Жорж Ленотр - Повседневная жизнь Парижа во времена Великой революции
182
Морис жил в окрестностях Красного Креста.
183
Тюрьма Ла-Форс, где как раз в это время шла резня.
184
Орден кармелитов, реформированный святой Терезой и носивший в Испании название ордена «босоногих кармелитов», обосновался во Франции вскоре после смерти Генриха IV. Регентша поместила кармелитов в предместье Сен-Жермен-де-Пре в монастыре, освященном 22 мая 1612 года в День Святой Троицы нунцием Убальдини, племянником папы Льва XI и родственником регентши Марии Медичи. В доме, ставшем монастырем Святого Иосифа, «гугеноты, — пишет Клод Маленгр, — говорили свои проповеди, а светские люди устраивали блестящие приемы». У вещей, как и у людей, бывает иногда очень странная судьба, причем относительно вещей она выражается еще более ярко, так как они живут дольше людей. Через три года после размещения здесь кармелитов они начали постройку церкви и монастыря, существующих и в настоящее время. Часовня была окончена в 1620 году и торжественно освящена во имя святого Иосифа Элеонором д’Этамп де Балансе, епископом Шартра. Община так разрослась, что через несколько лет после своего открытия приобрела обширный участок земли, представлявший собой пространство, ограниченное с востока улицей Казетт, с запада — улицей Регар, с севера — улицей Шасс-Миди и с юга — дорогой в Вожирар. Кармелиты построили на улице Казетт и на улице Регар дома, которые сдали внаем частным лицам. Средства кармелитов, значительные для той эпохи и еще увеличенные доходом от продажи «кармелитского эликсира», шли на покрытие расходов по постройке монастыря и часовни и на выплату многочисленных пожизненных пенсий. Остальное поступало в пользу бедных.
Кармелитский монастырь всегда пользовался большой популярностью в Париже, так что монахов этих не только не беспокоили во время революции, но даже в ужасный день, когда в их саду убивали священников, нескольким монахам, еще оставшимся в монастыре, не причинили ни малейшею вреда. Мало тою, их разыскали в их кельях, чтобы успокоить. Несмотря на такое заботливое отношение, они рассудили, что было бы неосторожно долго полагаться на расположение убийц, и вернулись к гражданской жизни, согласно закону 17 августа, предписывавшему всем религиозным общинам до 1 октября очистить все занятые ими помещения, которые будут проданы в пользу государства.
185
Майяр, конечно, лишь на несколько минут появился в кармелитском монастыре, чтобы организовать там избиения, и сейчас же вернулся в аббатство. Вероятно, резней в кармелитском монастыре руководили Жан Дени Вюлетт, член Люксембургской секции, закройщик Вертело, Мартен Фромен, Жоаким Сейрат и другие лица.
186
Знаменитый женский монастырь, основанный в 1204 году и ставший в XVII веке местом пребывания философской школы.
187
Дом, в котором провела детские годы госпожа Ролан, не изменился — по крайней мере снаружи. И сейчас еще можно видеть узенькое окошечко, выходящее на набережную и освещавшее ее каморку. Дверь, как и тогда, выходит на улицу Дофина, но все внутреннее убранство изменено. Г-н Добан напечатал план этого помещения в том виде, в каком оно было сто лет тому назад.
188
Сатирическая повесть Вольтера.
189
Шарль Сансон — парижский палач, обезглавивший на гильотине многие сотни жертв революции.
190
В «министерстве патриотов» (жирондистов) генерал Дюмурье был военным министром. Жан Пьер Бриссо возглавлял жирондистскую фракцию в Конвенте.
191
Неизданная переписка, цитированная госпожой Клариссой Баде // Корреспондент. 1892.
192
Министр внутренних дел Людовика XIV.
193
Генеральный контролер финансов при Людовике XVI.
194
Дворец министерства внутренних дел стоял на улице Нев де Пти-Шан как раз на том месте, где впоследствии провели улицу Меполь. На этом участке был выстроен старинный театр Вендатур. Этот дворец, где жила госпожа Ролан, можно восстановить во всех подробностях благодаря рисункам и планам де Котта, хранящимся в Кабинете эстампов Национальной библиотеки.
195
«Папаша Дюшен»— название радикальной газеты публициста Жака Эбера, перенесенное на ее издателя.
196
Прозвище королевы Марии Антуанетты.
197
Лемонтей.
198
Добан А. Госпожа Ролан и ее время. Г-н Добан опубликовал неизданные до сих пор письма госпожи Ролан, не оставляющие никакого сомнения относительно чувства, которое она питала к Бюзо. Письма эти были написаны уже в аббатстве. «Не жалей меня! — пишет она. — Подумай, ведь мы не можем сделаться недостойными чувства, которое внушили друг другу: с этим сознанием нельзя быть несчастным. Прощай, мой друг, мой возлюбленный, прощай!»
