Леонид Васильев - Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)
Завоевав Шан, чжоусцы, едва укрепившиеся на первой ступени процесса политогенеза, как бы перескочили через этап, через его вторую стадию-ступень шанско-аньянского типа. В силу обстоятельств они оказались во главе раннего государства, являющего собой третью стадию-ступень политогенеза. Теоретически это означает следующее.
Развитое и сложное протогосударство, каким было Шан, отличается от простого, тем более трибализованного племенного протогосударства, типа додинастического чжоуского, тем, что признаки урбанистической цивилизации там зримы и ощутимы, что существует достаточно сложная двухступенчатая внутренняя структура (центр и региональные подразделения, каждое из которых являет собой полуавтономное протогосударство) и соответствующая ей достаточно развитая система администрации. В развитом протогосударстве — как то имело место, в частности, в Шан — верховная власть правителя уже достаточно легитимирована и институционализирована и таким образом созданы условия для последующего развития как общности, так и государственности, не говоря уже о самоусовершенствующемся очаге цивилизации как таковом.
Третья ступень процесса политогенеза — раннее государство. Оно отличается от развитого протогосударства по нескольким важным для всего процесса становления государства параметрам. Во-первых, такое государство территориально и по численности населения много более крупная структура, примерно на порядок большая, чем протогосударство. Во-вторых, оно, как правило, этнически гетерогенно, а правящий этнос в нем может быть даже в меньшинстве. В-третьих, для него характерна более совершенная и сложная социально-политическая организация. Администрация в этом случае обычно представлена на трех уровнях — центр, региональные подразделения и власть на местах — и значительно усложнена за счет создания многих специальных дополнительных служб.
Наряду с клановыми (или храмовыми) в раннем государстве начинают играть роль и иные социальные и политические связи. Причастными к власти становится немалое число чужаков-аутсайдеров.
Вся усложненная политическая административная структура в силу необходимости обретает достаточно развитое религиозно-идеологическое обоснование, санкционирующее и легитимирующее ее, обеспечивающее духовный комфорт всему этнически гетерогенному социуму. Привилегии управляющих верхов становятся все более ощутимыми, разрыв между ними и низами — более заметным.
Если поставить целью дать дефиницию раннему государству, то она будет выглядеть примерно следующим образом: это основанная на клановых и внеклановых связях, знакомая со специализацией производственной и административной деятельности многоступенчатая иерархическая политическая структура, главной функцией которой является централизованное управление крупным территориально-административным образованием, нередко военно-политического характера. Структура существует за счет налогов и повинностей населения, что обеспечивает нужды администрации, потребности государства в целом и создает условия для роста престижного потребления привилегированных верхов, тоща как отношения между управляющими верхами и производящими низами по-прежнему основаны на генеральных принципах реципрокного взаимообмена и централизованной редистрибуции, теперь уже легитимированных общепризнанной и авторитетной религиозно-идеологической доктриной.
Разумеется, это лишь генеральная канва, общая схема, отражающая определенную закономерную ступень эволюции социума и процесса политогенеза. Но схема позволяет понять и лучше уяснить все те сложности, с которыми столкнулась верхушка маленького племенного протогосударства чжоусцев после того, как она оказалась во главе вновь возникшего на базе рухнувшего развитого протогосударства Шан раннего государства Западное Чжоу. У чжоусцев, еще только-только оформившихся в племенное протогосударство под влиянием вызванного соседством с шанцами процесса трибализации, просто не было того необходимого опыта, тех административных навыков и тем более кадров, да и всех прочих в конечном счете дающихся временем институтов власти, которые были бы адекватны требованиям ситуации, вызову эпохи.
Колоссальным напряжением выдающихся деятелей раннего Чжоу и прежде всего Чжоу-гуна чжоусцы сумели преодолеть драматический разрыв между реальностью вызова и трагическим отсутствием возможности дать на него адекватный ответ. Однако, несмотря на все героические усилия, этот разрыв полностью преодолен не был. Или, точнее, то, как чжоусцы сумели его преодолеть, сказалось на результатах: Западное Чжоу являет собой едва ли не классический пример того, как настойчивые и целенаправленные попытки установить централизованную власть не дали должного результата, но, напротив, привели к децентрализации и феодализации государства. И другого результата быть не могло.
Стоит лишь с уважением еще раз зафиксировать, что достигнутое Чжоу-гуном и его помощниками было тем максимумом, благодаря которому государство и династия Чжоу просуществовали около восьми веков. Это следует считать оптимальным результатом, которого в конкретных условиях рубежа II—I тысячелетий до н.э. в бассейне Хуанхэ только и можно было достичь.
Принципы организации администрации
Административные институты в Шан эволюционировали спонтанно и естественно. Духовно и материально высокоразвитая общность, оказавшись в центре бассейна Хуанхэ, постепенно разрасталась и усложнялась посредством отпочкования от центра (столичной зоны вана) и расселения на периферии (удельная зона шанцев), создания сети региональных подразделений. Для нужд управления центром совершенствовалась центральная администрация, по мере появления сети региональных подразделений администрация центра усложнялась, увеличивалась и совершенствовалась, включая в свою орбиту внимание к периферии. По образцу центральной, насколько можно судить, возникала и функционировала администрация и в региональных подразделениях удельной зоны. В третьей, внешней зоне вай-фу шел процесс трибализации соседних племенных общностей, так или иначе тяготевших к аньянской цивилизации и многое у Шан заимствовавших. В совершенно ином положении оказались чжоусцы после победы и образования своего территориально достаточно крупного и этнически гетерогенного раннего государства.
Рухнула четкая этническо-географическая зональная схема — в масштабах государства Чжоу она оказалась непригодной по ряду соображений, но в немалой степени вследствие мятежа шанцев и вынужденного их расселения. Весь бассейн Хуанхэ оказался этнически и цивилизационно перемешанным. С одной стороны, это создавало эффект однородности, немаловажный для организации администрации. Но с другой — гетерогенная однородность не слишком радовала: все смешалось и все нужно было начинать чуть ли не сначала, да к тому же в условиях, когда сами чжоусцы, как упоминалось, вынуждены были перескакивать через стадию-ступень процесса политогенеза, что сильно ослабляло их позиции и затрудняло решение стоящих перед ними задач.
Как о том уже шла речь, чжоуские правители в первую очередь позаботились о создании легитимного обоснования своего верховенства. Разработка идеологии власти чжоуского вана с помощью доктрины небесного мандата надежно обеспечила тылы, стала фундаментом, опираясь на который чжоусцы могли спокойно формировать удобную для них систему администрации, не опасаясь серьезного противодействия изнутри. Но фундамент был лишь фундаментом. А для того чтобы воздвигнуть на нем соответствующее ему административное сооружение, у чжоусцев — увы — не хватало опыта и знаний. То и другое не вполне могло быть заменено заимствованиями у Шан.
Разумеется, многие общие принципы организации власти, как и вообще образа жизни, чжоусцы переняли у побежденных шанцев в готовом виде, что в немалой степени облегчило их задачу. Из ряда глав «Шуцзина» явствует, что вместе с элементами генеральной схемы организации администрации чжоуские руководители старательно стремились использовать и живых носителей административного, да и любого иного опыта. Всех квалифицированных специалистов — будь то сфера ремесла или военного дела, строительства или обслуживания, грамоты или администрации — победители-чжоусцы настойчиво и неукоснительно приглашали, даже вынуждали идти к ним на службу. Впрочем, здесь явно прослеживается взаимный интерес: сами чжоусцы без квалифицированных помощников не сумели бы справиться с наведением порядка и тем более административным управлением территориально и численно резко возросшего чжоуского государства, но и многочисленным специалистам-шанцам с их навыками и квалификацией вне этого государства некуда было деться.
