Сергей Утченко - Тайны политических убийств
С начала семейной жизни Барту определяет для себя четкий рабочий распорядок дня. Он встает рано, в 5 часов утра, принимает холодную ванну, делает гимнастику и направляется в свой просторный кабинет-библиотеку, где садится за рабочий стол. Ровно в 7 часов 30 минут ему подают завтрак, в 8 часов является парикмахер. Далее начинается трудовой день: министерская работа, парламентские заседания, деловые визиты, в том числе обязательное посещение букинистов. Этого распорядка дня Барту строго придерживается всю жизнь. В свободное от министерской деятельности время Барту работает как литератор. Он даже любит говорить, что является больше литератором, чем политиком. Это, конечно, не так, но литературные интересы Барту были действительно широки. Он глубоко изучает эпоху от времен Великой французской революции XVIII века до своих дней. В сфере его интересов были не только такие фигуры, как Мирабо или Наполеон I, но и Ламартин, Гюго, Бодлер; не только история или литература, но и музыка; его увлекала не только музыкальная классика — Бах, Моцарт, Бетховен, но и романтическое творчество Шумана, Шуберта, Берлиоза, импрессионизм Форе и Дебюсси.
Высокая культура, широкий кругозор, обширные, многосторонние знания, главным образом по истории, литературе, искусству, способствовали росту авторитета и влияния Барту как парламентария и политика. По словам Эдуарда Эррио, Барту «умел быть любезным даже во время полемики и был блестящим образцом изысканной учтивости своей нации». Народный комиссар иностранных дел М. М. Литвинов, лично знавший Барту, говорил: «Его публичные выступления отличались прямотой, серьезностью и убедительностью. Он не прибегал к дипломатическим фразам в ущерб смыслу и ясности своих выступлений… Благодаря его уму, остроумию и всестороннему образованию беседы с ним доставляли всегда истинно эстетическое наслаждение».
В 1911–1912 годах Барту был целиком поглощен литературной работой. Ее результатом стала солидная монография о Мирабо, опубликованная парижским издательством «Ашетт» в 1913 году в издательской серии «Фигуры прошлого». В Оноре де Мирабо, одном из деятелей буржуазной революции XVIII века, Барту, считавший политическую трибуну прежде всего «алтарем слова», видел служителя этого «алтаря». Восторженная книга о Мирабо — это элегия о невозвратном прошлом. Барту не видел в буржуазной Франции начала нового, XX века политиков, равных Мирабо. Он с грустью ощущал оскудение умов представителей того «третьего сословия», блестящим лидером которого был знаменитый граф.
Луи Барту вновь приступил к министерской работе в январе 1913 года, когда над Европой сгущались тучи военной грозы. Империалистические противоречия между великими державами, их борьба за передел мира предельно обострились. В сложном клубке международных отношений Барту видел, как он считал, основное — усиленную подготовку к военной схватке германских милитаристов, непосредственно угрожавших Франции.
В январе 1913 года на пост президента Французской Республики был избран 52-летний Раймон Пуанкаре, один из руководителей Демократического союза. Луи Барту возобновил свой депутатский мандат на очередных парламентских выборах, проходивших 24 апреля — 10 мая 1910 года, по списку республиканцев-прогрессистов, входивших в Демократический союз. С Пуанкаре Барту поддерживал тесные приятельские и политические контакты с 1893 года.
«Пуанкаре был лотарингцем; он родился и вырос, имея всегда перед глазами германского орла, простершего крылья над похищенными у Франции провинциями; этот факт породил в нем неукротимую ненависть к Германии и ко всем немцам. Антиклерикализм был его убеждением, антигерманизм — его страстью». Барту не разделял националистических крайностей Пуанкаре, по его неприязнь и недоверие к милитаристской кайзеровской Германии разделял целиком.
