Игорь Коломийцев - Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта
Что же такое арии? Это было своего рода ядро, или, если хотите, основной, самый мощный ствол индоевропейства. Так называли себя кочевые племена, в III тысячелетии до нашей эры окончательно выделившиеся из общего праиндоевропейского мира. Возможно, поначалу это имя означало что-то вроде «жители степей» или «обитатели просторов». Все арии говорили на языках иранской группы нашей лингвосемьи. Их прямые потомки по речи — персы, североиндийцы, осетины.
Думается, все же древние ямники первоначально включали в себя не только арийское ядро, но и греческие, армянские, германские, фракийские и балто-славянские племена, словом, все народы лингвистической зоны «В». С установлением их господства в Степи некоторые историки связывают оборонную активность поздних трипольцев — города дунайских земледельцев укреплялись более высокими стенами, в погребениях чаще стало встречаться оружие. Хотя последнее мало помогло «людям Быка»: в конце III тысячелетия высокоразвитое Триполье исчезает, их земли занимают степные индоевропейцы. Впрочем, некоторые историки полагают, что взаимодействие двух этих общностей носило, в основном, мирный характер, и гибель древнейшей европейской культуры связана, в первую очередь, с переменой климата и начавшейся засухой.
Зато практически одновременно с исчезновением дунайского очага земледелия, на побережье Эгейского моря и на его островах возникает великолепная минойская цивилизация, названная так по имени легендарного правителя острова Крит — царя Ми-носа. Судя по формам керамики, волнистым и спиралевидным узорам, эта культура вполне могла быть наследницей блестящего Триполья. В городе Кноссе, столице этой морской державы, воздвигнут величественные и причудливые дворцы, замысловатая планировка комнат и коридоров которых, возможно, породит миф о таинственном критском лабиринте. Полуобнаженные жрицы, исполняя древний религиозный ритуал, в сложных акробатических прыжках будут перелетать над спинами огромных разъяренных быков. По легенде, именно здесь родился Минотавр, чудовищное существо, человек с бычьей головой, плод порочной страсти жены Миноса Пасифаи к рогатому исполину, символу этой культуры. В середине II тысячелетия до нашей эры эта яркая и самобытная цивилизация погибнет в результате катастрофических последствий взрыва гигантского вулкана на острове Санторин. Возможно, безвременный и трагичный финал данного уникального государства и породил загадку Атлантиды, со времен Платона не дающую покоя пытливым умам исследователей.
Легенда о Гиперборее
Распространение ямных племен в степях Евразии вызвало к жизни еще один феномен древней истории — так называемую афанасьевскую культуру. В начале III тысячелетия (возможно, и чуть раньше) она возникла далеко на Востоке — по берегам Енисея и в предгорьях Алтая. Ее центр — Хакасско-Минусинская котловина, система долин, защищенная высокогорными хребтами, самое благодатное место в Сибири, где даже сейчас разводят арбузы и дыни. Еще в позапрошлом веке эта земля именовалась «сибирской Италией». В древности, вероятно, климат данного края был еще более мягким.
Именно здесь появляется мистическая и непостижимая цивилизация, решительно непохожая на окружающие ее сибирские племена охотников и рыболовов. Археолог Алексей Окладников, вскоре после открытия этих древностей, писал: «Афанасьевская культура чужда всему, что характеризует сибирский неолит»{152}. Настоящий шок у ученых вызвали результаты палеоантропологических исследований — академик Георг Дебец в 1948 году выяснил, что ее создатели обладали ярко выраженной европеоидной внешностью. До того никто не мог предположить, что представители «белой расы» в древности продвинулись так далеко на Восток Евразийского континента. Это были высокие, крепкого сложения люди, которые имели «резко выступающий нос, сравнительно низкое лицо, низкие глазницы, широкий лоб — все эти признаки говорят о принадлежности их к европейскому стволу. От современных европейцев афанасьевцы отличаются, однако, значительно более широким лицом. В этом отношении они сходны с верхнепалеолитическими черепами Западной Европы, то есть с кроманьонским типом в широком смысле этого термина»{69}.
Более поздние исследования, предпринятые классиком советской антропологии Валерием Алексеевым, привели его к неизбежному выводу о родстве древних жителей Енисея и Алтая с частью обитателей Северного Причерноморья: «Характерный для афанасьевского населения комплекс признаков повторяется у населения ямной культуры. Биологические истоки происхождения этих двух культур могут восходить к одному генетическому типу»{6}. Иначе говоря, в антропологическом плане и афанасьевцы и некоторые ямники были прямыми наследниками днепро-донецких охотников.
