Р. Почекаев - Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды
Об ордынско-венгерских отношениях в эпоху Берке см. подробнее: Пашуто 1950, с. 285, Малышев 20046. Н. М. Карамзин утверждает, что в 1260 г. венгерский король Бела IV даже сумел нанести монголам поражение [Карамзин 1992, с. 200].
50
Иоанн де Плано Карпини сообщает, что встретил в Киеве Михаила из Генуи, Варфоломея и Мануила из Венеции, Николая из Пизы [Плано Карпини 1997, с. 84; Гёкеньян 2001, с. 97]. При Берке позиции итальянских торговцев в джучидских владениях существенно возросли. В Причерноморье, где Венеция, Генуя, Пиза имели торговые интересы задолго до прихода монголов, венецианцы еще в 1204 г. построили свою колонию – Тану, которую в 1261 г. у них выкупили генуэзцы. Усилению последних в Причерноморье способствовал их союзник – византийский император Михаил VIII Палеолог. Впрочем, в 1265 г. он, опасаясь монополизации генуэзской торговли на Черном море, позволил венецианцам также торговать в этом регионе, однако разрешение основать первую свою факторию (в той же Тане) они получили лишь в 1332 г. [Скржинская 1971, с. 30-32; Хеллер 2001, с. 114-117]. Эвлия Челеби. турецкий путешественник XVII в., пишет, что "день ото дня Берекет-хан и мусульманское войско облагали данью генуэзцев в Крыму" [Эвлия Челеби 1999, с. 121].
51
Такую версию приводят, в частности, Хамдаллах Казвини, автор "Родословия тюрков" и Гаффари [СМИЗО 2006, с. 183, 392, 402]. Ал-Муфаддал упоминает, что Берке "страдал ломотой (в ногах) [СМИЗО 2005, с. 151].
52
Дискуссии о том, являлись ли упоминаемые в источниках Сарай-Бату и Сарай-Берке одним и тем же городом или двумя разными, велись в исторической науке с первой половины XIX в. В последние годы, благодаря исследованиям нумизмата И. В. Евстратова и археолога В. Г. Рудакова, восторжествовало мнение о том, что речь идет об одном и том же городе [Евстратов 1997; Рудаков 1999, 2000, 2007]. У Эвлии Челеби находим сообщение, что "этот Берекет-хан построил в Крымской стране город Эски Сала, сад Ашлама, Бахчисарай и Эски Юрт" [Эвлия Челеби 1999, с. 119], однако позволим себе усомниться в его истинности. Бахчисарай был построен на рубеже XV-XVI вв. крымским ханом Менгли-Гиреем или даже его сыном Сахиб-Гиреем [Гайворонский 2003], так что весьма маловероятно, что Берке был создателем и других крымских городов, что же касается Саранчука, то его основание приписывали также и Бату, и Шибану, и Бахадуру, сыну Шибана [Трепавлов 2002. с. 226]
53
Так, например, известный мусульманский ученый и религиозный деятель Мухтар б. Махмуд б. Мухаммад аз-Захиди Абу-р-Раджа ал-Газмини ал-Имам (ум. в 1260 г.) посвятил Берке свой философско-богословский трактат "ал-Насирийа", названный так в честь самого Берке, носившего почетное мусульманское прозвище Насир ад-Дин Абу-л-Маали [История с 122, 137. 147; Марджани 2005, с. 90].
54
Арабский историк ал-Муфаддал, опираясь на сообщения египетских дипломатов, побывавших у Берке, сообщает, что у Берке было три жены – Тагтагай-хатун, Джиджек-хатун и Кехар-хатун [СМИЗО 2005, с. 151]. В. Д. Смирнов, ссылаясь на ряд турецких исторических сочинений, сообщает, что Берке был женат на дочери сельджукского султана Ала ад-Дина Кей-Кубада I [Смирнов 2005, с. 61] – вероятно, она была одной из этих трех жен. По-видимому, любимой супругой Берке была Джиджек-хатун: во-первых, ряд арабских авторов упоминают, что она вместе с мужем приняла ислам [СМИЗО 2005, с. 123, 353]; во-вторых, согласно ал-Муфаддалу, именно ей Берке поручал заботу о египетских послах – вероятно, опять же из-за ее приверженности к исламу [СМИЗО 2005, с. 151] Некоторые средневековые авторы (в частности, Рашид ад-Дин, ал-Муфаддал, автор "Таварих-и гуизда-йи нусрат-наме", Утемиш-хаджи) однозначно заявляют, что у Берке детей не было [Рашид ад-Дин I960, с. 73; СМИЗО 2005, с. 151; Таварих-и гузида 1969, с. 34, Утемиш-хаджи 1992, с. 99]. Однако по другим сведениям, у него было несколько детей. Одна дочь. Урбай-хатун, как сообщает ал-Айни, была выдана замуж за сельджукского султана Кей-Кавуса II, когда он был освобожден из византийского плена и прибыл в Улус Джучи [СМИЗО 2005, с. 357; см. также: Смирнов 2005. с. 63] Е. П. Мыськов обратил внимание на упоминание о сыне Берке в житийной литературе [Мыськов 2003, с. 102]. А. Е. Гайворонский также указывает, что султан Бейбарс повелел совершать в Мекке торжественные молебны в честь Берке и его сына [Гайворонский 2006, с. 13] Эвлия Челеби сообщает, что после смерти Берке ("Берекет-хана") "у него остался несовершеннолетний сын в возрасте 1 года" [Эвлия Челеби 1999, с. 121]. Ряд арабских средневековых историков (ал-Мэкризи, ал-Кутуби) сообщает о дочери Берке-хаиа – супруге египетского султана Бейбарса, матери его старшего сына ас-Саида Мухаммада, получившего в честь деда тюркское имя Берке-хан. Крайне