Робер Амбелен - Драмы и секреты истории, 1306-1643
Чтобы не оставаться без женских ласк, король оплатил прелести очень хорошенькой девушки по имени Жаклин де Бюэй, купив ее за 30 тыс. экю, которые Сюлли был вынужден, ворча, ему выложить. Затем в награду за ее таланты Генрих IV сделал красавицу Жаклин графиней де Море. Но от прошлого никуда не денешься… И король продолжал мечтать о Генриетте д’Антрэг. У него усилился старческий маразм, парализуя его королевскую твердость и даже чувство долга по отношению к Французскому королевству.
Зимой 1604 г. суд приговорил к смерти Карла де Валуа, графа д’Оверня, и Франсуа де Бальзака д’Антрэга за измену родине и намерение убить короля. Суд предлагал заключить Генриетту де Бальзак д’Антрэг, маркизу де Вернейль в какой-нибудь монастырь со строгим режимом.
Чтобы быть прощенным за всю сумятицу, которую он внес, разрушив ее планы, Генрих IV потребовал полного оправдания Генриетты, пользуясь правом королевского помилования. Потом, желая осушить слезы в ее прекрасных глазах, он заменил смертную казнь ее отца и сводного брата пожизненным заключением.
И, дабы вновь обрести во всей полноте эту огромную любовь, в которой она его заверила, король через два месяца приказал освободить ее отца Франсуа д’Антрэга. В то же время, поскольку граф д’Овернь посмел обвинить на суде свою сестру, что шокировало
Генриха IV, король оставил его в Бастилии. Бедняга пробыл там 12 лет, до 1616 г., то есть до того момента, когда Мария Медичи, оставшаяся регентшей Франции до 1614 г., заставила 13-летнего Людовика XIII подписать приказ об освобождении своего кузена Карла де Валуа, графа д’Оверня.
И, несмотря на такую снисходительность, или именно благодаря ей, возникли новые заговоры с целью устранения Генриха IV.
Впрочем, по своим итогам его царствование заслуживало отнюдь не отрицательной оценки. Если бы Генрих IV умел обуздывать свои сексуальные страсти, каким он мог бы быть великим королем! Имея таких незаурядных министров, как Сюлли, Оливье де Серр, Ашилл де Арлей, он совершил много преобразований, чем снискал себе признательность простого народа:
— Ордонанс 1595 г., запрещавший кредиторам описывать движимое имущество и земледельческие орудия крестьян;
— Ордонанс 1598 г., предохранявший крестьян от незаконных поборов со стороны солдат, определявшихся к ним на постой;
— Королевский указ 1600 г. (автором этого указа был Оливье де Серр), содержавший многочисленные меры по преобразованию французского сельского хозяйства;
— Ордонанс 1600 г., разрешавший свободную продажу зерна, что давало крестьянам возможность восстанавливать старые и осваивать новые земли;
— изданные в 1600 г. Общие положения о развитии мануфактур Бартоломея де Лаффена, позволявшие королю увеличивать число фабрик, мануфактур, хрустальных заводов и т. д. и обеспечить таким образом занятость многочисленных безработных;
— назначение в 1600 г. Брабансона Энфрея Брадлея директором плотин и каналов способствовало развитию судоходных каналов и дорожно-ремонтных работ, а также строительству новых, обсаженных вязами, которые крестьяне будут называть дорогами Рони;
— предпринятая в 1604 г. колонизация (в союзе с индейскими племенами) Атлантического побережья от устья Гудзона до залива Фанди, от южного берега Ньюфаундленда до островов и побережья залива Св. Лаврентия, от канадского побережья этого залива до озера Онтарио;
— в 1608 г. Самюэль де Шамплейн основал город Квебек, заключил тесный союз с индейскими племенами гуронов и алгонки-нов, освоил Великие озера вплоть до Верхнего озера и основал колонию Монреаль. Так родилась французская Канада.
Все плоды этой мудрой политики были сведены на нет из-за невероятной глупости Марии Медичи и по милости тех ничтожеств, которыми она себя окружила в период своего регентства.
Во внутренней политике в 1607 г. благодаря усилиям короля произошло окончательное присоединение графства Беарн к Франции.
Но жизнь этого короля уже подходила к концу. Возникали все новые и новые заговоры с целью его убийства, причиной которых был «великий план» Генриха IV (его так назвал Сюлли).
Этот план состоял из двух частей. Первая была нацелена на усмирение Австрийского дома силой оружия, победа Франции обеспечивала бы создание нового европейского порядка. А вторая — на создание христианской Европы в виде широкой конфедерации 15 государств, включающей в себя:
— шесть наследственных монархий,
— шесть выборных монархий,
— три республики.
