Александр Кравчук - Галерея римских императоров. Принципат
Два императора, Север и Альбин, формально отец и сын, были почти ровесниками, во всяком случае, относились к одному поколению 50-летних. Поскольку Клодий Альбин был выходцем из африканского города Хадрумента, что на землях нынешнего Туниса, то их обоих можно считать и земляками, ведь Север родился в городе Лептис Магна, на границе с Ливией. Происходил Клодий Альбин из старинного сенаторского рода, сделал карьеру, обычную для знатных людей, начиная с воинской службы. Служил в разных родах войск и в разных регионах, его быстро повышали в званиях; затем, перейдя на гражданскую службу, он стал и сенатором. В царствование Коммода хорошо проявил себя в Дакии, что дало ему звание консула. Затем прославился умелым покорением германских племен за Рейном и, видимо, в награду его назначили наместником Британии.
Когда ранней весной 193 года туда пришла весть, что в Риме убит император Гельвий Пертинакс, а императорское звание у преторианцев купил Юлиан, легионы на острове провозгласили императором своего наместника Клодия Альбина, как дунайские своего — Септимия Севера, а сирийские — Песценния Нигера. Однако Альбин, видимо, будучи по природе человеком не очень энергичным и без особых амбиций, отнюдь не настаивал на том, чтобы стать единственным цезарем или хотя бы первым из властителей империи, и охотно принял предложение Севера сотрудничать с ним и быть соправителем под именем цезаря. Не исключено, что он трезво взвесил свои силы и силы Севера, а уж до Рима никак не мог добраться раньше его. Гражданская война была неизбежна — это Альбин понимал; и чем она закончится — кто знает. Лучше уж удовлетвориться малым, сохранять спокойствие, зато в Британии он правит самостоятельно, а сюда вряд ли какие недруги доберутся. Это первый случай в подтвержденной документально истории Британии, когда ее отдаленность и островное географическое положение гарантировали ей безопасность. Таким вот образом появился термин, в наше время известный юристам какsplendid isolation[33].
Во всех войнах, которые Север вел на Востоке в 193–195 годах, сначала против Нигера, а потом в Месопотамии, Клодий Альбин соблюдал лояльность по отношению к нему. Возможно, Альбин отдавал себе отчет в том, каким на самом деле жестоким и бескомпромиссным политиком был Септимий Север, но не поддерживал его врагов, как честный человек, не желая усиливать и без того братоубийственную бойню в Римской империи. Север же соблюдал видимость их дружеский отношений.
Одержав победу на Востоке, Север почувствовал себя сильным и отбросил притворство. Уже не было необходимости угодничать перед Клодием Альбином, Север теперь был очень силен, а вот Клодий стал представлять для него потенциальную опасность — все-таки в его распоряжении находились три отличных британских легиона, а многие и в самом Риме, и в других провинциях симпатизировали ему. Некоторые даже поддерживали с ним постоянные связи, о чем, разумеется, императору было хорошо известно. Он же оставался для многих единственным достойным соперником Севера после гибели Нигера. Еще бы, ведь он выходец из рода сенаторов, официально цезарь, порядочный и неглупый человек, а Север очень многих настроил против себя за прошедшие года проявленной в гражданской войне невиданной жестокостью против сторонников Нигера.
Еще будучи в Месопотамии Север придумал, как проще всего избавиться от Альбина. Его должны были убить императорские гонцы, обычно доставлявшие в Британию императорскую почту. Сначала пусть вручат Клодию традиционное послание Севера, а потом попросят о разговоре наедине, якобы для сообщения Клодию секретной информации от императора, и, когда останутся с ним наедине, просто заколют его кинжалами. На всякий случай, если что-то помешает зарезать цезаря, гонцам дали яд, чтобы при удобном случае они отравили Клодия, подсыпав яд в пищу или питье. Однако в Британии приближенные Клодия Альбина, прежде чем допустить посланцев императора в покои наместника, потребовали от них отдать оружие и тщательно обыскали. Обнаружив припрятанные кинжалы и яд, подвергли гонцов пыткам, и те во всем сознались. Вот так названый брат императора узнал о его истинном отношении к себе.
