Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи
Как и в Новороссии, на Кавказе среди лиц, составлявших окружение М.С. Воронцова, было немало замечательных ученых-исследователей, оказавших своими трудами неоценимую пользу краю. Среди них известный нумизмат Иван Александрович Бартоломей, не жалевший ни средств, ни времени на поиск и покупку монет, автор «Чеченского Букваря» (Тифлис, 1866). Иван Александрович собирал также коллекции насекомых. Князь А.А. Дондуков-Корсаков вспоминал, как в 1851 г., находясь в походе с отрядом за Кубанью, на реке Белой, И.А. Бартоломей собрал коллекцию насекомых, которых хранил в жестяных кружках и в крепком спирте, в своей палатке. Коллекция существовала недолго, во время одного из визитов к исследователю гости почувствовали неприятный запах в его палатке, оказалось, что казаки выпили весь спирт, хранивший ценные экспонаты, хозяин долго не мог прийти в себя от бешенства, гости же не могли удержаться от смеха.
Среди ученых, долгое время проживавших на Кавказе, был также академик Г.В. Абих, профессор Дерптского университета, совершивший в 1845 г. восхождение на Арарат и ставший в 1853 г. академиком за описание Кавказского края. Генерал-лейтенанту Ходзько Кавказ обязан организацией топографических работ в крае.
Воспитанник Царскосельского лицея Н.В. Ханыков приехал в Тифлис в конце 40-х гг., изучив самостоятельно восточные языки, был хорошо знаком с восточной литературой, географией. Его записка об изучении языков и наречий Кавказа была удостоена в Париже большой золотой медали Географического общества.
При всем уважении к историческому прошлому городов современное их лицо определяют личности, которые пользуются наибольшим уважением современников. В то время в Тифлисе почитались дома князей Орбелиани и Чавчавадзе, Г.В. Абиха, Н.В. Ханыкова, И.И. Ходзько. Тех, кто с честью служил этой многострадальной земле, измеряя свою любовь к ней количеством добрых дел, свершенных для ее блага.
Тифлис 40-х и 50-х гг. жил удивительно насыщенной, по-восточному колоритной жизнью. В числе оригинальных личностей того времени барон А. К. Майндорф, пожилой человек, необыкновенно светский и любезный, постоянно создающий невозможные проекты в области торговли, финансов и промышленности. Желая воплотить свои проекты, он изъездил весь Кавказ. Он решил очистить русло Куры для устройства пароходного сообщения и, несмотря на годы и лихорадку, активно принялся за дело.
Самобытной личностью Тифлиса был и англичанин Сеймур. Он ехал в Персию и должен был задержаться в Тифлисе на пять дней, а вместо этого оставался на Кавказе три года, не давая о себе никаких известий, родственники разыскивали его через князя М.С. Воронцова. Сеймур отправился в Ереван и, найдя там попутчиков, взобрался на Арарат, на вершине которого и написал свое первое письмо в Англию.
Приблизительно в 1850 г. в Тифлисе произошел случай, еще раз подтверждающий, что в жизни трагедия и комедия присутствуют рядом. Ропот и недовольство жителей города вызвало решение мясных торговцев повысить цены на свою продукцию без видимых причин. Князь М.С. Воронцов приказал понизить таксы и строго наблюдать за его распоряжением. Это не понравилось мясникам, и они, договорившись, внезапно закрывают свои лавки. В течение двух дней город пребывал в посте, мясо нельзя было купить ни за какие деньги. Князь вызвал губернатора князя Андронникова и отчитал его за беспорядки в городе. Храбрый на войне, неприхотливый в быту князь, несмотря на то что в молодости служил в гвардии в Петербурге, остался по нраву и обычаям азиатским человеком, к тому же он слабо разбирался в русских законах. Раздраженный полученной взбучкой, князь направился в городскую Думу, где при полном стечении думцев стал кричать на городского голову, обвиняя его в происшедшем с мясными торговцами, на что тот резонно возразил, что за порядком в мясных лавках должна следить полиция, которая подчиняется Андронникову. Эти слова еще более вывели из себя пылкого генерала, закричавшего: «Если бы у меня теперь был кинжал, я бы тебя сейчас же заколол!» Затем он приказал ошеломленному секретарю высечь городского голову на площади. Князь Андронников приказал сообщить торговцам, что если они не начнут торговать мясом, то солдаты разобьют их лавки и выбросят их содержимое на улицу. Угроза подействовала, и мясо вновь стало продаваться в городе.