199
Бульвар Сен-Мишель давно уже сменил улицу Лагарп, и дом, где жил Ролан, исчез лет сорок тому назад.
200
Его звали Лавакери; это был тот же тюремщик, что служил здесь во время избиений священников в сентябре 1792 года.
201
Благодаря обычаю, сложившемуся во время революции, когда боялись ночных вспышек народного волнения. От этого же произошел известный крик «Лампионов!»
202
В этом Павильоне флоры после ухода из него госпожи Ролан жили сначала Бриссо, а затем Шарлотта Корде, которая провела там два дня.
203
Ролан М. Записки.
204
Отрывки, цитированные Добаном.
205
Жанна Дюбарри (1743–1793) — фаворитка Людовика XV, осужденная и казненная по приговору Революционного трибунала.
206
Только что произведенные работы Пале внесли некоторые изменения в эту часть Консьержери.
207
Добан А. Госпожа Ролан и ее время.
208
Дочь госпожи Ролан, Тереза Эвдора Ролан де Ла Платьер, вышла замуж за Шампаньо; от него у нее родилась дочь, вышедшая замуж за гражданского инженера г-на Шале.
209
Оригинал этой записки хранится в Национальном архиве.
210
Город Кан в Нормандии стал убежищем для ряда лидеров Жиронды, после событий 31 мая — 2 июня 1793 года бежавших из Парижа. В числе их оказались Петион, Барбару и Бюдо. Именно в среде этих беглецов, ненавидевших Марата, и сложился роковой план Шарлотты Корде.
211
А не Робер, как говорили другие. Вот как описывает дом Шарлотты Корде г-н Гастон Лавалле («Кан, его история и его памятники»). Дом, прозванный Большой обителью, куда в июне 1791 года Шарлотта Корде явилась просить приюта у своей старой родственницы, госпожи де Бретвиль, был старинным зданием полуготической архитектуры в два этажа, выходивших шестью окнами на улицу. Вход в него был через низкую дверь, которая вела в узкий, длинный коридор; в конце его каменная винтовая лестница поднималась на второй этаж, занятый госпожой де Бретвиль. Помещение этой старушки сообщалось посредством узкого коридора с комнатой на другом конце дома, где жила Шарлотта Корде. «Комната Шарлотты Корде на втором этаже, в глубине двора, очень мало изменилась: в нее ведет та же каменная лестница, та же дверь служит входом в нее; кроме камина, который занимает теперь меньше места, все внутреннее устройство комнаты осталось тем же, каким оно было тогда: в ней нет ни паркетного пола, ни потолка, ни лепных украшений, и все полно прежней простотой. Впрочем, окно, выходящее на двор, изменило свой вид: раньше оно состояло из маленьких оправленных в свинец стеклышек (витро). Несмотря на их небольшую величину, Шарлотта Корде накладывала на них маленькие картинки и срисовывала их, так как очень любила рисовать. В минуту своего отъезда в Париж она подарила картон со своими рисунками и карандашом пятнадцатилетнему Луи, старшему сыну столяра Люнеля, который еще жив и не раз пересказывал этот трогательный случай. Вещи были потеряны им среди неизбежного беспорядка во время переездов или вследствие смерти их владельцев».
Вот другое описание того же дома, которым мы обязаны г-ну Адольфу Поару, члену Академии наук и словесности в Кане: «В эпоху, когда Шарлотта Корде поселилась у госпожи де Бретвиль, «Большая обитель» была старым домом полуготической архитектуры и отделялась от улицы маленьким двориком, мощенным песчаником. У этого здания, построенного в очень отдаленную эпоху, было два этажа; окна их, по три в каждом этаже, выходили на улицу. Входили в него через низкую и узкую сводчатую дверь, которая вела в темный коридор. Винтовая каменная лестница с перилами в виде завитков вела на второй этаж, где располагались комнаты госпожи де Бретвиль, которые сообщались узким коридором с комнатой, занимаемой Шарлоттой Корде. Комната молодой нормандки находилась на конце здания, и чтобы попасть туда, надо было пройти через всю длину двора. В нее вела маленькая каменная лестница. В этой комнате был кирпичный пол, потолка не было совсем, и бревна почернели от времени. Большой камин с выпуклым колпаком представлял собой единственное украшение этого жилища, окошечко которого, все из мелких стекол, выходило на двор, еще более узкий и скучный, чем двор «Большой обители»».