Теперь оба цезаря со всей очевидностью знали, что они стали заклятыми врагами. Пятнадцатого декабря в одном из военных лагерей Месопотамии Септимий Север созвал своих солдат на митинг. В страстной речи он поведал о злоумышленном заговоре на его жизнь со стороны Клодия Альбина, якобы недавно обнаруженном, о приготовлениях того к новому всплеску гражданской войны — в общем, о том, что сам собирался сделать. Затем красноречиво описал, как нетрудно будет им, лучшим легионам, разбить немногочисленные силы изменника, давно расслабившиеся в спокойном регионе, — войска, предводителем которых выступал тот, кого нельзя было назвать не только мужественным, но и вообще рассудительным, добавив: «Кто не слышал об этом слабаке, распутнике и обжоре, способном больше к танцам и хорам, нежели к стремлению сражаться? Так двинемся же не медля на него быстрым маршем, сомкнутыми рядами, и не сомневайтесь — нам помогут милостивые боги, как они всегда помогали до этого, боги, которых он оскорбил своим клятвопреступлением».
По данному цезарем знаку сотни солдатских глоток с готовностью дружно провозгласили подлого предателя врагом народа, тем самым поставив его вне закона, как это было принято в римском законодательстве. Воля солдат затем была официально закреплена соответствующим постановлением сената.
В ответ на это Клодий Альбин в январе 196 года провозгласил себя Августом, то есть явно, перед лицом всей империи, признал себя равным Северу по титулу и власти. Стала неизбежной новая братоубийственная война, и в столице, где уже давно подспудно ходили слухи о нарастающем между цезарями конфликте, воцарилось уныние.
Приведенные в речи Севера нелицеприятные высказывания о Клодии Альбине уже давно распространялись и раздувались по всей стране. Трудно сказать, что в них было правдой, а что ложью. Биография Севера в уже упоминавшемся сборнике «Писатели истории цезарей» одна из самых фальсифицированных, впрочем, сам сборник не пользуется уважением среди историков Античности. А уж биография Альбина не вызывает никакого доверия. В ней буквально дословно приводятся оскорбительные высказывания в адрес Альбина, которые допустил Север в своей речи перед солдатами, например, следующий вздор: «Этот обжора способен съесть за один раз 500 фиг, 100 персиков, 10 дынь, 20 фунтов винограда и заесть всё это 40 устрицами. Он известен как горький пьяница, издевающийся над женой, невыносимый по отношению к слугам и жестокий в обращении с солдатами, которых привык предавать смерти на кресте за малейшие проступки». Разумеется, это образчик враждебной пропаганды, что вели обе стороны, не слишком заботясь о правдоподобности фактов. До нашего времени дошли, ясное дело, те вымыслы, которые распространяла победившая сторона, в истории должно было остаться лишь искаженное изображение Клодия Альбина. Обычное дело, победители всегда так поступают, вот почему нельзя принимать на веру все сохранившиеся высказывания современников той гражданской войны. В таких случаях историки должны руководствоваться твердо известными фактами; а уже одно то, что у Клодия Альбина, более слабого в милитаристском отношении, было множество тайных и явных сторонников, — говорит о многом. Также и доказанные в битвах мужество и умелые действия его солдат.
Вернемся к тому, что произошло в Британии в январе 196 года, момент важный и даже символичный не только для истории Древнего Рима. И важность эта отражена тремя моментами. Во-первых, впервые на территории Британии произошел — и был задокументирован — политический акт, оказавший непосредственное влияние на события на континенте. Во-вторых, Альбин оказался первым человеком, получившим на этом острове императорский титул. И наконец, впервые отсюда произошло крупное организованное нападение на континент.
Поскольку уже не имело смысла больше медлить, Альбин перебросил три своих легиона на побережье Галлии, и тут ощутил реальную поддержку населения. Перед ним с радостью распахнули свои ворота крупнейший город Галлии — Лугдун (современный Лион) и намного меньше его Lutecia Parisiorum, — конечно, сегодняшний Париж. Главной квартирой войск Альбина стал Лугдун, здесь на монетном дворе чеканились его монеты. Поддержал Альбина и один из наместников Испании, а также один из легионов в далекой восточной провинции, в городе Бостра. Мощная рейнская армия сохранила верность Северу. Ее главные силы все же не ввязывались в междоусобную войну, исполняя свою главную задачу — беречь границу империи от вторжения варваров, невзирая на появившиеся в тылу римские войска, ставшие теперь противниками. И все равно в обеих прирейнских провинциях, в Верхней и Нижней Германии, то и дело случались стычки между римскими легионами, занявшими противоположные позиции. Странная и ненормальная ситуация.
