Александр Шубин - Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине
Махно не собирался подчиняться набатовцам. Но это не значит, что он все решал сам. Перед боевыми операциями он советовался не только со своим ближайшим окружением, но и с бойцами: «Много наших хлопцев стояли за то, чтобы дать бой, но много было и против. Врагов было значительно больше, да и в нашу задачу не входило давать, пока еще, бои красным, если на это нет жгучей необходимости»{697}. Такие совещания не снижали, а повышали боеспособность армии Махно — бойцы лучше понимали смысл операции и сражались с большим воодушевлением. В комплектовании командного состава назначенчество продолжало сочетаться с выборностью{698}.
Махно опирался на сеть военных организаций, готовых в любой момент поддержать основную мобильную группу. Исследователь военного искусства Махно Н. Ефимов пишет: «Это были крестьяне, вооруженные винтовками или каким-либо другим оружием. Они не уходили с Махно, а оставались в том или другом своем селе или волости и представляли ячейку, которая занималась охранением своего района… Вот если явится в ее район продорган советской власти, какой-либо реквизитор или разведывательная часть, желающая получить сведения о махновцах, то дело этой ячейки их уничтожить и сообщить о расположении красноармейских частей, расквартированных в их районе, главному отряду. Когда политический момент был удачен для Махно, то эти ячейки разбухали, принимали в свои ряды добровольцев и все время ими пополнялись»{699}.
Благодаря этой корневой сети махновская армия и снабжалась. Махновцы заранее сообщали крестьянам несколько мест, где для них должен быть готов ужин. Если махновцы нуждались в лошадях, то отбирали их преимущественно у тех хозяев, которые имели свыше трех лошадей{700}. Крестьяне хранили боеприпасы махновцев и ухаживали за ранеными. Сила этой корневой системы имела и обратную сторону — армия Махно резко ослабевала за пределами своего района.
За пределами махновского района в первой половине 1920 г. на Украине действовало еще несколько анархистских отрядов размером поменьше. ЧК относили к анархистской ориентации отряды С. Коцюра (3000 бойцов, Киевская губерния), Несмеянова (200 бойцов, Киевская губерния), Скляра (800 бойцов, Херсонская губерния, взаимодействовал с Махно), Бровы (300 бойцов, Полтавская губерния, начштабом у него в конце года был Чубенко), Двигун (200 сабель, Херсонская губерния).
В июне операции махновской армии против тылов Южного фронта были успешны. Было разбито несколько полков красных, тыл 13-й армии оказался в критическом положении. Красные были бессильны сделать что-нибудь. Им оставалось только обстреливать махновские митинги из артиллерии. И вдруг Махно уходит из района.
Причиной стало весенне-летнее наступление Врангеля. Махно увидел, что, разгромив тылы красных, он облегчил успех белой армии. Почувствовав силу, белые приступили к репрессиям: «Противник забирает скот и хлеб. Проводит насильственную мобилизацию по 41 год. Уклоняющихся порют и расстреливают»{701}, — гласит разведсводка 42-й дивизии. Естественно, махновцы не желали способствовать такой политике. В то же время на этот раз белые действовали методом «кнута и пряника», закрепляя за крестьянами помещичью землю. Не ясно, было ли это известно Махно, но попытка безусловных врагов — белых — заигрывать с крестьянами, тоже не могла его радовать. 27 июня Махно писал в приказе своим войскам: «В интересах нашей армии уйти на время из пределов бело-красных позиций, дав им возможность сражаться до тех пор, пока мы не соберемся со своими силами»{702}.
* * *Пока Красная армия сдерживала натиск поляков на Украину и готовилась к походу на Варшаву, потенциальный коммунистический руководитель Польши Дзержинский был занят не менее важным делом — ЦК поручило ему изловить Махно. С мая Дзержинский формирует на Украине систему войск внутренней охраны (ВОХР) ВЧК. В июне он пишет жене: «Я не хотел бы вернуться в Москву раньше, чем мы обезвредим Махно. Мне трудно с ним справиться, ибо он действует конницей, а у меня нет кавалерии»{703}. Дзержинский просит кавалерию и у Ленина. Ему дали конницу. По дороге на польский фронт в районе действий Махно пришлось задержаться 1 конной армии. К тому же, маневровые отряды ВОХР на треть состояли из конницы. Они шаг за шагом сжимали кольцо вокруг Махно, который дерзко занял Гуляйполе, словно поджидая там красных. Красное командование считало, что неплохо осведомлено о планах махновцев — ведь крестьяне тесно связаны с «бандитами», и, прикинувшись махновцами, разведка могла узнать, где махновцы готовят атаку. Но потом выяснилось, как докладывали сводки: «Политика махновского штаба — подготовить удар не в том направлении, в котором распространяет слух население, а в обратном»{704}.
