Анатолий Терещенко - Хождение по катынским мифам
Столь безрассудную самонадеянность и алчность Польши Уинстон Черчилль сравнил с жадностью гиены, отметив тем не менее:
«И все же всегда существовало две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».
Как известно, Польша была разгромлена немцами в 1939 году за неполные две недели. Какой позор — польское государство перестало существовать. А куда же делась власть? Правительство и военное руководство бежали. Все они, как тараканы, скрылись за границей — кто в Лондон, кто в Бухарест и в другие европейские столицы с теплыми кабинетами и клозетами. Армия польская была брошена на произвол судьбы. Стреляла она и по немецким, и по советским солдатам, но только, а точнее, как правило, в спину.
Интересен случай, происшедший 17 сентября 1939 года — начало нашего втягивания в Польшу. Заместитель наркома иностранных дел СССР В. Потемкин вручил польскому послу в Москве В. Гжибовскому ноту Советского правительства о вступлении Красной Армии на территорию несуществующего государства с намерением защиты госграницы СССР, а также населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Но польский дипломат не знал, кому же передать это сообщение. Президент позорно бежал из Варшавы в первый же день войны.
Столица, крупные промышленные и культурные центры Польши были оккупированы германскими войсками до 17 сентября 1939 года. Однако этот факт «забывают» современные польские историки и российские русофобы, обвиняя Советский Союз в нападении на государство, которое уже к тому времени не существовало.
***С развалом Союза и установлением рыночных отношений между Польшей и Украиной, преимущественно из западно украинских областей, в том числе и из моей малой Родины — Полесья, потекли на Запад ручейки живого товара. И млад, и стар устремились на заработки в Польшу. Работали по временному найму, как правило, в частном секторе — у хозяев. Ухаживали за скотом, фуражировали, торговали — вывозили в Польшу металл для продажи, для чего собирали алюминиевую посуду, медь, латунь и прочие металлы. Дошло до того, что мои земляки срезали километры провода на линиях электропередач, корчевали рельсы запасных и окружных железнодорожных веток, воровали у жителей всё, что можно было продать, вплоть до старинных утюгов, дабы «вторговать». В магазинах закупали дешевую советскую ещё металлическую посуду, которой магазины того времени были завалены.
Рассказы полесских гастарбайтеров, потрясли автора отношением современного «ясновельможного панства» к ним.
«Я неоднократно выезжал в Польшу и работал там у местных хозяев — сельскохозяйственных фермеров. Жили мы (нас было трое) в жутких условиях. Поселил нас хозяин в сарае рядом со скотом. Набил сеном матрацы и подушки, всучил рядюги вместо простыней и советские одеяла с армейским клеймом.
«Видно, купил он их партию, — подумал я, — у наших солдат, а может, у какого-то офицера-вещевика при выходе — бегстве наших войск, когда в спешке они выводились из Польши или Германии. И сделалось как-то не по себе — стыдно».
Побудку он устраивал летом всегда рано — часов в 5–6 утра с криком:
— Вставай быдлота, вас ждет работа, а то без злотых уедете на Украину.
Когда мы «телились», он стягивал с сеновала нас за ноги. Обещал платить еженедельно, а потом сказал, что проплатит работу нашу за месяц. Работали, как говорится, от зари до зари, как волы.
В конце концов, когда рассчитался, то обманул нас почти на 50 % от той суммы, на которую договаривались. А мы ему сделали много: поспорили загон для скота, перекрыли крышу сарая, сделали два покоса травы — сеном запасли на всю зиму.
Во время бесед с нами старался всегда подчеркивать, что поляки чище, культурнее, образованнее, чем украинцы или русские.
Когда я ему стал возражать, то он пригрозил выгнать меня с работы.
Однажды пришел вечером в сарай рассерженный чем-то и начал поносить россиян. Они, говорил он, скоро ответят за расстрел наших офицеров в Катыни. Мы их прижопим.
— А где доказательства того, что их всех скопом расстреляли советские солдаты? — спросил мой друг Николай.
— Нам не нужны доказательства, у нас своя правда, — немцы их не стреляли.
— А я читал про Катынь, что это дело рук немцев, — снова встрял Коля.
