Александр Насибов - Атолл Морская звезда
- Какой-то номер? - спросила Сизова.
- Да, - подтвердил Мигель. - Номер эсэсовской карточки Лотара Лашке. Сообщаю вам и точную дату вступления в СС этого человека. Запомнить ее легко. Лашке был принят в СС ко дню рождения Гитлера и в тот год, когда нацисты пришли к власти в Германии.
- 20 апреля 1933 года, - сказала Сизова.
- Когда будете принимать "гостей"?
- Планирую на три часа дня.
Мигель взглянул на часы, покачал головой:
- Уже рассветает. Времени у вас в обрез. Так что отправляйтесь в постель.
- Отдохните и вы - в смежной комнате. Можете не опасаться - сюда никто не придет, так заведено, что для уборки помещения горничная является только по моему личному вызову. В холодильнике запас еды.
- Понял. Покойной ночи...
- И вам всего доброго.
С момента приезда этого человека она почувствовала себя гораздо увереннее...
Сизова снова поднялась к Мигелю, как только проводила "гостей" и уехавшую с ними Луизу: хозяйка кондитерской считала, что заболевшему человеку нельзя оставаться там, где готовятся лакомства для сотен клиентов. Падре был согласен с таким аргументом и предложил взять девушку к себе в дом - ей будет обеспечен надлежащий уход.
- Итак, - сказал Мигель, - выделим главное. Противники решили применять принудительные инъекции наркотиков, чтобы воздействовать на Брызгалову. Последствия могут быть серьезные. Да они и не скрывают, что обрекают женщину на гибель. Каковы должны быть наши действия? Первое. Сделать так, чтобы Лашке и Ловетти не вернулись на остров. Без них не начнут применять инъекции.
- Как это осуществить?
- Пока не знаю. Будем думать... Теперь о покушении на генерала де Голля. Ваши знакомцы имели к этому делу отношение. Но какое именно? И как дальше будут развиваться события?
- Я бы хотела добавить... Персона Четыре семь, судя по всему, очень важное лицо.
- Полагаю, весьма важное... Вот сколько загадок возникло. И все надо решить без задержки, с ходу! Значит, следует предельно форсировать конец операции. Ни часа промедления. Первая задача - не пустить на остров Ловетти и Лашке.
- Но каким образом? - Сизова вздрогнула, резко подняла голову. - Я вспомнила, что вечером должна быть у падре...
- Да, вас пригласили на ужин. Но что из этого?
- А вот послушайте... Вы уже знаете, Ловетти интересуется неким вредителем деревьев, сок которых идет на изготовление жевательной резинки. Разволновался, места себе не находил, когда Хосеба поведала о старой плантации, уничтоженной тем самым вредителем. Тут же попросил Хосебу начертить план местности, чтобы в ближайшее время побывать на заброшенной плантации.
- Я все помню. Однако какая здесь связь с задачей, которую надо решать?
Сизова стала излагать свой план. Мигель надолго задумался.
- Они настойчивы, алчны, - сказала Сизова. - Весь расчет на то, что не выдержат, если поймут, что кто-то может их обойти.
- Что ж, резонно. Однако следует помнить: даже если это получится, мы решим только половину дела. Вторая половина - задержать Ловетти и Лашке в сельве. Надо иметь фору во времени, чтобы успеть все сделать как следует.
- Опять кто-то должен отправиться с ними, кто-то из наших... - Сизова побледнела и осеклась.
Совсем недавно дочь с риском для жизни провела сложную комбинацию в сельве. Теперь предстояло снова подставить ее врагам - только Луиза могла отправиться с ними на заброшенную плантацию, только она одна. И надежд на ее благополучное возвращение почти не будет: чтобы задержать Ловетти и Лашке в сельве, придется заплатить самую большую цену...
Семнадцатая глава
Ужинали на террасе, выходившей в густо разросшийся сад. Для Луизы поставили кресло близ хозяина дома. Стол, что называется, ломился от блюд - кабаний окорок, с трюфелями и морковью; жаренная на открытом огне баранья нога с чесноком и сливами; далее гора сосисок - не каких-то американских "горячих собак", а истинно гамбургских, прокопченных в березовом дыму и в такой нежной оболочке, что она лопалась при одном прикосновении.
А начался ужин с того, что повар с помощником внесли и торжественно поставили на стол ведерный фарфоровый супник. Крышку сняли, и в ноздри сидящим ударил такой аромат, что все захлопали в ладоши.
Падре обернулся к Сизовой. Она сочла необходимым показать, что тоже испытывает блаженство.
- Узнали аромат?
- Еще бы! - Сизова покрутила головой. - Его не спутаешь ни с каким другим!
- Все же что это за варево?
