Андрей Буровский - Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия
После провозглашения 28 октября Чехословацкой республики чехословаки окончательно вышли из борьбы. Их поставили охранять Транссибирскую магистраль, а на фронт не посылали — чехословаки не хотели вмешиваться во внутренние дела иностранного государства.
Тем временем красные наступали с Волги и из Туркестана. Уральским и оренбургским казакам пришлось сражаться на два фронта. Директория переехала в Омск, где при действующем Сибирском правительстве стала ненужной. Взамен себя и областных правительств она 6 ноября утвердила Всероссийский совет министров под председательством главы Сибирского правительства П. В. Вологодского.
Одновременно с Директорией и Временным Сибирским правительством в Омске находилось еще два подпольных совета и несколько «полномочных представителей» других правительств. Но реальная власть находилась в руках казачьего атамана Красильникова — монархиста по убеждениям и реалиста по образу жизни.
Никакой реальной власти у Директории не было и в помине, вся реальная власть находилась в руках у тех, кто вооружен. Это даже в крупных городах и на Транссибирской магистрали. А в стороне от нее о власти Директории вряд ли вообще кто-то слыхал.
К востоку от Байкала у Директории тоже власти не было.
Опять «интервенты»Еще в июне 1918 года западные державы восприняли угрозы Троцкого Чехословацкому корпусу как недружелюбный акт и в поддержку корпусу объявили Владивосток международной зоной.
До августа 1918 года на Дальнем Востоке России, а именно на рейде Владивостока, находились лишь японские корабли. Япония опасалась дипломатических осложнений с США и не расширяла интервенции.
Летом 1918-го Франция и Британия оказывали давление на США, с тем чтобы те способствовали эвакуации из России Чехословацкого корпуса, необходимого, по их мнению, на Западном фронте для войны против Германии.
Американский президент упорно сопротивлялся неоднократным требованиям союзников отправить воинский контингент в Сибирь, но в конце концов сдался. 17 июля 1918 года госдепартамент США опубликовал меморандум, в котором выражалось отрицательное отношение США к интервенции, однако говорилось, что американские войска будут посланы для помощи эвакуации Чехословацкого корпуса. Аналогичные декларации были сделаны Японией, Францией, Британией, Италией и Китаем.
Все страны, участвовавшие в «интервенции», сделали заявление, что не будут вмешиваться во внутренние дела России.
3 августа 1918 года во Владивостоке высадился батальон британцев (829 чел.), 9 августа — рота французских колониальных войск (107 чел., в основном вьетнамцы), 12 августа — японская дивизия (16 тыс.), 16 августа — два американских полка с Филиппин (3011 чел.), 3 сентября — еще 5002 американца (значительную часть которых составляли штабное управление, медицинский персонал и телеграфисты) во главе с генерал-майором Вильямом Грэйвсом. В сентябре во Владивосток прибыли 1400 итальянцев.
Осенью, после окончания Мировой войны, появились и польские части: поляки считали себя подданными Польши, но готовы были воевать за русские интересы, как за свои собственные.
Американцы всерьез занялись проблемой эвакуации чехословаков — на поддержание функционирования Транссибирской магистрали было направлено 285 железнодорожных инженеров и механиков, во Владивостоке был развернут завод по производству вагонов (всего было выпущено 30 тыс. штук).
У скопища разноплеменных войск Антанты был даже свой главнокомандующий — французский генерал М. Жанен. Но все бравые союзники друг другу не доверяли еще больше, чем белогвардейцам и красным. И совместных операций не проводили. У войск каждой державы были свои командующие. И они когда слушались Жанена, а когда и нет.
Японцы — «интервенты» себе на умеЯпонцы не подчинялись Жанену и вообще вели только собственную политику. Американцы согласились с тем, что японцы имеют право на историческую провинцию Матсмай. Только представления у европейцев и японцев о границах провинции были разными. Японцы считали, что в Матсмай входит остров Хоккайдо, все Курильские острова, Камчатка и весь Сахалин.
Американцы думали, что Матсмай — это Хоккайдо, юг Курильских островов и юг Сахалина.
