Владимир Большаков - Голубая звезда против красной. Как сионисты стали могильщиками коммунизма
«В 1918 году, — писал русский историк В. Ф. Иванов[146] в своей книге «От Петра I до наших дней», — над Россией восходит пятиконечная звезда — эмблема мирового масонства. Власть перешла к самому злобному и разрушительному масонству — красному во главе с масонами высокого посвящения — Лениным, Троцким и их приспешниками — масонами более низкого посвящения: Розенфельдом, Зиновьевым, Парвусом, Радеком, Литвиновым… Программа борьбы “строителей” сводится к уничтожению православной веры, искоренению национализма, главным образом великорусского шовинизма, разрушению быта, русской православной семьи и великого духовного наследия наших предков». «Для торжества масонских идеалов, — отмечал он, — нужно было убить душу русского народа, вырвать у него Бога, национально обезличить, затоптать в грязь его великое прошлое, развратить молодое поколение и воспитать новую породу людей без Бога и Отечества, двуногих зверей, которые, выдрессированные укротителем, покорно засядут в масонскую клетку». По наблюдениям В. Ф. Иванова, уже в начале 1930 гг. Россия превращается в «самое чистое и самое последовательное масонское государство, которое проводит масонские принципы во всей их полноте и последовательности»[147]. Большевики, которые после разгона Учредительного собрания практически ликвидировали легальную оппозицию, довольно долго смотрели на деятельность, как сионистов, так и масонов как бы сквозь пальцы. Вместе с различными сионистскими организациями некоторые масонские ложи функционировали в СССР практически легально вплоть до 1937 г. при поддержке и покровительстве советских официальных лиц. В 1920-е гг. в СССР действовали по крайней мере, одиннадцать тайных масонских или полумасонских организаций: «Единое трудовое братство», «Орден мартинистов», «Орден Св. Грааля», «Русское автономное масонство», «Воскресенье», «Хильфернак», «Космическая Академия наук», «Братство истинного служения», «Орден Света», «Орден Духа», «Орден тамплиеров и розенкрейцеров». Восемь первых из них располагались в Ленинграде. «Орден Света» объединял в своих рядах московских «братьев и сестер».
Тесно связанные с московским «Орденом Света», «Орден Духа» и «Орден тамплиеров и розенкрейцеров» располагались соответственно в Нижнем Новгороде и Сочи. Дочерними ложами «Русского автономного масонства» были ложа «Гармония» в Москве и «Рыцари Пылающего Голубя» в Тбилиси[148].
Основной контингент российских масонов обосновался в эмиграции в рамках Русского Масонского Комитета, который был создан Леонтием Кандауровым в Париже 1 декабря 1918 г. 14 января 1922 г. в Великой Ложе Франции (ВЛФ) состоялась Инсталляция ложи «Астрея» № 500. Это была первая русская Иоанновская ложа в лоне ВЛФ. Проработав до 1965 г., часть братьев этой ложи решили перейти в систему англо-саксонского масонства под юрисдикцию Великой Национальной Ложи Франции (ВНЛФ). В 1979 г. «Астрея» № 500 в лоне ВЛФ засыпает. Эта ложа была одной из самых больших русских лож за пределами России и насчитывала около 350 «братьев». Она работала по Древнему и принятому шотландскому уставу в масонском храме на улице Пюто. После распада СССР ее возродили и перевели в юрисдикцию Великого Востока Франции.
В Советской России масонство окончательно разгромили официально после того, как весной 1926 г. арестовали и судили генерального секретаря Автономного Русского Масонства Б. В. Астромова. В своих показаниях он сообщил о существовании масонского «кружка доктора Варченко». В ОГПУ об этом знали, т. к. Варченко попал в поле зрения чекистов еще в 1923 г. Но его не тронули. Дело в том, что он создал в Петрограде свое «Объединение адептов «Древней науки» — Единое Трудовое Братство» (ЕТБ) вместе… с ветераном ЧК Глебом Бокием. Бокий был хорошо знаком с Александром Варченко задолго до этого. Еще в 1909 г. Варченко рекомендовал Бокия членам ордена розенкрейцеров. Так что у обоих был опыт работы в тайных масонских обществах. Ни у кого бы язык не повернулся назвать этого большевика — розенкрейцера гуманистом. В ЧК он был известен, как садист, пьяница, развратник и организатор оргий с групповым сексом, в которые он вовлекал даже свою дочь. Но до поры ему все сходило с рук. Ведь Г. И. Бокий был не только высокопоставленным чекистом, но и ветераном партии. С 1900 г. он состоял в РСДРП, был участником октябрьского переворота в Петрограде и членом Петроградского ВРК. После убийства Моисея Урицкого 31 августа 1918 г. Бокий стал председателем Петроградской ЧК и ЧК Союза коммун Северной области и хорошо известен, как один из организаторов «красного террора». По предложению Бокия в 1925 г. на Соловецких островах был создан первый концлагерь для «перевоспитания трудом» антисоветски настроенной интеллигенции, а фактически для ее уничтожения. Вернувшись в Москву в 1921 г., Бокий становится членом коллегии и руководителем Спецотдела ОГПУ. В 1935 г. ему присвоили звание комиссара государственной безопасности 3-го ранга (О Барченко и его связях с Бокием и сотрудничестве с ВЧК-ОГПУ см. А. Андреев. Время Шамбалы. Нева, 2004). И все же, сколько веревочке не виться… Сталин пришел в ярость, когда ему донесли, что Бокий, руководитель самого секретного отдела в ОГПУ масон и к тому же тайный троцкист. В 1937 г. Бокия, Барченко и других членов ЕТБ арестовали и судили по обвинению в «создании масонской контрреволюционной террористической организации «Единое трудовое братство» и шпионаж в пользу Англии». Его и других членов «Братства» расстреляли вместе с Барченко[149].
