Евгений Спицын - Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.
Во второй половине 1928 г. этот подход был взят за основу при составлении первого пятилетнего плана развития народного хозяйства страны, официальное выполнение которого началось с октября 1928 г. По утверждению ряда советологов (Р. Такер), которое в годы «горбачевской перестройки» необычайно быстро подхватили все доморощенные антисталинисты (В. Роговин, Д. Волкогонов, Р. Медведев), главный разработчик этого плана, глава ВСНХ СССР В.В. Куйбышев в приватной беседе со своей последней супругой О.А. Лежава якобы сказал: «Баланса я свести не могу, и так как решительно не могу пойти на сокращение капитальных работ (сокращение темпа), придется брать на себя почти непосильную задачу в области снижения себестоимости».
В начале ноября 1928 г. состоялось заседание правительства, на котором по докладу В.В. Куйбышева были утверждены основные параметры плана первой пятилетки, который предусматривал увеличение объемов производства электроэнергии с 5 до 13 млрд кВт/ч, чугуна — с 3,5 до 10 млн тонн, стали — с 4,5 до 10 млн тонн, нефти — с 11 до 21 млн тонн и угля — с 35 до 75 млн тонн. Совершенно неожиданно основные параметры этого плана были поддержаны и главой правительства А.И. Рыковым, который ранее неоднократно противодействовал любым попыткам разрушить существующий баланс хозяйственного комплекса страны и носился с идеей составления планов краткосрочных «двухлеток». Узнав о компромиссной позиции, занятой его «мягкотелым» соратником по Политбюро, в Москву из отпуска срочно вернулся Н.И. Бухарин, который потребовал созыва Пленума ЦК для обсуждения всего комплекса вопросов, связанных с реализацией плана первой пятилетки.
В ноябре 1928 г. состоялся объединенный Пленум ЦК и ЦКК, на котором бухаринская группировка была подвергнута резкой и совершенно обоснованной критике со стороны большинства членов ЦК, в том числе самого И.В. Сталина, впервые заявившего о существовании «правого уклона» в руководстве ВКП(б). На этом Пленуме генсек выступил с большим докладом, в котором четко обозначил экономический курс «большого скачка», который объективно становился неизбежным:
1) быстрые темпы индустриального развития страны диктуются объективными факторами нашего внешнего и внутреннего состояния, поскольку мы значительно отстали от передовых буржуазных держав в экономическом и техническом отношениях;
2) быстрый темп развития советской индустрии вообще, и производства средств производства в частности, «представляют собой основное начало и ключ индустриализации всей страны»;
3) реконструкция промышленного производства «означает передвижку средств из области производства средств потребления в область производства средств производства. Без этого не бывает и не может быть серьезной реконструкции промышленного производства, особенно в наших, советских условиях», тем более при полном отсутствии каких-либо иностранных инвестиций;
4) необходимость ускоренных темпов индустриального развития страны продиктована отсталостью нашего аграрного хозяйства, которое «можно поднять только при помощи технически передовых орудий и средств производства».
После завершения работы Пленума ЦК сталинская группировка перешла в наступление на позиции «правых уклонистов». Первой жертвой этой атаки стал кандидат в члены Политбюро ЦК Н.А. Угланов, который был смещен с поста руководителя Московской парторганизации и заменен ближайшим соратником И.В. Сталина, вторым секретарем ЦК ВКП(б) В.М. Молотовым. В декабре 1928 г. новой жертвой внутрипартийной борьбы стал член Политбюро ЦК, председатель ВЦСПС М.П. Томский, который де-факто был смещен со своего поста главы советских профсоюзов и заменен Н.М. Шверником.
В декабре 1928 г. — январе 1929 г. состоялось несколько совместных заседаний рабочих групп Госплана и ВСНХ СССР, на которых ряд госплановских специалистов, в частности И.А. Калинников, Р.Я. Гартман и В.А. Базаров, выступили с резкой критикой проекта контрольных цифр, представленных ВСНХ СССР, заявив, что все эти расчеты экономически необоснованны и абсолютно несбалансированы по различным отраслям аграрного и промышленного производства. В данном случае речь шла о том, что на этих заседаниях рабочих групп вновь схватились представители двух научных школ, которые постоянно выясняли отношения, начиная с середины 1920-х гг., когда XIV съезд ВКП(б) поставил на повестку дня важнейшую задачу «превратить СССР из страны ввозящей машины и оборудование в страну, производящую их».
Сторонники «тектологической школы» (В.А. Базаров, В.Г. Громан, Н.Д. Кондратьев, И. А. Кан), основанной на богдановской философии эмпириомонизма, а де-факто гремучей смеси идеализма и позитивизма, уверяли, что первый пятилетний план необходимо составлять только на основе изучения объективных законов развития экономики, выявленных в результате анализа уже существующих характеристик и тенденций их развития.
