Игорь Фроянов - Россия. Погружение в бездну
В. С. Павлов, как видим, уличает Горбачева в предательстве советской державы Западу, и в этом усматривает основной смысл его деятельности. Отсюда ясно, что «спецзаказ», о котором говорит Павлов, сделан Горбачеву из — за рубежа. Главная задача, какую этот заказ ставил перед генсеком и президентом страны, состояла в разрушении единого государства, а также в ликвидации социалистического строя (Павлов В. С. Август изнутри. Горбачевпутч. С. 7). Кроме того, Горбачев, инспирируя путч, преследовал и личные цели, связанные с его желанием удержать власть. Павлов пишет:
«Горбачев решил использовать нашу преданность делу и своей стране, народу, чтобы расправиться нашими руками с Ельциным, подталкивая нас на кровопролитие. Затем, как Президент СССР, расправиться с виновниками этого кровопролития, то есть с нами. В итоге — страна в развале, раздел и беспредел, он на троне, а все, кто мог оказать сопротивление, на том свете или в тюрьме»
Там же. С. 74Павлов уверен, что Ельцин
«знал этот сценарий и готовил заранее свой выход из — за занавеса. Он тоже решил использовать нас, откорректировав сценарий Горбачева. Он решил нашими руками убрать Горбачева и затем, также организовав кровопролитие, ликвидировать нас»
Там же. С. 73.В целом это был «спектакль», в котором некий режиссер отвел Горбачеву соответствующую роль (Там же. С. 80).
Помимо Павлова о причастности Горбачева к «путчу» говорил и Э. Шеварднадзе. 5 сентября 1991 года, как свидетельствует А. С. Черняев, между Горбачевым и германским канцлером Г. Колем состоялся телефонный разговор. Коль спросил Горбачева:
«Как расценивать заявление Шеварднадзе о том, что ты якобы знал о намечавшемся путче?» Горбачев ответил: «Что — то я не слышал здесь таких интерпретаций». Канцлер заметил: «Но у нас пишут об этом в газетах». «Я поинтересуюсь: возможно, это были какие — то заявления на заграницу», — сказал Горбачев»
Черняев А. С. Шесть лет с Горбачевым. С. 480Такого рода сообщения, распространяемые западной прессой, Черняев считал «дикими домыслами», сожалея, что к ним
«приложил руку Э. А. Шеварднадзе своим двусмысленным публичным намеком»
Там жеЧерняев — лицо слишком заинтересованное, чтобы ему можно было верить. Не столь пристрастные наблюдатели имеют в данном случае иное мнение. М. Я. Геллер говорит:
«Горбачева предали все его «апостолы». И это настолько странно, что приходится задать вопрос: предали ли? Вопрос этот задавали и задают: знал ли Горбачев, а если знал, то почему молчал? Даже та информация, которая имеется сегодня, позволяет говорить: знал. В «дипломатической», уклончивой форме не перестает это повторять бывший министр иностранных дел Шеварднадзе»
Геллер М. Я. Российские заметки 1991–1996. С. 36—37Как и Павлов, генерал А. Лебедь также считает спектаклем события, происходившие в Москве 19–21 августа 1991 года.
«Спектакль назывался «путчем»», — одна из глав его книги «За Державу обидно…» (Лебедь А. И. За Державу обидно… С. 294–315). Слово «спектакль» фигурирует и в рассуждениях М. Я. Геллера (Геллер М. Я. Горбачев. Победа гласности и поражение перестройки. С. 567.). По Б. И. Олейнику — это «карнавальный путч» (Олейник Б. И. Князь тьмы… С. 9), а по М. Малиа, — фарс (Малиа М. Конец утопии//Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Т. 2. Апогей и крах сталинизма. С. 594). Согласно же Д. Кьеза,
«путч недоумков из ГКЧП» слишком «смахивал на оперетту, чтобы быть настоящим»
Кьеза Д. «Прощай, Россия!» С. 238, 240То была «пьяная оперетта», ибо
«пили все путчисты августа–91, начиная с вице — президента Геннадия Янаева и премьера Валентина Павлова. Кажется, единственным трезвым тогда был шеф КГБ Крючков. Пьян был и Ельцин, как раз в тот вечер вернувшийся из Алма — Аты»
Кьеза Д. «Прощай, Россия!» С. 213Кьеза резонно замечает:
«Сложные шахматные партии не разыгрываются на таких «зияющих высотах» потребления алкоголя. Ничего не стоит неловким движением смахнуть на пол все фигуры»
Там жеТем самым Кьеза как бы намекает, что настоящими игроками являлись не участники «путча» и даже не Ельцин со своими людьми, а те, что были «за кадром».
