Дэвид Гланц - Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.
«Вот у вас и появится шанс — только уже сейчас, раньше, чем вы думали». Хозин все понял и немедленно принялся готовиться к атаке (см. карту 20).
Выполнение приказа Жукова требовало от Хозина полной самоотдачи. Во-первых, его войскам предстояло «прорвать оборону противника на участке Бол. Кропотово-Ярыгино и не позже 15.XII. овладеть Сычевкой,20.ХИ. вывести в район Андреевское не менее двух стрелковых дивизий для организации замыкания совместно с 41-й армией Калининского фронта окруженного противника». Далее, перерезав железную дорогу Ржев-Сычевка, Хозин должен был «подвижную группу фронта и не менее четырех стрелковых дивизий повернуть на север для удара в тыл ржевско-чертолинской группировки противника» (44). Для этого Жуков обеспечил Хозина пехотой и свежим 5-м танковым корпусом,[16] который во время ноябрьских действий Конев и Жуков держали в резерве, чтобы в дальнейшем развивать успех первой подвижной группы 20-й армии. Жуков вернул под командование Хозина 1-ю гвардейскую моторизованную и 247-ю стрелковую дивизии, которые командование фронта вывело из зоны действий на отдых и переоснащение после первоначального провала наступления 20-й армии. Кроме того, Жуков отдал в подчинение Хозину 243-ю, 336-ю, 415-ю и 30-ю гвардейские стрелковые дивизии соседних армий для начального этапа наступления, а также 194-ю и 319-ю стрелковые дивизии для развития успеха на последующих стадиях операции. Нехватку личного состава в переформированных дивизиях восполняли всевозможными способами. К примеру, 247-я стрелковая дивизия получила в качестве пополнения 1500 солдат 48-й лыжной бригады и 500 солдат из штрафбатов (45). Это пополнение вступило в бой уже через неделю после прибытия на фронт. 354-я стрелковая дивизия, понесшая большие потери в ноябрьской операции, сформировала из оставшихся солдат единственный штурмовой отряд, готовясь к новому этапу операции.
Конев и Хозин считали, что имеющихся стрелковых войск достаточно для прорыва немецкой тактической обороны, однако одного танкового корпуса было слишком мало для мощной подвижной группы, способной развивать успех глубоко в тылу противника. Более того, после кровопролитных сражений ноября 2-й гвардейский кавалерийский корпус был не в состоянии принять участие в новом штурме без значительного подкрепления. Поэтому, заручившись особой поддержкой Жукова и Генштаба, Конев приказал генералу Хозину в срочном порядке воссоздать 6-й танковый корпус, ядро которого должны были составить танки и бойцы, уцелевшие в предыдущих сражениях. При новом командире, полковнике И.И. Ющуке, 6-й танковый корпус, потерявший большую часть своих 170 танков всего две недели назад, получил 100 новых KB, Т-34 и Т-60 прямо с московского ремонтного завода,[17] вместе с практически необученными экипажами. Большинство танкистов-новичков учились водить боевые машины менее пяти часов. Неизвестно, из принципа или ввиду халатности, но 5-й танковый корпус вступил в бой, не предусмотрев зимней маскировочной окраски для танков. Несмотря на все это, в новой подвижной группе насчитывалось немало танков — 231 (46).
Этими силами Хозину было приказано атаковать противника в лоб в истерзанном сражениями секторе предмостного плацдарма у Вазузы, на участке от Большое Кропотово до Же-ребцово. Вдобавок Жуков приказал генерал-майору Е.П. Журавлеву, командующему только что пополненной 29-й армией на левом фланге 20-й армии, атаковать со своего плацдарма к западу от реки Гжать. Войска Журавлева должны были отвлечь внимание противника от подготовки к новому штурму укреплений на Вазузе, а также присоединиться к штурму, когда он начнется. Первые удары 29-я армия нанесла 5–6 декабря по немецким позициям между Попсуево и Ярыгино. Но когда эти атаки захлебнулись, а войска понесли тяжелые потери, Жуков и Конев приказали Журавлеву атаковать еще шесть дней, отвлекая немцев от подготовки к наступлению на плацдарме 20-й армии. Разумеется, Жуков ждал, что как только армия Хо-зина перейдет в наступление, 29-я армия поддержит ее. Чтобы обеспечить 29-й армии необходимую поддержку, Жуков придал ей две новых стрелковых дивизии (19-ю стрелковую и 3-ю гвардейскую мотострелковую) и четыре отдельных танковых бригады (20-ю, 120-ю, 161-ю и 175-ю), подкрепивших единственную дивизию армии, развернутую на гжатском предмостном плацдарме (47).
Расстановка сил выглядела благоприятно, несмотря на то что двумя неделями раньше 20-я армия попала в мясорубку и Генштаб отказался предоставить людей и технику, чтобы возместить ее потери. Накануне атаки, по подсчетам штаба армии, численность русских войск в секторе Вазузы в 2,5 раза превосходила численность немецких — вполне достаточно, хотя на 25 ноября это соотношение превышало 5:1 (48). Хозину хватало проницательности, чтобы понимать, как много зависит от боевого духа и выучки его солдат, а уровень их подготовки всерьез тревожил его, к тому же боевой дух противника был заметно выше. Несомненно, немцы в ноябре тоже понесли огромные потери, но их поддерживали воспоминания о недавней победе. Еще Хозин знал, что ему противостоит не одна, а две танковых дивизии и обе отлично знают местность.