Хозяин взорвался и стал катить грязь потом на нас, упрекая украинцев в многолетних войнах и восстаниях против Речи Посполитой…
Одним словом, нам стало ясно, что мы в лице хозяина встретились с махровым польским националистом».
Андрей Г. ***«В начале девяностых теперь уже прошлого века, как быстро бежит время, мы с друзьями возили на «бусе» в Польшу алюминиевый лом. Там его сдавали перекупщикам, получая за товар «твердую» валюту — американские доллары. Но прежде чем получить её, надо было договориться с таможенниками двух сторон. За это отдавали бабки.
Нас, конечно, купцы обманывыали — навар практически был небольшой, но этот азарт сподвигал нас всё на новые и новые поездки.
Но вот что я заметил, сколько бы мы не общались с ними, они всякий раз бубнили о каких-то грехах украинцев во время минувшей войны. Обижались о резне украинцами поляков на Волыни, расстреле русскими их офицеров в Катыни.
— Без штанов останетесь, если мы докажем, что это сделали вы, по судам затаскаем, — кричал один из них по имени Казимир.
Я ему ответил, что мы политикой не занимаемся — пусть политики и разгребают исторические напластования.
— А мы такие, мстительные, — не прощаем врагам.
— Какие же мы враги вам? — не сдержался я. — За советское время жили же нормально, были друзьями. Я служил в Польше — поляки относились к советским воинам хорошо, напряга нигде не было. Что же случилось теперь?
— Случилось то, что случилось — мы узнали правду, как Сталин с Гитлером поделили Польшу, как вы издевались над нашими предками, как казнили наших офицеров в Катыни.
Для того чтобы не развивать этой темы, я перевел разговор на другую — коммерческую проблему».
Станислав Ф. ***«Я занимался перегонкой подержанных автомобилей из Польши. Туда они попадали разными путями из Германии и других центрально-европейских стран. Скажу откровенно, те поляки, с которыми мы общались, по своей природе маститые спекулянты. На дорогах в Польше был широко представлен бандитизм. Нас неоднократно грабили на автотрассах.
Но меня удивило другое — историческое злопамятство. Создавалось такое впечатление, что поляки одно только и делали в своей многовековой жизни — творили и раздаривали добро, доброту, порядочность и честность.
А вот другие их соседи были варварами — притесняли, обирали, убивали поляков. Я им ответил:
— Однако все знают, что это не так. Грехи громоздятся на любой власти. Преступных народов не бывает. На преступления любой народ толкает руководство той или иной страны.
Но они не унимались — географию обид расширяли и расширяли. Вспомнили казацкие сабли и пики, гайдамаков, украинцев, воевавших в рядах Красной Армии в 1920 году, советских солдат из-за нежелания Сталина не помогших восставшим в Варшаве в 1944 году и, наконец, расстрелянных НКВД польских офицеров в Катыни.
Я им говорил, что это версия Геббельса, что много читал публицистики на этот счет, но они не хотели слушать никаких доводов.
Пришлось им напомнить, что за свободу Польши положили жизни свыше 600 тысяч советских солдат и офицеров.
Ответ был циничен:
— Они хотели истребить польское население, как убили весь основной офицерский корпус в Катыни…».
Олег К. ***Как уже отмечалось, одним из основных противоречий между Польшей и Россией на протяжении многовековой истории являлись религиозные и территориальные претензии. Именно они подогревали неприязнь между верующими католиками и православными, а порой перерастали в агрессивные акции и даже войны.
Польша, входившая автономией в состав Царской России в течение многих лет, а до этого не единожды терявшая не только свои отдельные территории, но и свою самостоятельнось, после победы над войсками Красной Армии под Варшавой в 1920 году, бездарно руководимые Троцким и Тухачевским, уверовала в своей непобедимости, в своей силе и мощи. Как-никак она ближе всех из восточноевропейских стран приближена к центральной Европе!
Но в 1939 случилось то, что случилось. Страна прекратила своё существование. Только Победа 1945 года дала ей снова возможность обрести самостоятельность и развиваться.
Надо отметить, что современный этап восточной политики начат с 1989 года, поскольку выход из советской сферы влияния позволил этой стране впервые за несколько десятилетий приступить к формированию самостоятельной политики в отношении СССР, а вскоре и государств, возникших на его обломках.
![Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/217250/217250.jpg)
