Евгений Спицын - Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.
Ряд крупных представителей русской эмиграции быстро пережили тяжесть расставания с Отечеством и органично влились в общекультурный европейских процесс, не утратив духовной связи с родиной. Раньше всех к новым обстоятельствам приспособились русские писатели и, по оценкам многих мемуаристов и современных ученых (Г. Струве, П. Ковалевский, В. Агеносов, Т. Скрябина), примерно с 1927 г. начинается расцвет русской зарубежной литературы и на русском языке создаются новые великие книги.
В литературе «русского зарубежья» традиционно выделяют два поколения писателей и поэтов. К старшему поколению, по словам Д.С. Мережковского, «пребывавшего не в изгнанье, а в посланье», традиционно относят И.А. Бунина, И.С. Шмелева, А.М. Ремизова, А.И. Куприна, З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского, М.Л. Осоргина и ряд других, успевших войти в литературу и сделать себе имя еще в императорской России. Литература «старших» была в основном представлена прозой, которая вошла в золотой фонд не только русской, но и мировой литературы: «Митина любовь» (1924), «Солнечный удар» (1925), «Дело корнета Елагина» (1925) и «Жизнь Арсеньева» (1927―1929) И.А. Бунина; «Про одну старуху» (1925), «Солнце мертвых» (1927), «Солдаты» (1930), «Лето Господне» (1931) и «Богомолье» (1933) И.С. Шмелева; «Купол святого Исаакия Далматского» (1928), «Юнкера» (1928–1932) и «Колесо времени» (1929) А.И. Куприна; «Сивцев Вражек» (1928) и «Вещи человека» (1929) М.А. Осоргина; «Алексей Божий человек» (1925), «Преподобный Сергий Радонежский» (1925), «Странное путешествие» (1927) и «Анна» (1929) Б.К. Зайцева; «Рождение богов. Тутанкамон на Крите» (1924), «Мессия» (1928) и «Иисус Неизвестный» (1932) Д.С. Мережковского и т. д. Значительным литературным событием «русского зарубежья» стал выход в свет книги воспоминаний З.Н. Гиппиус «Живые лица» (1925), в которой были собраны ее очерки о А.А. Блоке, В.В. Вересаеве, В.В. Розанове, А.М. Горьком, А.А. Вырубовой и других.
Иной позиции придерживалось младшее, или «незамеченное поколение» писателей русской эмиграции, которое не испытывало ностальгии по безнадежно утраченному времени. К «незамеченному поколению» в основном принадлежали молодые писатели и поэты, не успевшие создать себе какую-либо репутацию в царской России: В.В. Набоков, Г.И. Газданов, М.А. Алданов, М.Л. Агеев, Б.Ю. Поплавский, Н.Н. Берберова, А.С. Штейгер, И.Н. Кнорринг, Л.Д. Червинская, В.А. Смоленский, И.В. Одоевцева, Н.А. Оцуп, И.Н. Голенищев-Кутузов, Ю.В. Мандельштам, Ю.К. Терапиано и другие. Их судьба сложилась очень различно, но лишь немногие из них, сориентированные на западную традицию, в частности, В.В. Набоков («Машенька» (1926), «Защита Лужина», (1929), «Камера обскура» (1932)) и Г.И. Газданов («Гостиница грядущего» (1926), «Вечер у Клэр» (1929)), смогли завоевать европейскую и даже мировую славу. М.А. Алданов, начавший активно писать исторические романы — «Святая Елена, маленький остров» (1921), «Девятое термидора» (1923), «Чёртов мост» (1925) и «Заговор» (1927), вскоре примкнул к «старшим». Но практически никто из «младшего поколения» писателей и поэтов русского зарубежья не мог заработать на достойную жизнь своим литературным трудом. Характеризуя положения «незамеченного поколения», обитавшего в мелких дешевых кафешках парижского Монпарнаса, В.Ф. Ходасевич с горечью писал: «Отчаяние, владеющее душами Монпарнаса… питается и поддерживается оскорблениями и нищетой… За столиками Монпарнаса сидят люди, из которых многие днем не обедали, а вечером затрудняются спросить себе чашку кофе. На Монпарнасе порой сидят до утра потому, что ночевать негде. Нищета деформирует и само творчество».
