Александр Вдовин - Подлинная история русских. XX век
Длительного времени потребовало преодоление последствий столкновения между узбекской и русской молодежью, произошедшего во время и после футбольного матча между командами «Пахтакор» (Ташкент) и «Крылья Советов» (Куйбышев) 27 сентября 1969 года на ташкентском стадионе, вмещающем более 100 тысяч человек. Неприязнь местного населения к русским была вызвана отрицательными чертами (пьянство, хулиганство, воровство, проституция), якобы принесенных русскими, во множестве прибывшими в 1920-х годах преимущественно из Поволжья, особенно из Самары. Презрительное прозвище «Самарские» с тех пор укоренилось среди узбеков и было перенесено на всех русских. Конфликт возник в середине матча, когда судья не засчитал забитый «Пахтакором» гол в ворота куйбышевской (самарской) команды. В 20 местах стадиона были подняты заранее заготовленные плакаты с надписями: «Самарские, убирайтесь домой!». Попытки вырвать плакаты из рук узбеков привели к дракам. Милиция не смогла справиться с беспорядками. Матч прекратился, и толпы зрителей устремились к выходам. Предвидя это, узбекская молодежь выстроилась вдоль выходов со стадиона, пропуская «сквозь строй» и избивая людей со славянской внешностью. Столкновения продолжались на улицах города. Несколько дней после этого инцидента русские опасались ездить в городском транспорте, разбушевавшаяся молодежь выбрасывала их из автобусов и троллейбусов. В результате более тысячи человек были арестованы. Вместо придания огласке этих случаев и принятия мер, чтобы не допустить в будущем подобных эксцессов, руководители республики пытались свести к минимуму информацию о масштабах происшедшего. Понимая всю неприглядность случая, особенно на фоне помощи Ташкенту РСФСР и других союзных республик после разрушительного землетрясения 1966 года, Ш.Р. Рашидов не хотел, чтобы инцидент расценивался как узбекский национализм, и сделал все, чтобы скрыть его от Москвы.
Период 1960–80-х годов характеризуется значительным усилением сионистских настроений среди советских евреев, инспирируемых зарубежными сионистскими центрами. Следствием «пробуждения у молодежи еврейского сознания» был рост эмиграционных настроений. По переписи населения, проведенной в январе 1970 года, в СССР насчитывалось 2151 тысяча евреев. Но эта цифра не включала так называемых скрытых евреев, общее число которых по некоторым оценкам составляло до 10 млн. человек. Сионизм и сопутствующий ему как протест против этой идеологии антисемитизм стали серьезной проблемой во многих городах СССР. В целях опровержения обвинений в том, что в СССР якобы проводится политика государственного антисемитизма, была выпущена официозная брошюра «Советские евреи: Мифы и действительность» (М.: АПН, 1972). В ней были представлены факты, показывающие надуманность подобных суждений. В частности, указывалась, что, по данным переписи 1970 года, в СССР евреи составляли менее 1 % от общего количества населения всей страна. В то же время из 844 лауреатов Ленинской премии было 96 (11,4 %) евреев, 564 (66,8 %) русских, 184 (21,8 %) представителя других национальностей. Высшее почетное звание Героя Социалистического Труда получили 55 человек еврейской национальности, дважды этого звания удостоены — 4 еврея, трижды — три представителя этой национальности. В 1941–1942 годах из прифронтовой полосы (западные районы страны, где евреи жили сравнительно компактным населением) было отправлено в глубокий тыл около 2 млн. граждан еврейской национальности (13,3 % от 15 млн. всех эвакуированных), что при политике государственного антисемитизма было бы вряд ли возможно. Подчеркивалось также, что «советский паспорт является важным средством национальной идентификации, указание в нем национальности — дань уважения к нации его владельца».
В 1972 году, когда в Грузии произошла смена на посту первого секретаря ЦК Компартии республики, открывалась возможность для пересмотра отношения руководства республики к национальной проблеме месхетинских турок. В.П. Мжаванадзе в бытность первым секретарем ЦК (1953–1972) считал невозможным их возвращение. «Во-первых, — говорил он, — земли месхетинцев уже заняты другими, а во-вторых, рядом граница, месхи же занимаются контрабандой, и поэтому пограничники возражают против их возвращения». Попытки одного из руководителей КГБ Ф.Д. Бобкова убедить, что это неверная информация, что такого же мнения придерживается и командующий погранвойсками генерал В.А. Матросов, не возымели никакого действия. Не принималось во внимание и то, что несколько сотен месхетинцев, перебравшихся в соседний Азербайджан, преспокойно живут в пограничных районах. Э.А. Шеварднадзе, когда стал первым секретарем ЦК, «также поддерживал лживую версию, будто против переселения месхетинцев в Грузию возражают пограничники». В результате в Грузию могли вернуться лишь немногие из тех месхетинцев, кто решился изменить свою национальность и стал по паспорту грузином.