С начала 1913 года внимание правящих кругов Третьей республики сосредоточилось на подготовке страны к военной схватке с Германией. В 1910–1912 годах численность французской армии мирного времени составляла около 555 тыс. человек, что было ниже численности германских войск. К тому же в отличие от Германии французское правительство не могло рассчитывать на возрастание численности призывных контингентов: рождаемость во Франции была невелика. В этих условиях для поддержания заданного военными приготовлениями германских милитаристов обороноспособного уровня у французского кабинета и военного руководства был один выход — продлить срок службы призывников. 4 марта 1913 года Высший военный совет Французской Республики, заседавший под председательством Пуанкаре, единодушно высказался за отмену введенного радикалами в марте 1905 года 2-годичного срока и замену его 3-годичным, существовавшим ранее на основе закона от 15 июля 1889 года. По расчетам французского генерального штаба, новый закон позволил бы увеличить численность армии на 160 тыс. человек, то есть превзойти численность кайзеровских вооруженных сил. Барту был одним из инициаторов принятия и проведения в жизнь этого закона.
Внесенный кабинетом Бриана на рассмотрение парламента законопроект об увеличении численности французской армии мирного времени путем продолжения срока службы призывников и одновременного снижения призывного возраста с 21 до 20 лет вызвал в стране политическую борьбу, по остроте немногим уступавшую «делу Дрейфуса». Кабинет Бриана вынужден был уйти в отставку. 20 марта 1913 года Барту по поручению Р. Пуанкаре сформировал новое правительство, впервые за время своей политической деятельности взяв портфель премьер-министра.
В состав правительства, возглавленного Луи Барту, вошли 12 министров и 4 государственных секретаря (министры без портфеля). При формировании состава кабинета Барту четко ставил одну задачу — реализации «законопроекта о трех годах» и тем самым подготовки страны к неизбежному военному столкновению с кайзеровской Германией. Поэтому ключевые министерские посты он передал активным сторонникам этого законопроекта. В преддверии военного столкновения с кайзеровской Германией Барту оценивал союз с Россией как главную опору Французской Республики. «Необходимо, чтобы русская армия имела возможность развернуть мощное наступление, подготовив его в кратчайший срок, не более чем в 15 дней», — писал французский посол в Петербурге Теофиль Делькассе, один из единомышленников и коллег Барту по Демократическому союзу, известный как убежденный враг Германии. Для этого требовались серьезная модернизация вооруженных сил России, повышение их мобильности, что предполагало качественное улучшение состояния железных дорог в направлении к русско-германской границе.
В августе 1913 года кабинет Барту предложил России заем. Французская финансовая поддержка была своевременной: царское правительство приняло «большую военную программу», предусматривавшую увеличение личного состава русской армии на треть, оснащение ее новейшей артиллерией, на что требовалось до 500 млн рублей. Для введения переговоров о французском займе, его объеме и условиях в ноябре 1913 года в Париж прибыл российский министр финансов В. Н. Коковцев. Барту выдвинул четкое, непременное условие: французские деньги должны пойти на строительство новых и модернизацию старых железных дорог, ведущих к западным границам России, что должно было активизировать ее мобилизационные мероприятия, значительно сократить сроки продвижения русской армии к боевым рубежам. На основе этого условия между Барту и Коковцевым было достигнуто соглашение о солидном ежегодном займе России в размере 500 млн франков в течение пяти лет. Барту обещал содействовать выпуску и размещению во Франции первой серии облигаций «русского займа» в январе 1914 года.
Предложение Барту о внутреннем правительственном займе в сумме 1300 млн франков встретило сильное сопротивление радикалов, чьи мандаты играли ключевую роль в палате депутатов.
Вечером того же дня Луи Барту вручил Р. Пуанкаре заявление об отставке своего кабинета.
Убийство в Сараеве 28 июня наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда развязало военно-политический кризис в Европе, где противостояли основные силы двух империалистических группировок: германо-австрийского блока и англо-франко-русской Антанты.
Австро-венгерские войска начали военные действия против Сербии. Европейская и мировая война стала неизбежной. Вечером 31 июля в парижском кафе «Круассан» 29-летний студент архитектурного факультета Луврской школы Рауль Виллель застрелил Жана Жореса, активного борца против развязывания войны. На этом злодейском преступлении, подготовленном империалистической реакцией, лежал отпечаток разгула шовинистических страстей, будораживших Францию. «Я совершил эту акцию потому, что Жорес изменил своей стране, ведя кампанию против «закона о трехлетней военной службе», — заявил убийца в полицейском комиссариате.
