Борис Горбачевский - Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов
Большое видится издалека
Сталин еще в 1945 году запретил что-либо писать и публиковать о военных событиях. Сохранились любопытные малоизвестные воспоминания А.М.Василевского и Г.К. Жукова, которые позволяют понять отношение Верховного к историографии только что закончившейся войны. Долгие годы не брался за мемуары Василевский. И не только он. Свои соображения Александр Михайлович подкрепил вескими аргументами, в частности тем, что вскоре после войны о мемуарах неодобрительно высказался И.В.Сталин. Василевский представил тогда Генералиссимусу две первые мемуарные книги. Среди них был сборник «Штурм Берлина», создававшийся в то время, когда Г.К.Жуков еще находился в Германии, на посту Главного начальствующего советской военной администрации.
Великолепно оформленная, с многочисленными иллюстрациями, книга почти в 500 страниц, большого формата была издана в 1946 году и показана И.В.Сталину. Авторы писали о том, как они воевали, штурмуя столицу фашистского рейха, что видели, чувствовали и пережили. Среди мемуаристов были солдаты, сержанты, старшины, офицеры и генералы. Иллюстрации были сделаны на основе собственных документальных зарисовок военными художниками студии имени Грекова — Л.Головановым, А.Кокориным, Н.Соколовым.
Как потом вспоминал А.М.Василевский, Сталин сказал тогда, что «писать мемуары сразу после великих событий, когда еще не успели прийти в равновесие и остыть страсти, рано, что в этих мемуарах не будет должной объективности». Поведение Сталина понятно. Он, очевидно, думал, что мемуарная литература может поколебать «славу полководца».
Сказанного Сталиным Василевскому оказалось достаточным, чтобы двери издательств и журналов надолго закрылись для ветеранов, героев Отечественной войны. Разрешено было в те первые послевоенные годы лишь одно — прославлять диктатора, благодаря которому партия и советский народ разгромили фашистских агрессоров, спасли мир от коричневой чумы.
Еще одна малоизвестная историческая «картинка». В 1946-м, после возвращения Г.К.Жукова из Германии, Сталин дал указание чекистам зорко следить за маршалом. Вскоре они доложили ему, где находятся его документы и что они собой представляют.
Через некоторое время Сталин позвонил полководцу и спросил его: «Вы что, собираетесь писать историю? Не надо. Пусть этим делом занимаются историки, когда мы умрем». Некоторые жуковские документы военного времени были попросту «уворованы», и маршал их больше так и не увидел.
Выпущенная в 1947 году H.A.Вознесенским книга «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» стоила ему головы. Ни один маршал, ни один генерал, не говоря о военных историках, не решался писать о войне, а вот славить Генералиссимуса — пожалуйста!
Один пример: представили трагедию 1941 года как стратегию обороны — вот что тогда историки придумали. Более того, было категорически запрещено переиздание западных историков, генералов по истории войны.
Вождь полностью взял право на оценки Победы на себя. По указанию Сталина закрыли все архивы с сохранившимися материалами о войне.
Чего страшился Сталин? Будто информация отечественных авторов, тем более западных, внесет смятение в умы советских читателей. Ведь с первых послевоенных лет нас воспитывали на примерах сталинских побед, куда не вписывались кровавые неудачи 1941–1942 годов. Поэтому лучшие книги о Второй мировой войне, написанные на Западе, пришли к русскому читателю лишь в период гласности и отмены цензуры, в 80–90-е годы XX века, то есть через 30–40 лет после выхода их в свет.
Вот несколько примеров: Альберт Шпеер «Воспоминания» (через 40 лет); Курт Типпельскирх «История Второй мировой войны 1939–1945» (через 44 года); Эрих Манштейн «Утерянные победы» (через 29 лет) и т. п.
Небезынтересна судьба книги Б. Мюллера-Гиллен-брандта «Сухопутная армия Германии 1933–1945». Ее перевели и выпустили на русском языке два центральных издательства: «Иностранная литература» (1956 г.) и «Воениздат» (1976 г.). Однако цензура вымарала из книги любые упоминания об участии советских людей в войне на стороне вермахта. В 2002 году книгу переиздали, включив в нее все купюры.
Еще один удивительный пример. Бывшие немецкие командиры, участники Ржевской эпопеи, опубликовали в Германии более 50 книг о своем боевом прошлом. Что мы знаем о них? Случайно одна из них попала во Ржев. Ржевитяне в начале 90-х годов побывали в Германии и привезли домой книгу бывшего командира 6-й пехотной дивизии, генерала Хорста Гроссмана «Ржев — краеугольный камень Восточного фронта». Местные историки, краеведы, журналисты Олег Кондратьев и Леонид Мыльников в 1996 году, через 40 лет после выхода книги на немецком, издали небольшим тиражом Гроссмана на русском языке.