Момент был благоприятный: Филипп III Испанский только что приказал изгнать морисков[129] и потерял во время осады Остенда 70 тыс. человек, а Рудольф II, император «Священной Римской империи», будучи неспособным к политической деятельности, «витал в облаках» алхимии. Вскоре он был свергнут восставшими подданными во главе со своим братом Матвеем.
С 1609 г. Генрих IV с помощью договора объединил герцога Баварского, германских протестантских принцев, королей Швеции, Дании, Англии, а также Соединенных провинций[130]. Последние были представлены штатгальтером Морицем Нассауским.
В это время встал вопрос о наследовании герцогств Клевского и Юлихского, на которые претендовали Электор Бранденбургский и граф де Нобург. Император оттеснил обоих протестантов и сам завладел этими герцогствами. Германские князья, выступившие против него, обратились к Генриху IV за помощью. Нельзя было упустить такой удобный случай.
Сюлли собрал армию, насчитывавшую 110 тыс. пехотинцев, 12 тыс. лошадей и 100 пушек. Это была самая мощная за всю историю той эпохи армия. Чтобы принять над ней командование, король должен был покинуть Париж 19 мая 1610 г. и выехать к войскам в Шампань.
Но 14 мая он был убит. Час его смерти настал, потому что накануне, 13 мая 1610 г., в соборе Сен-Дени он совершил ошибку (очередную слабость), допустив коронацию Марии Медичи, ставшей в результате этого королевой Франции.
Не стоит заблуждаться, считая, что Генрих IV действовал во имя осуществления своего «великого плана». Так как 29 апреля 1610 г. он дал знать эрцгерцогу Альбрехту, нидерландскому губернатору, что французские войска вскоре вступят на территорию Брабанта и встанут у стен Брюсселя с требованием о выдаче юной принцессы де Конде, урожденной Шарлотты де Монморанси.
Консервативно настроенные историки с более или менее выраженными монархическими взглядами утверждают, что в этой новой войне Генрих IV преследовал политические цели. Но все авторы, являвшиеся его современниками и жившие при дворе французского короля, неизменно подчеркивают, что король был буквально в ярости и не заботился ни о чем другом, кроме возвращения прелестной девочки силой оружия.
Что же касается Генриха II Бурбона, принца де Конде (который, как намекают летописи, был внебрачным сыном Генриха IV), то король хотел заставить его сменить супружеское ложе на соломенную подстилку в Бастилии. По свидетельству Беарнца, изъяснявшегося полунамеками, этот принц, видимо, действительно был его внебрачным сыном. Генрих IV не отказывался затащить даже своих невесток к себе в постель!
Что касается истинной причины этой войны, мы ограничимся тем, что процитируем следующих авторов: Николя де Нёфвиль, сеньор де Вильруа, государственный секретарь Генриха IV, в своих мемуарах пишет, например, что король однажды сказал Пекюису: «Пусть принцесса де Конде только вернется во Францию, и для решения Юлихского дела потребуется не более трех-четырех тысяч человек…»
Герцог де Сен-Симон в своих знаменитых мемуарах особо подчеркивает, что под предлогом решения проблемы наследования Клевского и Юлихского герцогств король Генрих IV «стремился прежде всего выступить против герцогини и похитить у нее красавицу, мысль о которой переполняла его любовью и яростью!». Герцогиня — это супруга упомянутого нидерландского губернатора, эрцгерцога, во дворце которой и остановились принц де Конде со своей молоденькой женой.
И вот, наконец, свидетельство Ришелье: «По всей видимости, покончив с разногласиями по Юлихскому делу и вырвав из рук иностранцев госпожу принцессу де Конде, он бы с ее помощью обуздал себя и остановился бы на достигнутом!»
Наконец, Вильгомблен еще более категоричен: «Есть мнение, что вся эта пышная подготовка к войне была прежде всего обусловлена, намечена и предпринята лишь с целью похитить силой это прелестное создание оттуда, где она укрывалась по совету своего мужа, и что, не будь этой любовной царапины, король в своем почтенном возрасте никогда бы не перешел границы своего королевства ради победы над своими соседями, и что он был решительно настроен начать именно с этого. И тем не менее, дабы не быть опозоренным, он прикрывал свои планы куда более благородными целями!»
Это означает следующее: Генрих IV, не осмеливаясь признать, что он затеял общеевропейскую войну с целью завладеть чужой молоденькой женой, 14-летней прелестницей, в то время как самому ему было 57 лет (к тому же ей он, возможно, фактически доводился свекром), официально заявил о своем намерении сокрушить мощь Австрийского дома. Но на деле у него давно не было этого намерения и он знал, что состояние его здоровья не позволит ему повторить свои военные подвиги — подвиги короля Наваррского прежних лет.