8 декабря Хозин со своим штабом наскоро разработал план, позволяющий как можно более простым способом выполнить требования Ставки и Жукова. Директива Жукова не предусматривала свободы выбора места и способа проведения атаки ввиду слабости многих формирований Хозина и неопытности остальных. Из-за состояния и недостаточной подготовки его войска просто не были способны на изощренные маневры. Однако они предприняли массированную фронтальную атаку, как и требовали Жуков, Конев и Хозин.
Хозин планировал штурмовать немецкие позиции на четырехкилометровом участке Большое Кропотово — Жеребцово силами четырех стрелковых дивизий (30-й гвардейской, 415-й, 243-й и 247-й), наступающими плечом к плечу в первом эшелоне. Развивать успех предстояло двум танковым корпусам, наступающим параллельными курсами с небольшим интервалом. 5-й танковый корпус генерал-майора К.А. Семенченко в составе 131 танка должен был наступать из района сбора к западу от Прудов по пятам 243-й и 247-й стрелковых дивизий. Атакуя в секторе Подосиновки и Жеребцово, он поворачивал на юго-запад, чтобы перерезать железную дорогу Ржев-Сы-чевка, блокировать подход резервов противника из Сычевки и отойти на север вместе с 6-м танковым корпусом на фланге, чтобы взять в кольцо немецкие войска южнее Ржева. Хозин усилил корпус 3-м гвардейским противотанковым артиллерийским полком и 11 — и гвардейской инженерно-саперной ротой — в целях улучшения боеспособности танков и улучшения их способности преодолевать препятствия противника (49).
100 танкам переформированного 6-го танкового корпуса полковника Ющука, объединенным в две бригады (22-ю и 100-ю), предстояло поддержать атаку 415-й стрелковой дивизии в секторах Малое Кропотово и Подосиновка. Затем корпус должен был присоединиться к удару 5-го танкового корпуса через железную дорогу на север. Единственным резервом Ющука была его 6-я мотострелковая бригада в составе 170 пехотинцев. Планировать атаку танков пришлось так поспешно, что Хозин решил обеспечить корпус дополнительными танками уже в разгар атаки, когда танки прибудут по железной дороге в сектор армии (50). Кроме того, он задумал поддержать главный удар артподготовкой 2500 пушек и минометов.
Во время основной атаки 336-я стрелковая и 42-я гвардейская стрелковые дивизии должны были наступать на правом фланге штурмовой группы по направлению к Осуге. Одновременно 8-й гвардейский стрелковый корпус вместе с 354-й стрелковой дивизией и 148-й и 150-й стрелковыми бригадами снова должен был начать штурм немецких позиций между Жеребцово и Хлепень (51). Измученные боями 1-я гвардейская мотострелковая и 26-я гвардейская стрелковая дивизии оставались во втором эшелоне армии. Эти дивизии вместе с 319-й и 194-й стрелковыми дивизиями на подходе с юга должны были усилить атаку по мере ее развития. Сразу после прорыва Хозиным тактической обороны немцев силам 29-й армии генерала Журавлева предстояло вступить в атаку со своих позиций на гжатском плацдарме. Все корпусы, дивизии и бригады, участвующие в наступлении, получили боевые приказы рано утром 9 декабря, 10 декабря они были переданы подчиненным стрелковым полкам, а батальоны и роты узнали об атаке утром 11 декабря. К тому времени значение атаки уже возросло, поскольку основные силы 41 — и армии были окружены в «котле» у Белого и им грозило уничтожение. К 10 декабря Конев и Хозин прекрасно понимали, что если и есть надежда успешно завершить операцию «Марс», то она зависит исключительно от этого последнего и отчаянного наступления. Но излишнего оптимизма Конев и Хозин не проявляли.
А генерал Жуков, находящийся вместе с генералом Пурка-евым в штабе Калининского фронта, уже не надеялся на успех наступательной операции в секторе 41-й армии у Белого. Однако он считал, что ситуацию еще можно разрешить в свою пользу и что операция «Марс» завершится с частичным успехом. Главным было смириться с поражением в секторе Белого и поставить это поражение на службу победе на других участках. Жуков полагал, что окруженная 41-я армия будет, подобно магниту, притягивать все немецкие оперативные резервы. Разведка уже выяснила, что в битве у Белого участвуют крупные немецкие танковые резервы, в том числе 1-я, 12-я, 19-я и 20-я танковые дивизии, а также часть моторизованной дивизии «Великая Германия». Это означало, что, если сражение у Белого удастся затянуть, противник будет ощущать нехватку резервов на других участках фронта. Вдобавок немцам так и не удалось отразить удар 22-й армии в долине Лучесы, поэтому все немецкие резервы, не участвующие в битве за Белый, наверняка будут переброшены на закрытие прорыва у Лучесы. Следовательно, в интересах Советов было продолжать бой под Белым и в долине Лучесы и одновременно громить укрепления противника в других секторах. Жуков не сомневался, что с помощью дополнительной бронетехники и пехотных резервов 20-я армия сумеет прорвать линию обороны противника близ Сычевки и повернуть на север к Ржеву. Затем 30-я армия присоединится к наступлению 39-й армии к западу от Ржева. Вместе 20-я, 30-я и 39-я армии смогут охватить'все немецкие войска на восточной половине Ржевского выступа. Хотя общий охват всех немецких сил здесь не выполним, неглубокое окружение двух немецких корпусов, обороняющих Ржев, вскоре нарушит всю оборону Ржевского выступа, и немецкой 9-й армии останется только отступить с него. По крайней мере, так рассуждал Жуков.
