Аким Арутюнов - Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства.
В поддержку социалистов-революционеров выступил и выдающийся французский писатель Анатоль Франс. В письме Горькому он подчеркивал: «Как и Вы, я считаю, что их осуждение тяжело отразится на судьбах Советской Республики. От всего сердца присоединяюсь, дорогой Горький, к призыву Вашему по адресу Советского правительства…»842
Однако Ленина было уже не остановить – он приступил к полному истреблению эсеров и ликвидации их партии. «Я читал в „Социалистическом Вестнике“ поганое письмо Горького…» – пишет он в Берлин Бухарину843. Лидер большевиков внимательно следил за тем, как карательные органы уничтожают «последнего эсера». Даже будучи больным, находясь в Горках, 10 декабря 1922 года он «передает по телефону свое согласие с проектом решения Политбюро ЦК РКП(б) относительно приговора по процессу эсеров в Баку»844.
Эсеров выгоняли с работы, закрывали их издания, в редакциях устраивали погромы 116.
***
С не меньшей жестокостью Ленин расправлялся и с меньшевиками. Теоретические разногласия начались еще задолго до II съезда РСДРП. (Кстати, термин «меньшевик» выдуман Лениным. Этот ярлык сторонники Мартова с успехом могли бы навесить на Ленина и его единомышленников, когда на II съезде одержали победу над «большевиками» при обсуждении и принятии первого параграфа устава – о членстве в партии.) В последующие годы противоречия все более обострялись. Мартов и его сторонники были против социалистической революции, поскольку считали, что Февральская революция создала для России огромные возможности ускоренного социально-экономического и политического развития. Но Ленин и слушать не хотел никаких доводов. Социалистическая революция была для него единственным средством осуществления истинных намерений – захвата власти. Он не мыслил жизни без власти.
Так или иначе, меньшевики были для Ленина убежденными противниками, и их требовалось убрать с политической арены. Но для решительных действий нужен был предлог. Таким предлогом стала деятельность меньшевиков по созданию Собраний уполномоченных, действующих параллельно с Советами. Главная задача, которую они ставили перед собой, заключалась в том, чтобы заставить большевиков удовлетворить законные требования трудящихся масс, совершивших революцию.
К лету 1918 года успех предпринятых меньшевиками шагов был настолько очевиден и приобрел настолько широкий размах, особенно в рабочей среде, что встал вопрос об организации Всероссийского съезда Собраний уполномоченных. Но до этого дело не дошло. Еще накануне Первой Всероссийской конференции уполномоченных от заводов и фабрик, назначенной на 20 июля, большевики объявили это движение контрреволюционным и повесили на меньшевиков ярлык «враги народа».
Начались повальные аресты. По сути дела, осуществлялся ленинский план разгрома и полной ликвидации меньшевистской партии. В массовом порядке закрывались печатные органы меньшевиков. Против них стали организовываться суды. Начались процессы против лидеров партии – Ю. Мартова, Ф. Дана, А. Мартынова, С. Шварца, Б. Николаевского, Е. Грюнбальда и др. В знак протеста рабочие многих крупных городов выступили с политическими забастовками. В конце 1920 года Ленин подписывает постановление СНК, на основании которого разрешается брать в заложники социал-демократов, отдавших всю свою сознательную жизнь борьбе с самодержавием. Из страны высылают Ю.О. Мартова, а после продолжительной голодовки и под давлением прогрессивной общественности Запада кремлевские власти вынуждены были освободить и остальных. В январе 1922 года Б. Николаевский, Ф. Дан, Л. Дан и Е. Грюнбальд покидают Россию.
С резким осуждением большевистского произвола выступила Европейская социал-демократия. На страницах социалистической печати Германии, Франции, Австрии и других стран подчеркивалось, что действия большевиков усложняют и затрудняют социал-демократическое движение на Западе. Эти выступления сыграли едва ли не решающую роль в смягчении репрессий против меньшевиков. Частично их освободили из тюрем. Но они вынуждены были либо покинуть Россию, либо переселиться в провинцию, чтобы избежать дальнейших преследований.
И все же меньшевики у Ленина были под особым контролем. В этой связи примечателен такой факт. Летом 1921 года из заключения освободили профессора Н.А. Рожкова, арестованного в феврале того же года как члена Петроградского комитета РСДРП меньшевиков. Это решение было принято в связи с заявлением Рожкова о своем выходе из меньшевистской партии. Узнав об этом, Ленин в письме Зиновьеву от 31 января 1922 года обвинил его «в неосновательных поблажках», подчеркнув при этом, что «решено было Рожкова не выпускать на свободу»845. Но и этого ему показалось недостаточно. В тот же день он пишет письмо заместителю председателя ВЧК И.С. Уншлихту, в котором, в частности, подчеркивает: «Дело теперь только в чисто технических мерах, ведущих к тому, чтобы наши суды усилили (и сделали более быстрой) репрессию против меньшевиков»846.