Но не только внешнее сходство роднит столь далеко расположенные друг от друга народы настолько, что большинство современных археологов предпочитает говорить о единой во всех отношениях ямно-афанасьевской общности. Близость проявляется и в похоронном обряде — тот же курган, окаймленный кругом или квадратом из камней, то же положение покойных — на спине с согнутыми в коленях ногами, та же традиция посыпать их охрой. Керамика округлых форм с расчесами гребенки сверху вниз. Тот же тип хозяйства, преимущественно скотоводческий — кони, быки, овцы. Такие же четырехколесные повозки, запряженные лошадьми или волами.
Могло ли независимое, параллельное развитие незнакомых друг с другом культур привести к подобной идентичности или мы имеем дело с двумя очагами развития одной и той же цивилизации, по воле судьбы разбросанными в противоположные углы Евразийского континента?
В настоящее время ученые не сомневаются в единых корнях происхождения обеих общностей. Более того, похоже, что связи между Алтаем-Енисеем и Северным Причерноморьем не прерывались в течение всего III тысячелетия. Отечественный историк и археолог Лев Клейн обратил внимание на некий сюжет, распространенный у афанасьевцев и одновременно у ранних, живших в Северном Причерноморье ямников — среди изображений повозок на каменных стелах у тех и у других встречаются такие, которые запряжены разным тягловым скотом — быком и лошадью одновременно, рядом шагает погонщик, иногда хвостатый. Ученый сопоставил эти рисунки с древним мифом о трудном свадебном задании — заложить в упряжку столь несовместимых животных, как конь и бык. Оно было под силу только сверхчеловеческому существу. Отголоски данного мифа встречаются у эллинов и, несколько реже, у индоиранцев{106}.
Если догадка Клейна верна, то афанасьевцы и схожие с ними в антропологическом плане ямники, возможно, представляли собой не что иное, как греческо-арийское ядро индоевропейских степных народов. Помните загадку общих богов эллинов и скифов, подмеченную нами в трудах Геродота? Языковеды, со своей стороны, давно отстаивают идею самого ближайшего родства этих племен меж собой. Ими предполагается даже, что в какой-то момент времени между четвертым и вторым тысячелетиями существовало греко-арийское единство, лингвистически противопоставленное остальным индоевропейским наречиям. Ответ на вопрос, что общего между давними обитателями побережья Эгейского моря и выходцами откуда-то из немыслимых глубин Азиатского материка, может корениться именно здесь, в этой специфической двойственной культуре.
Интересно, что антропологический тип древних греков, весьма выделявший их из прочих соседних племен, тоже отличался некоторой широколицестью. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на бюсты реформатора Солона, «отца комедии» Аристофана или философа Платона. А также слегка миндалевидными глазами, характерными и для афанасьевцев.
Любопытно, что енисейско-алтайские обитатели поддерживали тесные связи именно с далекими причерноморскими племенами, родственными им в антропологическом плане и, очевидно, в происхождении, а не с периферией древнеямного мира — Поволжьем, Южным Уралом или Казахстаном, где распространен был узколицый нордический вариант североевропейской расы, хотя эти регионы к ним расположены не в пример ближе.
«В какой-то момент между серединой IV и серединой III тысячелетий до нашей эры — делает вывод видный питерский историк, сотрудник Эрмитажа Дмитрий Мачинский, — предгорья Кавказа и горные долины Алтая оказываются соединенными некой антропологической, хозяйственной, культурной, отчасти — религиозной и, предположительно, языковой непрерывностью, выраженной в родстве ямной и афанасьевской культур»{143}.
Но не следует полагать, что жители Юго-Восточной Сибири этого времени во всем лишь подражали своим западным собратьям. Наоборот, здесь — в долинах Енисея и предгорьях Алтая — возникает древнейший религиозный центр, вполне сопоставимый с культами египетских или ближневосточных богов по глубине проникновения во все сферы жизни людей, причудливости и изощренности. Афанасьевцы не просто развивают традиции ямников, но привносят в них свои неповторимые черты. Их «сосуды приобретают правильную яйцевидную форму», по мнению ряда исследователей, связанную с индоевропейским мифом о происхождении всего сущего из мирового яйца{143, 144}.
