Льюис Е. Каплан - Сталин. Человек, который спас капитализм
Рейган, конечно, не был напрямую в ответе за драматические изменения в экономике США, которая перестроилась из преимущественно промышленной в преимущественно сервисную, ориентированную на сферу услуг. Единственное, за что он отвечает, — так это за свою упорную защиту принципов свободной торговли как средства роста мировой экономики. На экономических встречах «Большой семерки» он неизменно настаивал на этом пункте. Его единственным союзником на этих конференциях была «железная леди», премьер-министр Маргарет Тэтчер, которая, сломав хребет влиятельным английским профсоюзам, прочертила для экономики Британии Новый Курс. […]
Ни один сегмент экономики не пострадал так сильно от растущей инфляции, как кредитно-сберегательная сфера. Еще в 1960-е годы, в результате начавшейся из-за вьетнамской войны инфляции, ощущалась высокая цена выдачи кредитов под залог. Но в конце 1970-х годов их положение стало совсем опасным. Последний удар нанесло решение Волкера увеличить ссудный процент до 13. Поскольку большая часть долгов за тридцать лет были оформлены под значительно меньший процент, вся эта сфера оказалась на грани банкротства. […]
В воздухе явственно пахло «керосином» нерегулируемости, что переплеталось с рейгановской концепцией экономики свободного рынка, которая предусматривала снижение цен на товары и услуги и стимулирование экономики. В 1978 году конгресс отменил регулирование цен на природный газ и авиационную промышленность, что нанесло неслабый удар по конечным потребителям. Еще через два года то же самое произошло с кредитной сферой и грузоперевозками. Закон об отмене регуляции в финансовой сфере начал процесс, который продолжался все восемь лет правления Рейгана. […]
Во втором сроке своего президентства Рейган столкнулся с первым крупным кризисом в своей политической карьере. Это был скандал «Иран-контрас», который чуть было не привел к его импичменту. Поправка Боланда, принятая в 1983 году, запустила процесс развертывания этого позорного скандала. Поправка Боланда была реакцией на убийства эскадронами смерти контрас мирных жителей, сочувствующих сандинистам. А в результате средства, выделенные ЦРУ на поддержку контрас, выросли с 30 миллионов долларов в 1983 году до 50 миллионов в 1984 году. По сути дела, многие в конгрессе опасались, что деятельность контрас приведет ко второму Вьетнаму.
Именно в этот момент Кейси принял решение продолжать борьбу против режима сандинистов любыми средствами, законными или незаконными. Кейси, привыкший к вольнице в самостоятельных действиях OSS[8] во Франции, решил взять все дело в свои руки.
Помимо того, что Кейси был истовым католиком и ярым антикоммунистом, в качестве главы ЦРУ он чувствовал ответственность за защиту своих сотрудников. Хесболлах, террористическая организация в Ливане, финансируемая в то время Ираном, захватила (помимо прочих) резидента ЦРУ в этой стране. Кейси принял решение вызволить его любой ценой.
Ведущую роль в освобождении заложников в обмен на оружие сыграл Роберт Макфарлейн, в то время помощник госсекретаря Хейга. Через посредника было предложено, чтобы заложники из Ливана были возвращены в обмен на ракетные заряды, необходимые для ведения войны с Ираком. Поскольку все военное снаряжение Ирана во все время правления шаха поступало именно из США, у иранского правительства не было выхода. Удивительно, но сделку предложили посредники из иранского правительства. Макфарлейн сопровождал первую партию ракет из Израиля в Иран, но когда иранские посредники не смогли выполнить свою часть договора, а именно освобождение ВСЕХ заложников, Макфарлейн отказался сопровождать вторую партию ракетного груза. Когда в СМИ Ливана появилась разоблачающая статья, которая оказалась подтверждена фактами, Макфарлейна принудили подать в отставку.
А без содействия Израиля в деле по доставке вооружений в обмен на заложников операция была бы невозможной.
Правительство Израиля, которое само проявило инициативу в этом деле, имело два основных мотива для вмешательства. Во-первых, оно надеялось на ответное освобождение (выпуск на выезд за рубеж) всех иранских евреев. Во-вторых, израильтяне хотели проявить дружелюбие и преданность по отношению к администрации Рейгана. Если бы это была прямая сделка обмена, то скандал все равно мог бы выйти, но далеко не в таких масштабах, как получилось в результате. Часть денег, выплаченных иранским правительством за ракеты, была использована для поддержки контрас, сражающихся в Никарагуа. Но Рейган на протяжении всего разбирательства настаивал, что единственным его мотивом для отправки вооружений в Иран было желание нормализовать отношения с этой страной, а вовсе не обмен на заложников. Для прессы и конгресса было трудно поверить в эти утверждения, поскольку Рейган уже раздобывал незаконным путем деньги у некоторых богатых государств Персидского залива на вооружение контрас. Когда наконец все было распутано и схему представили его очам, он клялся, что просто потрясен. Кейси, ныне умерший, предал его. Остается только гадать, насколько много Рейган знал, а если не знал, то как ему удалось избежать того, чтобы его проинформировали о всей схеме. Одно ясно наверняка. Поскольку деньги на поддержку контрас проходили через счета швейцарского банка, только Кейси из всех участников тайной сделки был достаточно осведомлен для того, чтобы понять смысл использования подобных банковских операций.
В конце концов намерение Кейси победить сандинистов увенчалось успехом. Десятки миллионов долларов, потраченных на их поддержку, позволили контрас превратить свои отряды из нескольких сотен человек в дисциплинированную армию в десятки тысяч бойцов. Пройдя тренировку и обучение под руководством ЦРУ, они смогли обустроить базы в Никарагуа и удерживать их против атак сандинистской армии. В результате разразившейся гражданской войны в Никарагуа другие центральноамериканские государства предложили провести в Никарагуа свободные выборы для решения вопроса о будущем правительстве страны. На выборах, прошедших под наблюдением (иностранных) инспекторов, сандинисты проиграли, и страной стало править избранное большинством народа правительство. Угроза того, что просоветские режимы могут прийти к власти где-либо в Центральной Америке, была ликвидирована. Это стало первым успехом Рейгана в блокировании продвижения советского влияния в Западном полушарии.
Однако ему предстояло поохотиться за более крупной рыбой.
Те, кто жили в тот период «холодной войны», будь то граждане Советского Союза или США, мало понимали в мотивах и целях происходящего. Население обеих стран страдало от передозировки постоянной пропаганды по поводу целей противоположной стороны, так что была утеряна способность к здравомысленной оценке ситуации. Было ли это стремлением сдержать распространение коммунистической доктрины в мире путем использования открытой силы или пропаганды? Или же это была, как объяснили американцам, борьба добра со злом, свободы с тоталитаризмом — системой, где права человека подчинены немногим бюрократам, находящимся на вершине властной пирамиды? Для советских людей это была война против американского империализма и последняя попытка капиталистического мира, разрываемого своими внутренними противоречиями, разрушить своего исторического преемника — коммунизм. Это был также и конфликт между идеалом экономической справедливости для всех и эксплуатацией большинства во имя процветания немногих.
Ни руководство Советского Союза, ни различные администрации США на протяжении почти полувека не видели никакой возможности компромисса. Единственное, что удерживало обе стороны от нарушения шаткого статус-кво, — это была угроза гарантированного взаимного уничтожения в ядерной войне. Это была достаточно отталкивающая перспектива. И все же, по иронии судьбы, обе страны продолжали наращивать количество ядерных вооружений и ракет в пусковых шахтах, как гарантию против внезапной атаки противника. Из-за своей риторики до и во время президентства Рейган выглядел этаким рыцарем «холодной войны», кто своей волей способен повести Соединенные Штаты в горячую схватку с Советским Союзом, что закончится концом американской цивилизации. Ему противостояла загадочная фигура Михаила Горбачева.
В известном смысле Горбачев был самым трагическим персонажем, порожденным внутри концепции государственного социализма. Полный веры в экономическую справедливость, он не способен был осознать внутренние противоречия системы. Экономика Советского Союза была построена в форме пирамиды. И без того, чтобы пирамиду не срыть и не построить на ее месте новую конструкцию, ничего бы не изменилось. На протяжении почти шестидесяти лет, с момента начала строительства Сталиным индустриального общества из обломков аграрного, желаемая цель никак не достигалась. Социальные условия улучшились в огромной степени; но пока все работало — бесплатное образование и лечение, пенсионное обеспечение, жилищно-коммунальное хозяйство, полная занятость, — не было побудительных мотивов двигать систему дальше с риском разрушить то, что уже существовало. Государственный социализм дошел до своей крайней точки.