Спустя несколько лет, во время Крымской войны, князь Андронников, командуя Гурийским отрядом, при реке Чолок разбил 34-тысячный корпус Селим-паши, забрав в трофеи знамена и множество оружия.
Сохранение народных традиций — это сбережение души народа, его неповторимости, как бы ни удивительны они казались для тех, кто получил европейское образование и был непривычен к подобным действиям. Но, видимо, талант администратора и состоит в умении анализировать события, находить их истоки и причины возникновения, помня, что управлять — значит предвидеть. С древних времен в Тбилиси устраивались так называемые тамаши, похожие на русские кулачные бои. В них участвовали люди не только всех сословий, но и разных возрастов. В первое время после присоединения Грузии к России в Тбилиси тамаши были запрещены, но с прибытием князя Цицианова, благодаря просьбам жителей, тамаши разрешили. «Князь Цицианов сам выезжал на оные, не столько потому, что в нем текла грузинская кровь, как потому, что он считал сей обычай свойственным здешним характерам и приличным народу воинственному, окруженному повсюду неприятелями и в котором личная смелость и молодечество всегда ‹нужна была› для поддержания необходимого воинствующего духа»[701].
Воронцов предлагал во избежание беспорядков вынести тамаши за пределы города, где больше простора и нет общественных зданий, могущих пострадать. Это предложение поддержал Император Николай Павлович: «За городом дозволять, но с тем, чтобы, кроме рук, других орудий в драке не употреблять и всегда под надзором полиции, и кончать по данному от оной знаку, когда слишком разгорячатся»[702].
Среди народных праздников особенной любовью пользовался в Тифлисе массовый шумный карнавал — ксеноба. Он проводился в следующий за Масленицей понедельник и был последним всплеском веселья перед Постом. В XIX столетии считалось, что празднование ксеноба связано с победой грузинских войск над персами, которые сначала захватили город, но впоследствии были разбиты, причем персидский шах попал в плен. Он был переодет в шутовской наряд, и его с вымазанным сажей лицом возили по городу. Тифлисцы стали устраивать праздничное действо, представляя в игре эпизоды борьбы с персами. Воронцов любил ксеноба, встречая во дворце процессию с мнимым шахом, бросал в толпу горсти серебра.
Тифлис того времени был наполнен молодыми военными, по разным причинам желавшими служить на Кавказе под началом Воронцова. Многие из них никогда не вернутся в Россию, другие же, спустя время, займут высокие посты в государстве.
«Для окружающей его молодежи и приближенных, — вспоминал князь Дондуков-Корсаков, — нельзя было вообразить себе более снисходительного, внимательного и доброго начальника. Все шалости молодежи, разумеется, не имеющие характера ни буйства, ни явного неприличия, встречали скорее в нем симпатичный интерес к проявлению молодости, чем взыскательное отношение начальника к своим подчиненным»[703].
Однажды, возвращаясь из театра в прекрасную весеннюю тифлисскую ночь, Дондуков-Корсаков зашел поужинать в клуб, расположенный на площади перед домом главнокомандующего. К зданию клуба примыкал сад, в котором он нашел князя Васильчикова и двух-трех приятелей, ужинающих на открытом воздухе.
Молодые люди решили, что для услаждения слуха следует послать за оркестром. Менее чем через час 60 музыкантов развлекали в саду нескольких русских офицеров. Затем процессия отправилась гулять по городу, устраивая серенады своим товарищам.
Проснувшись в первом часу ночи от неимоверного шума, М.С. Воронцов приказал камердинеру разобраться, в чем дело. Узнав о происходящем, он не только запретил тревожить собравшихся, но даже говорить, что они его разбудили, сказав при этом: «Слава Богу, что моя молодежь довольна и веселится». Может быть, в эти минуты князь вспомнил свои шалости, когда в 1802 г. он служил в Тифлисе под началом князя Цицианова.
М.С. Воронцов всегда принимал участие даже в частных делах его приближенных. Князь никогда не отказывал в помощи нуждающимся, причем делал это с присущим ему тактом.
Всеобщим уважением пользовался среди офицеров комендант Тимергоевского укрепления на правом фланге на Лабе полковник Гениг. Этот человек имел большое влияние на соседние с укреплением черкесские племена. «Его справедливость, честность, в случае нужды боевая энергия, а главное — знание характера населения и широкое гостеприимство были известны почти всем черкесам правого фланга. Он никогда не изменял раз данному слову, и часто немирные князья приезжали к нему судиться или советоваться по своим частным внутренним делам»[704].