Неожиданное подтверждение несамостоятельности «путчистов» получаем со стороны Ельцина, который отметил «марионеточный характер» их «заговора» (Ельцин Б. Н. Записки президента. С. 85). Жаль только, что он не указал на «кукловодов», хотя и подчеркнул:
«Главное происходило за кулисами событий»
Там же. С. 83Ему было ясно, что
«настоящая военная хунта так себя вести не станет»
Там же. С. 85Тут Ельцин сказал, конечно, лишнее, поскольку эти его слова перечеркивают значимость победы демократов в августе 1991 года. В самом деле, если заговор гэкачепистов имел «марионеточный характер», если «главное происходило за кулисами событий», что же это за «народно — демократическая революция», о которых без устали трубили и трубят демократические средства массовой информации?
М. Дэвидоу, подобно другим упомянутым нами наблюдателям, воспринимает августовские события как «опереточный переворот», осуществленный демократами, а отнюдь не ГКЧП. Нельзя, полагает он, рассматривать происшедшее как
«серьезную попытку ГКЧП захватить власть, а тем более установить тоталитарный режим»
Дэвидоу М. Камо грядеши, Русь?.. С. 146Странные и противоречивые действия Государственного комитета по чрезвычайному положению
«дали толчок для взрывчатого материала и создали идеальные условия для сил антикоммунизма, чтобы осуществить свою контрреволюцию»
ДэвидоуМ. Камо грядеши, Русь?.. С. 148Само же выступление гэкачепистов было беспомощным, больше похожим на фарс (Там же. С. 149).
«Бездарная акция»,
««любительский» путч»,
«попытка переворота»,
проведенная в
«опереточной манере»,
Вольф М. Игра не чужом поле. Тридцать лет во главе разведки. С. 348, 374— так характеризует события августа 1991 года М. Вольф.
Определение «опереточный» присутствует и в рассуждениях Г. А. Зюганова. Слово «путч» он берет в кавычки. В результате имеем «опереточный «путч» ГКЧП» (Зюганов Г.А. География победы: Основы российской геополитики. С. 111), «трагикомический «путч» ГКЧП» (3юганов Г. А. Россия и современный мир. М., 1995. С. 37). Но это — управляемый мировой олигархией «путч». По мнению Зюганова,
«перед сценаристами нашей современной драмы была изначально поставлена задача — разработать и практически реализовать в России методику контролируемого перевода страны в новый политический режим с элементами диктатуры. При этом программа — максимум предусматривает достижение негласного, но полного и жестокого международного контроля над внутриполитической ситуацией. Программа — минимум — недопущение к рычагам государственной власти национально — патриотических сил»
Там жеВот почему плачевный для вдохновителей и участников ГКЧП результат был предопределен, а
«возможность неконтролируемого развития «путча» сведена к минимуму. Этому способствовали следующие факторы: 1. Предсказуемость самого события. Путч, что называется, «витал в воздухе» задолго до попытки его практической реализации. То, что нечто подобное должно вот — вот произойти, главным «игрокам» было очевидно заранее, так что «посвященные» имели полную возможность подготовиться к развязке. 2. Изначально бутафорский, робкий и нерешительный характер «путча». Даже самими организаторами он никогда не планировался всерьез. Молчаливо предполагалось, что демонстрация решительности и силы сама по себе расставит все по своим местам, став затем декорацией, эффектным фоном, на котором беспрепятственно и легко будут проведены стабилизационные меры. 3. Странное (мягко говоря) поведение главы партии и государства. Двойная игра президента — генсека на этом этапе очевидна. Открыв своим бездействием «зеленый свет» ГКЧП, он мгновенно «сдал» всех соратников — партийцев, как только ситуация стала необратимой. Притом его персональные политические цели незамысловаты и понятны: избавиться от стеснительной опеки «консерваторов», развязать себе руки для дальнейших политических и кадровых комбинаций и т. д.»
Зюганов Г. А. Россия и современный мир. С. 42—43С точки зрения общего плана «управляемой катастрофы», реализуемого внешними силами в нашей стране, Г. А. Зюганов находит связь между «путчистами» августа 91–го и «мятежниками» октября 93–го (Там же. С. 37).