заманчиво отожествить эту султаншу с дочерью ордынского правителя, что и сделали, в частности, С Лэн-Пуль, В. В. Бартольд и А. Н. Поляк [Бартольд 2002 Двенадцать лекций, с 141; Poliak 1942, р. 868] Однако современный израильский исследователь Д. Айалон опроверг подобное отождествление, установив, что супруга Бейбарса являлась дочерью не золотоордынского Берке, а кипчакского Баракат-хана, который был военачальником хорезмийского султана Джалал ад-Дина, а затем перешел на службу к египетским султанам. Исследователь приводит убедительные аргументы: во-первых, весьма странным выглядит молчание арабских историков о факте бракосочетания египетского султана с дочерью ордынского правителя (например, о браке другого египетского султана, ан-Насира. с Тулун-бай, родственницей золотоордынского хана Узбека, египетские историки писали очень подробно, хотя она была всего лишь двоюродной племянницей ордынского хана), во-вторых, ас-Саид Берке-хан, сын Бейбарса. родился в январе 1260 г. тогда как первый контакт Египта с Золотой Ордой при Берке имел место только в 1263 г. [Ayalon 1972. р. 143- 144]. Современный египетский ученый Амин ал-Холи обратил внимание, что в сочинении средневекового египетского историка Ибн Абд аз-Захира отец супруги Бейбарса именуется Хисам ад-Дин ибн Берке, что вообще устраняет повод для предположений о том, что ордынский правитель был тестем египетского султана [Амин аль-Холи 1962, с. 371.
55
Упоминания о "доме Берке" встречаются, в частности, в сочинения аз-Захаби, ал-Умари, Ибн Касира, ал-Калкашанди [СМИЗО 2005, с. 166, 187, 205, 288; Григорьев, Фролова 2002, с. 297], несмотря на то что самим историкам было известно происхождение ордынских ханов от Бату, равно как и родословная других джучидских царевичей.
56
Ал-Муфаддал [СМИЗО 2005, с. 151].
57
Рашид ад-Дин I960, с. 72-73. В "Муизз ал-ансаб" Менгу-Тимур назван пятым сыном Тукана [Муизз 2006, с. 40-41]
58
Ал-Муфаддал [СМИЗО 2005, с. 151]. Правда, эти сведения следует принять с несколькими оговорками. Во-первых, В. Г. Тизенгаузен, переводивший этот текст, не случайно поставил знак вопроса после титула "Амир Оглу". Вторая часть этого предполагаемого титула есть не что иное как "огул", т. е. "царевич": согласно персидским летописям, сам Берке, даже возглавив Улус Джучи, довольствовался таким титулом Первая же часть титула Менгу-Тимура вызывает большое сомнение. Прежде всего, слово "эмир" вошло в употребление в Золотой Орде лишь после принятия ислама Узбеком, т. е. в 1320-е гг., а до этого использовался его монгольский эквивалент "нойон". Таким образом, можно было бы предположить, что арабский автор "перевел" монгольский титул на арабский язык (что выглядит странно, поскольку речь идет об официальном титуле, да и вторая часть его осталась монгольской!). Но дело в том, что Чингизиды, стоявшие выше всех сословий, никогда не носили титула "нойон" – ни в Монгольской империи, ни в чиигизидских государствах! Во-вторых, весьма странно звучит выражение ал-Муфаддаля "назначенный ему в наследники". Кто мог назначить Менгу-Тимура наследником Берке? Назначением правителей Золотой Орды со времени Джучи ведал исключительно великий хан. Таковым в 1263 г. был Хубилай, но мог ли он назначить наследника Берке, который в течение всего своего правления не признавал его власти? Или сам Берке, отказавшись признавать первенство Хубилая, назначил Менгу-Тимура своим наследником? Тоже вряд ли, поскольку формально самостоятельным монархом он себя все же не считал и понимал, что его преемника, вероятно, назначит великий хан. Вышесказанное и позволяет сделать вывод, что Берке признал своим наследником Менгу-Тимура в качестве условия sine qua non, при котором власть Берке соглашались признать другие Джучиды (в том числе и потомки самого Бату). Подобные компромиссы имели место и в других государствах Чингизидов: даже великий хан Мунке в начале правления признавал своим наследником Хайду, сына Кашина, сына Угедэя, что, вероятно, обеспечило' его признание со стороны Угедэидов [Григорьев 1978, с. 24; Караев с. 20; Почекаев 2006а, с. 263].
59
ПСРЛ 1843, с. 202. Фраза весьма туманна и потому вызывает различные толкования исследователей. Так, например. Н И. Веселовский полагает, что речь идет о сражении Берке с ильханом Абагой [Веселовский 1922, с. 14]. Однако, повествуя о других Чингизидских государствах, русские авторы обычно уточняли, что речь идет "о Бухарской земле", "Тевризе граде", "Китайском государе" и т. п., тогда как форма "в Татарехъ" в ранних русских летописях означала именно Золотую Орду Поэтому нам ближе трактовка В. Л. Егорова, согласно которой летописец сообщил о борьбе, имевшей место в Орде после смерти Берке – о борьбе представителей разных аристократических кланов, а возможно, и противников ислама с его сторонниками [Егоров 1985, с. 199-200].
