антиох переправился через Босфор на Европейский континент. Это стало его роковой ошибкой, совершенной скорее не по необходимости, а просто из-за воспоминаний о прошлом.
Римляне, конечно же, были недовольны. По их мнению, Фракия представляла собой нейтральную зону между сферами влияния римлян и Антиоха. Однако сирийский царь считал, что его нейтральная зона должна находиться западнее — на освобожденных Балканах. Чем скорее римский сенат уберет оттуда свои войска, тем лучше. Такое разное понимание неизбежно вело к войне.
Царь начал переговоры с римлянами, преследуя только незначительные цели. Римляне отказались принять его посланников, а сам он страшно возмутился назидательным тоном сената, который посмел указывать ему, как управлять на своих собственных землях. Между тем, Пергам, встревоженный сирийским экспансионизмом, как когда-то агрессией Филиппа, распространял слухи о враждебных намерениях Антиоха среди восприимчивых членов сената. Из-за этого сенат мог отменить свое самое лучшее решение — о выводе римских войск из Греции.
В 193 году Фламинин, который вернулся в Рим и говорил от имени сената, предложил Антиоху через его посланников вполне очевидное, и даже циничное, соглашение: «Если царь требует, чтобы не вмешивались мы вовсе, когда речь идет о городах Азии; тогда и сам он пусть не вмешивается в дела Европы». Другими словами, при условии, что Антиох оставляет Фракию, Рим предоставляет ему свободу действий в Малой Азии (какая «трогательная забота» о свободе греков!). Но как раз на это Антиох никогда бы не пошел, так как слишком дорога для него была мечта о возрождении обширных владений Селевка.
![Э. Гиббон - История упадка и крушения Римской империи [без альбома иллюстраций]](/uploads/posts/books/184344/184344.jpg)