Наиболее остро и драматично все бытовые тяготы жизни, выпавшие на долю «незамеченного поколения», отразились в бескрасочной поэзии знаменитой «Парижской ноты» — поэтического направления, созданного Г.В. Адамовичем в конце 1920-х гг. Предельно исповедальная, метафизическая и безнадежная «парижская нота» звучит в стихотворных сборниках Н.А. Оцупа «В дыму» (1926), Н.Н. Туроверова «Путь» (1928), А.С. Штейгера «Этот день» (1928) и «Эта жизнь» (1931), Б.Ю. Поплавского «Флаги» (1931), Г.В. Иванова «Розы» (1931), И.Н. Кнорринг «Стихи о себе» (1931), В.А. Смоленского «Закат» (1931), Д.М. Кнута «Парижские ночи» (1932), Л.Д. Червинской «Приближение» (1934), А.С. Присмановой «Тень и тело» (1936) и других. Если старшее поколение русских литераторов вдохновлялось в основном ностальгическими мотивами и чувствами, то их младшие современники оставили яркие свидетельства «русской души в изгнании», изобразив всю неприглядную действительность русской эмиграции за рубежом. Жизнь «русского монпарно» была запечатлена во многих романах и повестях, в том числе Н.Н. Берберовой «Последние и первые. Роман из эмигрантской жизни» (1930), Б.Ю. Поплавского «Аполлон Безобразов» (1931―1932) и «Домой с небес» (1936―1938), М.Л. Агеева (Леви) «Роман с кокаином» (1934) и И.В. Одоевцевой «Ангел смерти» (1927), «Изольда» (1929) и «Зеркало» (1939). Как справедливо писал крупнейший исследователь литературы русского зарубежья профессор Г.П. Струве: «Едва ли не самым ценным вкладом этих писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут признаны разные формы нехудожественной литературы — критика, эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная проза».
Тема: Строительство основ социализма в СССР. Индустриализация страны в конце 1920―1930-х гг.
1. Демонтаж НЭПа и начало политики «большого скачка».
2. Основные проблемы индустриального развития страны.
а) Начало нового противостояния в Политбюро (1928).
б) Разработка плана Первой пятилетки, образование и разгром «бухаринской оппозиции» (1928―1929).
3. Первый пятилетний план (1928―1932).
4. Второй (1933―1937) и Третий (1938―1942) пятилетние планы.
1. Демонтаж НЭПа и начало политики «большого скачка»Непосредственным поводом к демонтажу НЭПа и началу политики «большого скачка» стал очередной кризис заготовительной компании, возникший в ноябре ― декабре 1927 г., когда государство не смогло дополнительно получить в свое распоряжение около 130 млн пудов зерна. Прежние заготовительные кризисы, которые возникали с регулярной частотой в весенне-осенний период, правительство разрешало экономическими рычагами, в частности существенным ростом закупочных цен на необходимую государству сельхозпродукцию.
Однако в январе 1928 г. из-за резкого обострения международной обстановки и возникновения реальной угрозы начала новой мировой войны весь состав Политбюро ЦК принял решение применить меры административного воздействия в отношении тех крестьянских хозяйств, владельцы которых не желали сдавать хлеб государству по установленным им закупочным ценам. Мы хотим особо подчеркнуть, что переход к «чрезвычайным мерам», по справедливому мнению большинства историков (Ю. Емельянов, Ю. Жуков, Г. Бордюгов, В. Козлов), был одобрен всем составом Политбюро ЦК, в том числе Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым и М.П. Томским, о чем сознательно умалчивают наши доморощенные «антисталинисты» (В. Данилов, Р. Медведев, Д. Волкогонов).
К этим мерам внеэкономического принуждения относились:
• насильственная конфискация всех излишков хлеба в государственный резервный фонд и частичная раздача хлеба беднейшим слоям деревни; и
• привлечение к уголовной ответственности по статьям за спекуляцию владельцев всех тех крестьянских хозяйств, которые отказывались добровольно продавать все излишки хлеба государству по установленным закупочным ценам.
Для активизации заготовительной кампании в Западную Сибирь, Поволжье, Украину и Северный Кавказ выехали несколько членов Политбюро, в том числе И.В. Сталин, В.М. Молотов, Л.М. Каганович и А.А. Андреев. В середине февраля 1928 г., вернувшись из поездки по Западной Сибири, И.В. Сталин подписал директиву всем руководителям местных партийных комитетов, в которой потребовал в кратчайшие сроки ликвидировать кризис хлебозаготовок и активизировать работу по созданию крупных коллективных хозяйств в стране. В начале марта 1928 г. на имя первых секретарей райкомов, обкомов, крайкомов и рескомов партии за подписью второго секретаря ЦК В.М. Молотова было направлено циркулярное письмо «О весенней посевной кампании», в котором ставилась конкретная задача ударными темпами добиться существенного расширения посевных площадей и приступить к организации новых совхозов и колхозов на всей территории страны.
По мнению ряда историков (Е. Амбарцумов, В. Данилов, В. Роговин, В. Бордюгов, В. Козлов), именно эти «чрезвычайные меры», предпринятые для преодоления заготовительного кризиса, и стали прологом коренного поворота в экономической политике руководства партии, которая впоследствии получила название политики «большого скачка».
Хотя следует сказать, что многие современные авторы (А. Ноув, М. Горинов, Ю. Жуков) полагают, что этот поворот начался значительно раньше и прямым доказательством такого поворота являлись следующие факты:
