Татьяна Соболева - История шифровального дела в России
Исход войны не позволил Колчаку ввести в действие радиостанции особой мощности.
Нельзя не отметить широкое применение в белых армиях шифрованных передач по радио и для управления войсками при помощи стационарных и полевых радиостанций. Такими радиостанциями были снабжены армии, корпуса, дивизии, конные отряды, военные корабли. В специальных подразделениях радиосвязи и радиоразведки перехватываемые открытые и шифрованные сообщения анализировались, на их основе составлялись ежедневные сводки и схемы радиосвязи советских военных частей. В частности, активную радиосвязь и радиоразведку вели Западная и Уральская армии Колчака. Большое число радиостанций действовало в регионах Уфы, Уральска, тесная связь поддерживалась с Астраханью, Гурьевом, Красноводском и Баку. Против организованного в августе 1919 г. Туркестанского фронта под командованием М. В. Фрунзе велась радиоразведка в Гурьеве, Форте Александровском. Активно работала радиосвязь между Колчаком и Деникиным на линии Тифлис — Баку.
Организация шифровального дела у Колчака
Шифровальное дело было поставлено в белой армии достаточно солидно: сохранялись традиции, техническая база царской шифровальной службы, частично кадры шифровальщиков, криптографов и переводчиков. Цифирное отделение, как оно продолжало именоваться, находилось в министерстве иностранных дел колчаковского правительства и подчинялось непосредственно начальнику первого департамента этого министерства. Широко использовались старые шифры и коды, оставшиеся с прежних времен. Вместе с тем создавались и новые шифры. Так, 2 февраля 1919 г. управляющий цифирным отделением писал, обращаясь к начальству: «…ввиду скомпрометированности старых ключей Министерства иностранных дел, цифирное отделение приступило к составлению новых секретных ключей для телеграфных сношений заграничных представителей с центральными установлениями министерства и между собой»[226].
В том же месяце цифирным отделением Министерства иностранных дел были изготовлены два «перешифровальных ключа» (№ 560 и 570), введение которых в действие, по мнению изготовителей, «вполне обеспечивало бы сохранение тайны секретной корреспонденции министерства». Издавались изготовленные ключи типографией военной газеты «Русская армия», где соблюдались соответствующие условия для сохранения тайны издания. Перед изготовлением шифров или ключей типография определяла сметную их стоимость. Эти данные сообщались типографией в цифирное отделение, и его управляющий составлял прошение об отпуске денег. Денег же было очень и очень мало.
В архиве Колчака сохранились лишь единичные образцы использовавшихся шифров. В основном это были буквенно–слоговые разнозначные таблицы замены. Срок действия таких шифров определялся в полгода. Это были типичные шифры, широко применявшиеся в белых армиях. Как известно, криптографическая стойкость их невелика. Такие шифры раскрываются на материале в несколько десятков знаков. Кроме таких шифров в белой армии использовались и коды объемом в несколько тысяч словарных величин. Коды были в основном алфавитные, редко использовались неалфавитные небольшого объема, в которых имелось некоторое число пустышек. Такие коды, даже при соблюдении всех правил пользования, не являются шифрами высокой стойкости и могут раскрываться на материале достаточного объема. Поскольку шифровались телеграммы сравнительно большой длины и массив этих телеграмм, зашифрованных одним и тем же кодом, был достаточно велик, при организации регулярного перехвата таких шифртелеграмм дешифрование их было сравнительно простой задачей. Она облегчалась еще тем, что шифровалась не вся телеграмма целиком, а только отдельные ее куски. Хотя мы знаем, что еще в период Первой мировой войны это было категорически запрещено.
Определить виды использовавшихся шифров в значительной степени помогают ошибки в ведении секретного делопроизводства. Как показывают изученные документы, в начальный период при первых победах на фронтах ошибки в работе с шифрдокументами почти не допускались. Однако по мере ухудшения военной обстановки допускалось все больше небрежности. И вот теперь в делах вместе с открытыми текстами сообщений мы находим подшитые криптограммы, что категорически запрещалось всеми инструкциями. Открытые тексты обычно уже подготовлены для зашифрования, то есть разделены на словарные величины вертикальными линиями. Эти данные позволяют восстановить словари использовавшихся шифров, например для линий связи с иностранными представительствами в 1919 г.
Как мы указывали выше, разработка и издание таких шифров велись постоянно. Например, 17 июля 1919 г. цифирным отделением МИД была завершена работа над изданием нового «секретного ключа» (кода), объемом 8000 словарных величин, а через неделю еще одного — новой буквенно–слоговой таблицы.
В качестве агентурных шифров белая гвардия использовала и шифры перестановки, а именно лозунговые шифры вертикальной перестановки.
Сохранившиеся сведения о шифрах, применявшихся в белых армиях, хотя в сущности и невелики, между тем достаточны для того, чтобы в настоящее время можно было бы оценить уровень проводившейся здесь криптографической работы, определить ее эффективность.
В своей внешней и внутренней переписке, в радиограммах все важные сведения зашифровывались в обязательном порядке. Такую зашифрованную информацию можно разделить на три вида:
1. Политическая, дипломатическая и деловая переписка с заграничными посольствами и представительствами;
2. Разведывательные данные;
3. Сведения о военной обстановке, положении на фронтах, распоряжения, приказы, стратегические и тактические планы командования, планы военных операций.
Краткие сообщения, содержащие важные сведения, шифровались целиком, в длинных же сообщениях шифровались лишь выборочные, наиболее важные места.
Передаче сообщения, как обычно, предшествовала некоторая подготовительная работа с текстом: подчеркивались куски текста, которые следовало зашифровать, далее текст телеграммы либо переводился на французский язык, либо просто писался латинскими буквами (своего рода предварительное шифрование), необходимая часть его зашифровывалась и записывалась пятизначными цифровыми группами.
Так, телеграмма, направленная генералом Миллером 16 октября 1919 г. лондонскому представителю Саблину, готовилась для передачи следующим образом.
Этап первый. Составляется открытый текст телеграммы и в нем подчеркиваются слова (прим.- в примере ниже выделено жирным курсивом), подлежащие зашифрованию:
«Зимние рейсы между Норвегией и г. Мурманском будут установлены с наступлением зимы не менее раза в неделю, согласовывая со срочными норвежскими пароходами, но пока замерзания нет, это не установлено точно. В настоящее время три парохода находятся на пути в Берген и четвертый выходит из Бергена и Мальмо, все для вывоза продовольствия. Генерал Миллер»[227].
Этап второй. Текст, подлежащий зашифрованию, пишется латинскими буквами:
«Zimnie reisy mejdu Norwegiei gorodom Murmanskom budut ustanovleny s nastupleniem zimy ne menee raza v nedeliu soglasovyvaia so srocnymi norvejskimi parohodami…»
Текст телеграммы, подлежащий зашифрованию, написанный чернилами от руки или отпечатанный на пишущей машинке, разбивался карандашом на словарные величины, затем шифровался.
Шифртекст:
«18566 24307 54945 38536 20043 45496 63241 81137 82174 15070 64444 17004 57526 85551 88317…»[228].
Сохранившиеся тексты, разбитые на словарные величины, позволяют установить, что здесь использовалась буквенно–слоговая таблица. Как видно из приведенного примера, слова разбивались на произвольные слоги. При относительно коротких шифртекстах, аккуратной смене ключей и тщательном соблюдении правил пользования буквенно–слоговые таблицы являются достаточно стойким шифром.
Дальние расстояния, на которые передавались сообщения, сравнительно малая мощность и слабое техническое исполнение радиостанций, невысокая квалификация шифровальщиков, — все это не могло не сказаться на качестве получаемых адресатами телеграмм, что приводило к необходимости их повторять. Типичными для 1919—1920 гг. являются телеграммы о том, что какие–то слова или целые телеграммы не поддаются расшифрованию, например: из телеграммы от 22 июня 1919 г. генералу Миллеру из Парижа от Маклакова: «В Вашей телеграмме не поддаются расшифрованию два слова»; из телеграммы Миллеру посла в Христиании Пилара: «Ваша телеграмма… доставлена лишь 27 августа, поддается разбору лишь с очень большим трудом»[229].
Анализ материалов архива Колчака, касающихся шифрованной переписки, показывает, что наличие большого числа нарушений шифрдисциплины при шифровании и передаче радиограмм, использование старых шифров, — все это, в принципе, позволяло дешифровать переписку белых или существенную ее часть как на внешних, так и на внутренних линиях связи. Во всяком случае, для таких опытных криптографов, как И. А. Зыбин, Н. А. Ямченко (о нем мы скажем ниже), перешедших на сторону Советской власти, это не составило бы большого труда. Но в тот период советская сторона не располагала силами и средствами для успешного проведения такой работы. Во всяком случае, данных об успешном перехвате и дешифровании переписки белых армий не имеется. Советская сторона испытывала острый дефицит в радиоперехватывающих средствах и их оснастке, хотя войсковые соединения и перехватывали радиопереговоры, ведущиеся по линиям связи фронтовых и дивизионных соединений белых армий.
