Радуга - Русское языческое княжество
Не было у язычников шансов в том бою. Не было. С одной стороны — главные силы шведского флота. Только что в войне 1563–1570 годов разгромившие флоты Дании и Любека и завоевавшие морское господство. С другой — худшие корабли язычников с худшими капитанами. Все лучшие — уходили в Индию и Амазонию. Сказочник не готовился к войне против Швеции, а Польша серьезного флота уже не имела. И среагировать уже не успел. Все на что хватило Василия Савелкова — это на спасение части кораблей.
В результате поражения осада затянулась. Не принес успеха и обстрел Ревеля "огненными ядрами". Продолжение борьбы за ожесточенно сопротивляющуюся крепость стало бессмысленным. 16 марта 1571 года Магнус и его русские союзники вынуждены были снять осаду.
В том же 1571 году шведы попытались нанести ответный удар. Летом неприятельский флот подошел к Исландии. Однако, шведы совершили казалось невозможное — не стали её захватывать. Нет, конечно, язычники за несколько десятилетий успели возвести на острове достаточно серьезные укрепления, но против шведского флота их было совершенно недостаточно. Попытка атаки заканчивалась с однозначным результатом — победой шведов, но они не рискнули атаковать даже слабые укрепления и ушли без боя. (аналогией данного события является рейд шведов в Балтийское море, в ходе которого они также не рискнули атаковать русские владения).
Цепь этих событий вынудила Ивана Грозного изменить тактику. Воспользовавшись развязавшими ему руки событиями — "бескоролевьем" в Речи Посполитой, наступившим после смерти короля Сигизмунда Второго Августа и поражением татар на южных границах, царь решил на время оставить Ревель в покое и полностью вытеснить шведов из Северной Эстляндии.
На юге России в 1566–1571 годах шла настоящая война, не менее масштабная чем против Литвы. Первые два года набеги татар удавалось останавливать на новой оборонительной линии (а каждый отбитый набег уменьшал силу следующего — так в 1568 году на Русь напал отряд состоявший менее чем из 3 тысяч всадников).
Желающих ходить в неудачные набеги среди крымских татар не находилось. И только воля султана и хана толкала своих подданных вперед (для властей более важными были политические и идеологические соображения — боязнь установления Российской гегемонии в Восточной Европе и на Северном Кавказе). Однако в 1568 году набег крымских татар оказался неожиданно успешным. Они впервые использовали новый маршрут набега — через земли Великого Княжества Литовского. Выступив зимой ханские нукеры смогли обойти русские оборонительные линии по Правому берегу Днепра и форсировать замерзшую реку уже севернее Ворсклы (по которой шла засечная черта). В результате были разграблены многие новые поселения.
В следующем году набег принял большие масштабы. Как оказалось Московским и Сестрорецким владениям невероятно повезло, что в нем приняли участие турецкие войска. Властно оттеснив татар от руководства боевыми действиями, они настояли на наступлении на Астрахань. Большая часть крымских воинов была вынуждена следовать вместе с ними. Только небольшое число мурз осмелилось пойти на конфликт с полководцами султана и отправиться на Русь самостоятельно.
Более чем десятитысячное войско смогло без проблем сосредоточиться в Азове.
Затем, не встречая серьезного сопротивления, оно поднялось вверх по Дону и перебралось в бассейн Волги. Языческий Царицын, оказавшийся на их пути, был разгромлен. Однако дальше начались проблемы. Транспортные суда не удалось переправить из Дона на Волгу (построенный волок язычники успели сжечь, а перетащить корабли без специальных устройств туркам не удалось). Запасы пороха и осадную артиллерию пришлось тащить по суше. В результате скорость движения войска замедлилась. Очень быстро проявились проблемы с нехваткой продовольствия.
При подходе к Астрахани турецкая армия была уже небоеспособна. Поход окончился полным провалом.
А действия второго войска оказались намного более успешными. Выступив на несколько месяцев раньше азовской группировки и повторив прошлогодний успешный маневр, они снова воспользовались литовской территорией для обхода русских укреплений. На этот раз татары совершили еще более глубокий маневр, переправившись через Днепр севернее Десны. Главные силы русских (как сестрорецкое ополчение, так и московские войска) ждали их южнее. Не встречая сопротивления кочевники смогли захватить и разграбить Чернигов — крупнейший город южного анклава Сестрорецкого княжества. Только их малочисленность спасла остальные языческие города. Опасаясь подхода русских войск татары вернулись на литовскую территорию. Этот набег многократно обогатил всех мурз, принявших в нем участие.