В том же 1972 году в Политбюро ЦК КПСС было обращено внимание на книгу одного из его членов, П.Е. Шелеста «Украина наша советская», изданную на украинском языке в Киеве в 1971 году. 30 марта во время заседания Политбюро Брежнев подал несколько реплик по поводу этой книги: «Мол, в этой книге воспевается казачество, пропагандируется архаизм». М.С. Соломенцев обратил внимание: «На Украине много вывесок и объявлений на украинском языке. А чем он отличается от русского? Только искажением последнего. Так зачем же это делать». «Договорился! — писал в своих дневниковых записях Шелест: — Проявил великорусский шовинизм, и все сходит». Соломенцев выступил также против установления гербов городов, против экскурсий и туризма по старинным городам и памятным местам. «Какой позор, — откомментировал Шелест, — отказываться от своей вековечной культуры! Чего можно ждать хорошего от такого рода «деятелей»?» В выступлении А.Н. Косыгина прозвучало: «Создание в свое время совнархозов тоже было проявлением национализма… Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать украинский язык?.. Севастополь испокон веков русский город. Почему и зачем там имеются вывески и витрины на украинском языке?» «Тут, надо сказать, — записал Шелест, — Косыгин совсем договорился до отъявленного великодержавного шовинизма». Однако критике за национализм официально был подвергнут не кто иной, а лидер украинских коммунистов. В журнале «Коммунист Украины» (Киев, 1973. № 4) была опубликована редакционная статья «О серьезных недостатках одной книги». Было дано указание обсудить эту статью и книгу Шелеста на всех городских и областных активах. Книга была изъята из продажи. Шелест пытался переубедить Брежнева: «В части национальной политики я всегда был и остаюсь интернационалистом, но от своего народа, от своей принадлежности к нации, ее культуре, истории, никогда не откажусь: ведь я не Фома безродный». «Я и сейчас утверждаю, — говорил он о своей книге, — что в ней все вопросы изложены правильно, с классовых, идеологических интернациональных и исторических позиций… Зачем же ее было изымать и критиковать в журнале «Коммунист Украины?»». Объяснения не получилось. 27 апреля 1973 года по решению Пленума ЦК КПСС автор книги «пошел на отдых по состоянию здоровья», хотя и считал себя в составе Политбюро «здоровее всех их вместе взятых». Что касается своей руководящей работы, Шелест остался при убеждении: «Когда я был в Киеве, там проводилась «украинизация»».
В 1972 году большой резонанс вызвали похороны Ромаса Каланты, восемнадцатилетнего юноши из Каунаса, совершившего 14 мая самосожжение в знак протеста против «советской оккупации Литвы». Похороны переросли в масштабную манифестацию национального протеста. После попыток властей помешать собравшимся принять участие в похоронах, молодые литовцы направились к месту самосожжения в центр города, скандируя «Свобода!», «Литва!». Произошли столкновения с милицией. На следующий день (19 мая) манифестация возобновилась. В город вошли воинские части. Собравшиеся разошлись после обращения к ним властей и родителей Каланты. Было задержано около 400 человек, 8 участников демонстрации осуждены за участие в «уличных беспорядках».
Национальные проблемы в СССР в 1970-е годы усугублялись вмешательством США. Один из знатоков этого вопроса, главный редактор издательства «Энциклопедия русской цивилизации» O.A. Платонов пишет в своей книге «Терновый венец России. История русского народа в XX веке» (М., 1997. Т. 2): «В 60–70-е годы ЦРУ усилило финансовые вливания в антирусскую деятельность «Организации украинских националистов» с центром в США. Платные агенты этой организации сумели создать в разных местах Малороссии целый ряд подпольных националистических ячеек, боровшихся не столько за сохранение «украинской самобытности», сколько против России. Из небытия вновь были извлечены «сочинения» старых врагов и предателей Русского народа вроде агента австро-германских спецслужб масона М.С. Грушевского. На деньги ЦРУ (и не без помощи его специалистов) в конце 1960-х годов была опубликована книга малоросского еврея И. Дзюбы «Интернационализм, или русификация», грубо извращавшая существо отношений великоросской и малоросской ветвей Русского народа.