По японо-американскому соглашению контингент японских войск на русском Дальнем Востоке не должен был превышать 10 тысяч солдат и офицеров. Но уже к 1 октября 1918 года численность японских войск на Дальнем Востоке России и в полосе отчуждения КВЖД была увеличена до 73 тысяч, что примерно в 8 раз превосходило численность, согласованную с западными странами. Японскими войсками командовал генерал Отани. Он претендовал на верховное командование всеми союзными войсками восточнее Байкала, что встретило энергичное сопротивление генерала Гревса. За этими разногласиями скрывались противоречия японских и американских интересов: Япония, стремясь к полному захвату Дальнего Востока, противилась распространению власти адмирала Колчака.
К концу 1918 года Япония начала сокращение своего военного присутствия в России. К февралю 1919 года численность японских войск на российском Дальнем Востоке и КВЖД составляла 25,6 тысячи — три дивизии. Одна дивизия размещалась вдоль железной дороги в Забайкалье, другая — вдоль КВЖД в Маньчжурии и третья — вдоль железной дороги в Приморье.
С августа 1918-го по январь 1919 года потери японских войск составили 77 убитыми, 226 умершими и 183 ранеными.
Военный и военно-морскойДиректория недееспособна. Что делать? Выбор и россиян, и союзников пал на Александра Васильевича Колчака (1873–1920). До ноября 1918 года он прошел обычный путь военного человека. Простой и ясный, как орудийный ствол, блестящий и твердый, как сталь кортика.
Адмиралом он был вовсе не сухопутным. И делами военными руководил совсем неплохо. Стиль командования лихой, несколько авантюрный, напористый. Приняв командование на Черном море, Колчак тут же вывел корабли в открытое море. Прежнее командование как-то больше проводило маневры: якобы русский флот не готов к войне с немецкими кораблями.
Под командованием Колчака русский флот разгромил и загнал в нейтральные порты врага. После чего на флагманском корабле взвились флаги, обозначающие: «Благодарю за отличные маневры». Так и командовал, уважаемый начальством, а подчиненными порой и любимый.
Февральскую революцию А. В. Колчак принял спокойно. Он считал, что демократия всколыхнет патриотические чувства масс и позволит победоносно завершить войну.
В июне 1917 года Севастопольский совет начинает разоружать офицеров. Колчак воспринял это как личное оскорбление и демонстративно выбросил в море свою Георгиевскую саблю: пусть ныряет, кто хочет!
Сложив полномочия командующего, он уезжает в Петроград. На заседании правительства он требует оградить армию от политической пропаганды, восстановить дисциплину.
В конце июля 1917 года по приглашению англо-американской миссии в качестве советника отбывает в Британию, затем в США. Он надеется воевать в составе американского экспедиционного корпуса в проливах — Босфоре и Дарданеллах.
Кадеты предлагают баллотироваться в Учредительное собрание… Колчак согласен! Он убежден в необходимости либерализма, демократизации правления Россией. Известие об Октябрьском перевороте и разгоне «Учредилки» задерживает его в Японии. Оценка Колчака однозначна: это дело рук германской разведки! Колчак просит союзников разрешить и дальше воевать в их рядах. Но английское командование предлагает выполнить союзнический долг в самой России.
В сентябре 1918 года во Владивостоке Колчак организовывает отряды «для борьбы с большевиками и немцами». Начинаются трения с японцами: Колчак требует уважения к русскому мундиру, более высокого статуса для добровольцев.
В середине октября 1918 года Колчак решил пробираться на юг, к Деникину. 4 ноября он прибывает в Омск.
Узнав об этом, Директория тут же приглашает его стать военным и морским министром Сибирского правительства. Великие политики, эсеры искренне считали — популярный в самых широких слоях Колчак обеспечит популярность и самого правительства. Он сделает офицеров лояльными социалистами…
Это при том, что в самом правительстве шла отчаянная грызня. И политическая, между членами разных партий. И коммунальная, за портфели, влияние и власть.
А. В. Колчак мгновенно стал не знаменем Директории… А знаменем для врагов Директории и вообще всякого разврата под названием демократия.
ДиктаторЦК эсеров официально призывает вооружать противников Колчака. Узнав об этом, в ночь на 18 ноября 1918 года казаки атамана Красильникова арестовали всех социалистов — членов Директории. Н. Д. Авксентьев и В. М. Зензинов не имели никакого отношения к призывам эсеров. Их и не тронули: щедро снабдили деньгами и отправили в эмиграцию.