А их оппоненты, приверженцы «телеологической школы» (С.Г. Струмилин, Г. Кржижановский, В.И. Межлаук), основанной на марксистской диалектической методологии, напротив, полагали, что нет абсолютно никакой необходимости скрупулезно высчитывать количественные характеристики естественных факторов развития и выявлять все признаки имеющихся тенденций в экономике и т. д. Необходимо просто реально определить, какие промышленные объекты нужно построить, наметить места их возведения, подсчитать расходы, составить общий план государственных капиталовложений и проработать конкретные планы освоения всех этих средств с учетом трудовых, сырьевых, материальных и прочих ресурсов и затрат. Иными словами, первый пятилетний план развития народного хозяйства должен был сам трансформировать всю экономику страны и исходить из будущих структурных изменений экономики, а не подстраиваться под уже существующие характеристики и тенденции ее развития.
Среди партийных вождей и функционеров первую группу ученых очень активно поддерживал сторонник «эволюционного пути» к социализму тов. Н.И. Бухарин, а вторую группировку знаток «марксисткой диалектики» тов. И.В. Сталин и его соратники по Политбюро Г.К. Орджоникидзе и В.В. Куйбышев.
В начале 1929 г. в стране опять разразился заготовительный кризис, который сопровождался массовыми крестьянскими выступлениями, в том числе вооруженного характера. В этой напряженной обстановке состоялось решающее столкновение между двумя группировками на совместном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК, которое продолжалось с 30 января по 9 февраля 1929 г.
В ходе состоявшейся дискуссии И.В. Сталин и его группировка обвинили «правых уклонистов» в пропаганде «оппортунистической, капитулянтской платформы», во фракционности и в желании «сколотить с троцкистами новый антипартийный блок». В противовес этому набору обвинений Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и М.П. Томский выступили с совместным «Заявлением», в котором обрушились на И.В. Сталина и его ближайших соратников — В.М. Молотова, В.В. Куйбышева и Л.М. Кагановича со своим набором тяжких политических обвинений, в частности:
• в бюрократическом перерождении всего партийного и государственного аппарата, в отсутствии внутрипартийной демократии и установлении режима личной власти вождя;
• в переходе на троцкистские позиции в экономической политике, в гибельном курсе на ускоренные темпы индустриализации за счет «военно-феодальной эксплуатации крестьянства».
В последнее время целый рад авторов (Р. Дэвис, О. Лацис, В. Данилов, И. Ратьковский, М. Ходяков), подобно Н.И. Бухарину и Ко, по-прежнему обвиняют И.В. Сталина и его ближайших соратников в том, что они, начав политику «большого скачка», в абсолютной точности воплотили в жизнь ту модель экономического развития страны, с которой в 1923–1926 гг. выступали многие видные троцкисты, в том числе сам Л.Д. Троцкий, Е.А. Преображенский и Г.Я. Сокольников.
Формально такой переход сталинской группировки на позиции троцкизма был, конечно, налицо, но по сути это было абсолютно не так. Дело в том, что сталинский новый курс был предложен в тот переломный момент, когда практически полностью были решены основные задачи восстановления народного хозяйства страны. Троцкисты же предлагали «свернуть шею НЭПу» в тот самый ключевой момент, когда экономика страны только находилась в стадии восстановления. Именно этого небольшого, но принципиально важного «нюанса» так и не смогли понять наши доморощенные «антисталинисты», которые, вероятнее всего, как и их кумир Н.И. Бухарин, «не понимают вполне диалектики».
На состоявшемся в апреле 1929 г. объединенном Пленуме ЦК и ЦКК был нанесен новый ощутимый удар по «правым уклонистам», которых обвинили в несовместимости их взглядов с генеральным курсом партии. Более того, И.В. Сталин прямо заявил, что «правые уклонисты» создали «самую неприятную и самую мелочную фракцию» из всех имевшихся фракций внутри ВКП(б). На сей раз жертвами внутрипартийных разборок стали идейный вдохновитель «правой оппозиции» Н.И. Бухарин, который был снят с постов главного редактора «Правды» и секретаря Исполкома Коминтерна, Н.А. Угланов, выведенный из Политбюро ЦК и лишившийся поста секретаря ЦК, и М.П. Томский, официально снятый с поста председателя ВЦСПС. И хотя Н.И. Бухарин, М.П. Томский и А.И. Рыков формально остались членами Политбюро, их реальных политический вес был де-факто сведен к нулю.