Дзержинский разработал план охоты: одна группа красных занимает прочные позиции у Гришино — Селидово, а две другие наносят удар в районе Гуляйполя и гонят зверя на засаду. Но только охотники протрубили в рог, зверь махнул хвостом, да и ушел от них в неизвестном направлении. Вновь он объявился уже севернее и 17 июля занял Изюм.
Это было начало грандиозного рейда Махно по тылам Красной армии, перед которым меркнет даже знаменитый рейд белоказаков Мамонтова в 1919 г. Махновцы с боями пройдут более 700 км и добьются того, что красные будут искать с ними мира.
Несколько отрядов под общим командованием Махно численностью по 250-1000 бойцов шли в районы, где махновцев прежде не видели, где красные чувствовали себя уверенно. По пути махновцы раздавали крестьянам хлеб из продовольственных складов (своего рода продразверстка наоборот), громили инфраструктуру военного коммунизма. Авторитет Махно рос теперь уже не только в его родном районе.
Обогнув Полтаву с севера, Махно занял 9 августа Зеньков и 16 августа Миргород, угрожал столице Советской Украины Харькову. Пришлось срочно стягивать туда силы красных. Но Махно, погромив коммунистические учреждения и тыловые склады, раздав запасы населению, нырнул в леса близ Славянска.
29 августа Махно был серьезно ранен в бою под Петровкой — ему раздробило ногу. 3 сентября махновцы взяли Старобельск, что было крупной неприятностью для красных — здесь были сосредоточены крупные запасы продовольствия и оружия. Все попало в руки батьки. Его армия выросла до 5-6 тысяч (не считая отрядов, оставшихся в районе Гуляйполя). Армия продолжает двигаться на восток, на Дон. Что-то гонит ее от родных мест. 10-12 сентября разгорелось ожесточенное сражение под Миллерово, где Махно поджидал ВОХР. Махновцы захватили и вывели из строя бронепоезд красных. Вечером махновцы — 300 всадников и пехота на 500 подводах при 45 пулеметах — ворвались в Миллерово. Красные были разбиты. Утром партизанская армия двинулась дальше на восток{705}.
Но казаки встретили Махно прохладно. Наиболее активные враги советской власти уже ушли к белым, казачество было обескровлено предыдущей борьбой. О Махно доносились лишь смутные слухи. Ну его — как пришел, так и уйдет. Казаки настороженно провожали взглядом махновскую армию. Как сообщало Донецкое губчека, «притока казаков к бандам Махно не наблюдалось»{706}.
Дойдя до Морозовской, махновцы развернулись на Старобельск. Их угнетала ситуация, при которой, приближаясь к красному фронту с тыла, они косвенно помогали белым. А врангелевцы наступали как раз на его район, на Гуляйполе.
В это время врангелевцы заняли Гуляйполе. Махно решил, что единственным способом освобождения его столицы может быть союз с красными против Врангеля. И большевикам, и махновцам нужна была передышка в жестокой войне «внутри революционного фронта». Обе стороны не оставляли надежду, что противник после всего пережитого может «поумнеть». На заседании РСПУ против союза с большевиками выступило большинство гражданских анархистов, за — большая часть комсостава{707}.
Уже в конце августа атаман Савонов, контактировавший с Махно, обратился по телефону к начальнику тыла И. Локатошу с предложением перейти на сторону красных, чтобы отправиться на фронт против белых. Но Локатош с солдатской прямотой предложил бунтовщику сдаться. Естественно, «зондаж» провалился, и Махно продолжал еще целый месяц громить красные тылы, пока Врангель продвигался на просторах Таврии.
27 сентября расположившиеся в Беловодске махновцы передали красным предложение о союзе. 28-29 сентября шли переговоры по прямому проводу между секретарем СРПУ Д. Поповым, начштаба В. Белашем и председателем ЧК Украины В. Манцевым.
От имени Махно и других членов СРПУ были выдвинуты такие условия перемирия: «В настоящий, требующий от революции напряжений всех сил момент мы в интересах трудящихся, в интересах революций, обращаясь к вам, именующим себя революционерами, требуем — первое, предоставления нам участка против Врангеля; второе — (о) немедленном освобождении всех махновцев и анархистов; третье, созыва Всеукраинского съезда крестьян и рабочих, на котором сами труженики смогут нести свой общий трудовой язык и общность трудовых» интересов{708}.