Означал ли разгром масонства и сионистских организаций в Советской России в конце 30-х гг., что произошел окончательный разрыв большевиков с ними? Факты говорят об обратном. Контакты с сионистами, как и с масонами основных послушаний, сохранялись, хотя вплоть до 1985 г. их не рекламировали и с ними не братались в Кремле так, как после развала СССР.
Судя по приемам в советских посольствах, на которых мне приходилось бывать в годы своей работы корреспондентом «Правды» за границей в 70–90 гг., «великие магистры» и сионистские лидеры, присутствовали на них в качестве почетных гостей. Контакты не просто поддерживались, они использовались, когда это было необходимо, и той, и другой стороной. Такова реальность современной дипломатии. Это надо понимать.
К сожалению, нередко многие авторы антимасонских, как и антисионистских публикаций в России и за ее пределами используют такие факты для того, чтобы просто поставить знак равенства в уравнении иудаизм = сионизм = масонство = коммунизм. По мнению историка В. Иванова, «Международное масонство и социализм — дети одной и той же темной силы. Цель масонства и социализма одна. Они только временно разошлись в методах действий»[150]. То же самое конспирологи говорят о единстве сионизма и коммунизма. В реальной жизни все куда сложнее, в чем частично читатель мог убедиться в первых двух книгах моей трилогии. Речь может идти скорее не о тождестве всех этих понятий и движений, а об их взаимодействии и использовании ресурсов партнера для своего дела на базе не столько близости взглядов и идей, сколько практической потребности.
Так, известно, что в 30-х гг. Г. Зиновьев пытался через своих знакомых масонов и сионистов из Бнай Брит убедить правительство США признать Советскую Россию дипломатически. Инициативу Зиновьева поддерживал и Сталин, который потом использовал этот же факт против самого Зиновьева во время суда над ним. Аналогичным образом за свои контакты с масонами в Париже и Берлине и лоббирование интересов Кремля поплатился К. Радек. Во время войны сам Сталин использовал руководителя Антифашистского еврейского комитета (АЕК) Михоэлса для того, чтобы через сионистов США получить финансовую помощь и вооружение для Советской Армии, а потом приказал убить Михоэлса и расстрелять членов руководства АЕК, обвинив их в «сговоре с мировым сионизмом».
В антимасонской литературе последнего времени в доказательство идейного единства масонства и коммунизма приводится письмо Генерального секретаря «Автономного русского масонства» Бориса Астромова, адресованное правительству СССР в августе 1925 г. В этом письме, которое приложено к материалам «масонского дела», возбужденного в январе 1926 г. ОГПУ, из архивов КГБ, в частности говорилось: «дорога и цель вольных каменщиков и коммунистов одни и те же — обращение человечества в единую братскую семью. Преследуя одни и те же цели, признавая справедливыми и подлежащими проведению в жизнь одни и те же воззрения, коммунизм и русское масонство совершенно не должны подозрительно смотреть друг на друга, наоборот, пути их параллельны и ведут к одной цели». Разница, по мнению Б. В. Астромова, только в «методах действий», т. к. в отличие от революционного пути, которым идут большевики, «путь русского масонства — это путь медленной интеллектуальной работы, путь тихой сапы». А враги у большевиков и масонов, отмечал Б. В. Астромов, одни и те же — национальные и религиозные предрассудки, классовый эгоизм, частная собственность. Суть сделки, которую он предлагал большевикам, заключалась в том, что в обмен на «негласную легализацию» в стране масонских лож «братья» взяли бы на себя обязательства содействовать «перемагничиванию» русской интеллигенции на сторону советской власти, т. к. «стремления коммунизма совпадают в общих чертах со стремлениями русского масонства»[151].