- Боже, спаси и помилуй, мне снова устраивают экзамен!.. Хорошо, я готова. Перечисляю вошедшие в суп компоненты. Прежде всего, это свиное филе - нежное мясо с легкими прослойками жира. Далее - горох, предварительно вымоченный в молоке с уксусом. В заключение жаренный в сале лук, много лука в компании с чесноком, черным перцем и, конечно, лавровым листом... Хватит или продолжать? Прибавлю, что моя мать, приготовив "охотничий" суп, щедро заправляла его горчицей. Но это наше личное нововведение. Я знаю, на мызах косы Фрише-Нерунг охотники, подстрелив кабана, используют для супа еще и корицу и барбарис. Ну а в Померании...
- Стоп! Так вот вы откуда. Из каких именно мест?
Сизова сердито посмотрела на Лашке, задавшего этот вопрос:
- То меня экзаменуют как кулинара, то устраивают проверку по географии. Но я приглашена на званый ужин, а не в контору по найму.
Разговор за столом оборвался. В наступившей тишине послышался голос падре:
- В контору по найму? Что ж, вы не так далеки от истины, дорогая. Не бросите ли эту свою кондитерскую, чтобы заняться настоящим делом?
- Вам долго придется ждать ответа, - Сизова досадливо повела плечом. - С чего это вдруг я оставлю доходное дело? Увы, нет уже государства, которое бы нуждалось во мне. А к тем двум, что пришли ему на смену, я глубоко равнодушна.
Лашке встал, прошелся по террасе, остановился за стулом Сизовой:
- Как я понял, вы назвали три Германии: бывшую и теперешние. Ну а мы имеем в виду не их. Ту, которая будет!
Сизова всем корпусом повернулась к собеседнику. Лашке увидел в ее глазах заинтересованность, сомнение. Он прошел к своему месту, отпил из бокала.
- Верите в нее?
- В Германию номер четыре? - Сизова тряхнула головой. - Хотела бы верить.
- Она будет! И не только Германия. Будет новая Европа!
Наступило молчание. Оба видели: женщина рассеянно переложила нож с места на место, стала катать по скатерти хлебный шарик.
- Ну что же... - прерывая затянувшуюся паузу, она оглядела сидящих за столом. - Как я понимаю, вы знаете друг друга очень давно. Бесцеремонно прощупываете меня. Хотите, чтобы перед вами я вывернулась наизнанку?.. Но зачем вам я?
- Сразу не ответишь, - задумчиво проговорил Ловетти. - Сеньора бывала в театре кукол?
- Имеется в виду театр марионеток?
- Что ж, это точнее. Если бывали в таком театре, должны иметь представление о том, как люди заставляют кукол дергать руками и ногами.
- Это знает каждый ребенок... Выходит, собираетесь открыть театр марионеток и набираете кукловодов?
- Вот именно, - усмехнулся Лашке. - Только куклы у нас живые.
- Живые куклы? Как это понимать?
- В точности, как сказано. В театре куклы подобны людям. У нас наоборот. Вот все, что я могу пока сказать.
- Вы говорите серьезно?
- Абсолютно серьезно. Это и есть деятельность, необходимая той Германии, о которой мы с вами мечтаем. Итак, предложение сделано. Каков ответ?
- Я приму решение, если получу полную информацию о "куклах" и о цели, для которой они предназначены.
- Сперва требуется ваше слово.
- Я подумаю.
В продолжение всего разговора она ни разу не посмотрела на Луизу. Чувствовала на себе ее взгляд, но не отводила глаз от собеседников за столом. Не могла позволить себе хоть на мгновение ослабить внимание к противникам.
Теперь, когда чуточку спало напряжение, она зажгла сигарету. Откинувшись на спинку стула, подняла голову и выпустила струйку дыма. Увидела: Луиза неподвижно лежит в кресле, будто и в самом деле больна. Выглядит неважно. Осунулась за эти последние дни? Или так падает свет, что кажется - щеки у нее ввалились, резче проступили скулы и на лице живут одни глаза...
Пришло время открывать главную тему - ту, что была обговорена с Мигелем. Сейчас Сизова искала зацепку, чтобы приступить к делу. Искала и не могла найти. Мешала Луиза - глядела на мать широко раскрытыми глазами, будто гипнотизировала.
Вошел лакей. Поставил на стол очередное блюдо и удалился, неслышно ступая.
Вот и зацепка!.. Сизова проводила лакея долгим взглядом, даже повернулась на стуле.
- Чем вас заинтересовал этот человек? - спросил падре.
- Манерой ходить. Крадется, словно индеец.
- Но он белый, как все мы здесь. Белый, а не индеец. Чего это вы вдруг вспомнили индейцев?
- Не без причины. Может показаться смешным, но в кондитерскую стали наведываться и цветные. Недавно в торговый зал ввалилась группа оборванцев с кирками и заступами в руках - лесные индейцы. Обступили главную витрину. Лопаты и кирки побросали на пол, чтобы были свободны руки, и съели по пирожному.