По мере захвата и советизации губерний, а также независимых национальных государств, образованных на территории бывшей Российской империи после Февральской революции, большевики, расправлялись со всеми политическими партиями. В общей сложности было ликвидировано около 100 различных партий, движений и союзов. Жертвами стали: кадеты, эсеры, меньшевики, октябристы, бундовцы, прогрессисты, анархисты, трудовики, дашнаки, мусаватисты, крестьянский союз, «Партия демократических реформ», «Партия правового порядка», «Либерально-монархическая партия», «Союз русского народа», «Торгово-промышленная партия» и многие другие.
***
Репрессивные меры против инакомыслящих советское правительство применяло с первых же дней переворота. До начала 1922 года этим занималась Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК). Непосредственное участие в разработке многих документов, определяющих ее деятельность, принял Ленин. Об этом говорит даже такой факт: «Только в сборник „В.И. Ленин и ВЧК“, выпущенный вторым изданием в 1987 году, вошло 680 документов (!), написанных Владимиром Ильичём или принятых при его участии»847.
6 февраля 1922 года ВЧК была упразднена, но фактически продолжала свою деятельность, вплоть до лета, под предлогом сдачи дел в ревтрибуналы и народные суды. Но, как говорят, свято место пусто не бывает. Взамен чрезвычайной комиссии было образовано Государственное политическое управление (ГПУ), взявшее на себя те же карательные функции.
Следует отметить, что в большевистских изданиях стали публиковать статьи и отдельные работы, в которых делалась безуспешная попытка оправдать массовый террор карательных органов против народа России. Так, М. Лацис (Судрабс), бывший одним из активных участников октябрьского переворота и руководителем аппарата ВЧК, пишет в своей книге: «В Петрограде было расстреляно до 500 человек в ответ на выстрелы в тов. Ленина и Урицкого»848. Из этого следует, что до 30 августа 1918 года большевики якобы не осуществляли массовый террор. Но это заведомая ложь.
Еще в 1906 году в работе «Победа кадетов и задачи рабочей партии» Ленин, пытаясь «научно» обосновать необходимость применения большевиками террора, пишет: «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть»849. А ближайший соратник Ленина – Троцкий в свою очередь дал четкое определение понятию «Красный террор», который в его понимании «есть орудие, применяемое против обреченного на гибель класса, который не хочет погибать»850 (мы еще увидим, против какого «класса» его направляли). Другой большевистский теоретик, Бухарин, определяя задачу российского пролетариата в переходный период, заявлял: «Между коммунизмом и капитализмом лежит целый исторический период. На это время еще сохранится государственная власть в виде пролетарской диктатуры. Пролетариат является здесь господствующим классом, который, прежде чем распустить себя, как класс, должен раздавить всех своих врагов, перевоспитать буржуазию, переделать мир по своему образцу и подобию»851.
До чего же абсурдно и реакционно высказывание Бухарина. Ленин и его единомышленники десятилетиями осуждали меньшинство российского государства – помещиков и капиталистов, составляющих господствующий класс, а тут на их смену приходит новый господствующий класс – пролетариат, находящийся в меньшинстве среди всей массы населения, и пытается навязать «свою» волю и порядки большинству народа России. Не трудно заметить, что, прикрываясь именем пролетариата, большевистское правительство приступило к реализации своего плана порабощения всего народа России. Вот весь смысл пропагандистской демагогии Бухарина.
Но вернемся к Лацису. Руководствуясь теоретическими положениями большевистских вождей, он разрабатывает методику следствия и допроса арестованных: «Мы не ведем войны против отдельных лиц, – уверял он. – Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом – смысл и сущность красного террора»852. Думается, что этот инструктаж большевистского палача-комиссара не нуждается в комментариях. Зато следует прояснить его заявление о том, что заседание Учредительного собрания «было закрыто покойным тов. Урицким на основании декрета ВЦИК о роспуске Учредительного собрания»853. О том, как разогнали Учредительное собрание, будет подробно сказано в 12-й главе. Здесь же только вспомним надпись на ленте одного из венков, возложенных от делегации питерских рабочих на могилы расстрелянных в день открытия Учредительного собрания: «Жертвам произвола самодержцев из Смольного»854.