Опасаясь повторения этого набега, Иван Московский и Игорь Сестрорецкий попытались усилить оборону на юге. Однако тут сказался "человеческий фактор". В начале следующей зимы Грозный послал на юг два войска — опричное под командованием князя Вяземского и земское во главе с князем Милославским.
Сказочник не смог (не захотел) послать на юг никого из четверки своих лучших воевод. Ладно — Пантера и Пума физически приехать из Индии и Китая не могли. Но можно было отозвать Укирова из Пруссии. И даже если не использовать его — оставался Александр Воротынский, всего год как перебравшийся из Москвы в Сестрорецк (спасаясь от обвинений в измене в соответствии с традициями он переписал на Ивана Васильевича все свои владения и покинул Московское царство).
Но Игорь Восьмой решил лишний раз не напоминать Грозному о еще одном московском боярине и услал Воротынского на Дальний Восток. Новым наместником юга был назначен молодой князь Тихий Пронский все достоинства которого сводились к религиозному фанатизму (он умудрился потратить большую часть состояния, которые заработали его отец и дядя, бывшие незаурядными воеводами, и никак не проявил себя на службе князю). Три этих князя договориться друг с другом не смогли и их войска действовали разрозненно.
В результате татары без проблем повторили свой прошлогодний путь, нанесли близ Чернигова поражение Пронскому (обратив того в бегство) и двинулись вглубь России.
Следующей их жертвой стал Брянск, около которого они разбили опричные полки Вяземского, бросившиеся за ними в погоню). После этой победы татары рассыпались облавой. Их отряды доходили до Смоленска и Можайска. Честно говоря, Москву спасла только малочисленность их войска. Вдоволь награбив, крымское войско отправилось назад. Впервые оно выбрало путь не через Днепр, а попросту прорвалось через оборонительные линии. Засечные отряды примкнули к армиям Пронского и Вяземского и уже были разбиты. Князь Мстиславский, все еще превосходивший их по численности (по крайней мере номинально) вступить в бой не рискнул.
После этого разгрома русские практически полностью сменили командный состав на юге. Князь Милославский признал себя виновным в неудаче, но был помилован царем.
Вяземского Иван Васильевич перевел в свою свиту (вскоре князя казнили, но совсем по другой причине — обвинив в смерти очередной супруги царя). Воспользовавшись некоторым затишьем на литовской границе Грозный отослал на юг большую часть лучших воевод — Шереметева-младшего, молодого Ивана Шуйского (сына погибшего Петра), Колычева от Земщины, братьев Хворостининых от Опричнины. На западе оставались только братья Серебряные, из которых с Хворостиниными, Шуйским и Шереметевым мог сравниться только Василий (Петр был все-таки в большей степени администратором и дипломатом, чем воеводой). Из опалы был возвращен Михаил Воротынский, которому приказали возглавить эту армию. Сказочник, в свою очередь, совершил достаточно авантюрный шаг, назначив командовать язычниками на юге восемнадцатилетнего Чингизида Ульбарова, который успел отличиться в столкновениях на китайской и узбекской границах.
Крымскому войску в очередной раз удалось обойти оборонительные линии русских и в районе Киева переправиться через Днепр. Но, оказавшись в коридоре между Днепром и Верховскими крепостями, вырваться на простор они не смогли и были раздавлены превосходящим русским войском. (Несмотря на казавшийся простор зимние леса резко сужали возможность для маневрирования).
Через год после этой победы Грозный во главе опричного войска появился в Пирбалтике и осадил опорный пункт шведов — замок Вайсенштейн. Эта крепость была взята штурмом после шестидневной осады. В ходе боя погибли двое видных опричников — Алексей Басманов и Григорий Малюта Скуратов. Разгневанный смертью своих приближенных, Иван Четвертый приказал уничтожить гарнизон. В последующие несколько лет московские войска методично захватывали одну шведскую крепость за другой. К 1575 году незанятым остался только Ревель.
Часть 32. Ливонская война. Аннексия Пруссии