В предисловии к книге Хорста Гроссмана есть такие строки: «Прошло более полувека после ее окончания (битвы за Ржев. — Б.Г.). К сожалению, правды о Ржевской битве до конца не сказано… Военные историки молчат…» Честные и искренние слова, наполненные болью за свой многострадальный город.
Молчат о Ржевской битве, и не только о ней. Многие сражения-«сироты» не попали в «Пантеон славы» «Легендарной и Непобедимой», воздвигнутый российскими историками еще в 50–60-е годы. Поразительный факт. В четырехтомнике о Великой Отечественной войне, выпущенном в Москве (2001 г.), попробуйте отыскать правдивые строки о Крымской катастрофе, о драматических боях под Харьковом, о ржевской «мясорубке», о сдаче Киева и гибели целых армий и др.
Одна из причин столь нелепого упорства состоит в нежелании отказаться от фальшивой, с благословения властей, так называемой официальной истории Великой Отечественной войны, написанной в сталинский, хрущевский и брежневский периоды. Наконец, нежелание затронуть имя И.В.Сталина и прославленных советских маршалов и генералов. Между тем разве они сами не обязаны были рассказать правду о том, «как фактически все происходило». Не рассказали. И Жуков, и Конев, и Лелюшенко — главные военачальники в битве за Ржев — в выпущенных ими позднее мемуарах постарались ловко обойти весь неприятный для них период своей боевой биографии: поражения, убийства — только так это можно назвать — десятков тысяч солдат и офицеров, на Ржевско-Вяземском плацдарме. В то же время нет ничего менее логичного, чем история, из которой насильственно изымаются, по требованию правящей власти, те или иные события и факты. Восстановить правду не так-то просто, особенно много лет спустя.
Произошло невиданное доселе событие. Старая истина гласит — историю пишут победители. Надо же: Россия отказалась от реальной истории Отечественной. Побежденные, да и не одни они, стали восстанавливать историческую правду войны на Востоке.
После войны рассказывали, что, став в 1955 году министром обороны, Г.К.Жуков открыл зеленую улицу бывшим военачальникам и историкам по созданию отечественной военной историографии. При Генеральном штабе были созданы творческие группы под руководством известных генералов для разработки трудов, обобщающих опыт крупнейших военных операций. После мерзкого изгнания Н.С.Хрущевым Жукова со всех постов и отправки маршала в отставку историки принялись создавать в новом виде официальную историю войны… «Что они сочинили, — писал Г.К. Жуков, — читать невозможно. Ее надо писать заново». Заново писать не выходит вот уже сколько лет!..
На основе «сотворенной» официальной, фактически политической истории почти за шесть десятилетий после окончания войны в России напечатаны горы книг: фундаментальные многотомные труды, энциклопедии большие и малые, монографии, учебники, справочники, на которых выросло несколько поколений советских людей, офицеров…
Между тем хорошо известно: любая полуправда опаснее лжи. Ибо ложь всегда легче распознать, чем полуправду. За все послевоенное цензурное время, а его могущество продолжалось более 40 лет, помню лишь единственный, случайный прорыв: попытку рассказать правду о трагическом 1941 годе. То была известная книга Александра Некрича «1941, 22 июня», наделавшая много шума. После выхода книги в 1965 году талантливого ученого-историка изгнали со службы, а затем выдворили из страны.
Вернемся в 40-е годы. Фактически вернулись с войны очень немногие. И уцелевшие ветераны, вступившие в огненную лаву в 18–19 лет, а некоторые и раньше, с гордостью и горечью надевали свои боевые ордена и медали в День Победы. О них сказал поэт:
Это правда: вас осталось мало,
Но зато и нынче вас не счесть.
Как там ни крутило, ни ломало,
Но на свете все-таки вы есть.
Это правда: вас осталось мало
По сравненью с силой той живой,
Что когда-то молодая встала,
Защищая Родину собой.
Целую когорту молодых писателей захватила военная тема. Их книги зачитывали до дыр, передавали из рук в руки «на одну ночь», их переводили на иностранные языки. Мир узнал новые имена: Эммануила Казакевича, Виктора Некрасова, позже Василя Быкова, Виктора Астафьева и многих других. Всех не перечислить! Но не только профессионалы выступали со своими произведениями. Многие участники войны, навек потрясенные пережитым, делились воспоминаниями о том времени.
