Юрий Победоносцев - Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)
Факты неопровержимо свидетельствуют, что расстрел рабочих на улицах столицы был намеренно спровоцирован приказом министра внутренних дел. Однако сразу возникает вопрос, зачем Святополк-Мирскому понадобились кровавые события 9 января. Ведь хорошо известно, что князь придерживался либеральных воззрений и был сторонником глубоких политических реформ, поэтому его сразу же можно исключить из списка лиц, желавших запугать противников самодержавия. Трудно объяснить принятое Святополк-Мирским решение желанием министра выслужиться перед царем. Достаточно вспомнить, что он неоднократно подавал прошение об отставке, обусловленное расхождениями с Николаем II во взглядах на государственные реформы.
Свою деятельность на посту министра внутренних дел Святополк-Мирский начал с частичной амнистии заключенных, сокращения административных репрессий и ослабления давления на прессу. Московский обер-полицмейстер Ф. Ф. Трепов охарактеризовал начатую Святополк-Мирским политику как эру всеобщего попустительства. Испугавшись слишком уж радикальных идей своего назначенца, Николай II попытался остановить образовавшийся либеральный крен внутренней политики и 9 октября 1904 г. указует: «…чтобы поняли, что никаких перемен не будет».
Возросшее сопротивление царя либеральному курсу вынудило Мирского 21 ноября обратиться к императору с прошением об отставке, которая не была принята. В ответ на это во время аудиенции у императора министр фактически угрожал царю возможностью революции в России:
«Если не сделать либеральные реформы и не удовлетворить вполне естественных желаний всех, то перемены будут и уже в виде революции».
24 ноября Мирский делает еще одну попытку надавить на царя и подает ему свой «Всеподданнейший доклад о необходимости реформ государственных и земских учреждений и законодательства», где, в частности, подчеркивалось, что «общественное развитие страны переросло административные формы и приемы, доселе применявшиеся, и общество не подчиняется более в достаточной мере их воздействию… Правительству надлежит, отказавшись от мысли переломить общественное движение мерами полицейскими, твердо взять его в свои руки».
Тем не менее в указе императора Правительствующему Сенату от 12 декабря большинство этих предложений было отвергнуто. В результате Святополк-Мирский вновь подал прошение об отставке. На сей раз Николай II ее принял, но с условием отсрочки до назначения нового министра.
Как видим, надежды либералов на то, что царь пойдет на реформирование самодержавия и передаст фактическую власть в стране в руки буржуазии, не оправдались. И либералы пошли на крайнюю меру — организовали политическую провокацию, направленную на подрыв веры широких народных масс в доброго и справедливого царя. Для этого им и понадобилась демонстративная стрельба в людей, несших иконы и портреты царя.
Разумеется, это был заговор, в котором Святополк-Мирский, не играл, да и не мог играть ведущей роли. Судя по всему, во главе заговора стояла гораздо более крупная политическая фигура всесильного председателя кабинета министров Витте. Так, например, вот что в этой связи пишет министр финансов Коковцев:
«Витте не мог не знать обо всех приготовлениях, так как Кн. Святополк-Мирский советовался с ним буквально о каждом своем шаге… у С. Ю. Витте, несомненно, была чрезвычайно развитая агентура: освещавшая ему положение среди рабочих…
На мое замечание, что Князь состоит с ним в самых близких отношениях и неужели же он не говорил с ним о готовившемся событии так же, как он не говорил ранее и со мною, — Витте ответил мне, обращаясь ко всем присутствовавшим при нашем разговоре, что он не виделся с Министром Внутренних Дел более недели перед событием и решительно не знал ничего. Говорил ли он правду или, по обыкновению, желал просто сложить с себя ответственность за печальный результат, — я сказать не могу».
Однако даже если допустить, что Витте действительно более недели не встречался со Святополк-Мирским и заранее ничего не ведал о готовящемся кровавом побоище, то, в любом случае, он заблаговременно узнал о нем из слов пришедшей к нему делегации творческой интеллигенции вечером 8 января. Вот как описывали члены делегации этот визит к Витте в своем письменном отчете, изъятом у Е. И. Кедрина полицией: «Г. Витте заявил нам, что министры Святополк-Мирский и Коковцев имеют более точные сведения о положении дел, чем сведения наши, и что они уже приняли свои меры по этому поводу, что, по его мнению, и сам государь должен быть осведомлен о положении и намерениях рабочих, и что он, Витте, бессилен сделать что-либо в желаемом нами направлении…»
Таким образом, Витте вечером 8-го января подтвердил, что он уже был в курсе принятых правительством мер, хотя при этом не мог однозначно утверждать, что и Николай в полной мере осведомлен о положении дел.
«…Мы просили устроить нам свидание со Святополк-Мирским; г. Витте согласился на это и при нас спрашивал по телефону г. Святополк-Мирского — желает ли он принять нас как выразителей мнения группы литераторов и ученых по вопросу о возможных 9 января кровавых событиях и о мерах к устранению их.
Г. Святополк-Мирский по телефону сказал Витте, что ему сообщены уже тов. мин. Рыдзевским наши соображения и сведения, и отказался принять нас».
Значит, и Витте, и Святополк-Мирский заранее были предупреждены, что может произойти кровопролитие, но ничего не предприняли для его предотвращения, хотя оснований для опасений у них было вполне достаточно. Ведь войскам были выданы боевые патроны, и Мирским была дана команда ни при каких обстоятельствах не допустить продвижения колонн к центру города.
Мало того, при получении сведений о возможности кровопролития в столице они были обязаны сообщить об этом императору. Времени для этого у них было достаточно, ведь расстрел начался около полудня следующего дня, а телефонная связь с императором работала бесперебойно.
Ну, допустим, боялись или же не желали министры лишний раз обеспокоить царя, но уж дать-то разъяснения военным о недопустимости стрельбы боевыми патронами по безоружной толпе могли бы! Могли, но не сделали…
Вина Святополк-Мирского в организации расстрела мирной демонстрации очевидна. Но поскольку он считался либералом, идейные собратья не могли допустить подобного обвинения в его адрес. В результате либеральная пресса во всем происшедшем обвинила петербургского генерал-губернатора великого князя Владимира Александровича. А министр внутренних дел либералами был решительно оправдан. Вот, например, что по этому поводу писало такое либеральное издание, каковым был «Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона»:
«По общему отзыву Св.-М. добрый человек, почти никому и почти ничем с политической стороны неизвестный…
В органах крайних левых партий ("Искре" и "Революц. России") министерство Св.-М. называли "министерством приятных улыбок"…
Управление Св.-М. облегчило развитие освободительного движения. Отсюда ненависть к Св.-М. элементов реакционных. С начала января 1905 г. он уже фактически не имел никакой власти, хотя числился еще министром…
События 9 января и след. дней тоже имели место помимо воли Св.-М.».
Действительно, Святополк-Мирский несколько раз подавал прошение об отставке, и царь с этим согласился, но просил его исполнять обязанности министра пока, не будет назначен его преемник. Однако авторы соответствующей статьи «Энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона», мягко выражаясь, вводят читателей в заблуждение, утверждая, что Мирский с начала января якобы не имел никакой реальной власти. Напротив, все действия министра свидетельствуют о том, что вплоть до 9 января он обладал всей полнотой власти министра внутренних дел. Ведь именно по требованию Святополк-Мирского в столицу были введены дополнительные войска, а солдатам выданы боевые патроны. Святополк-Мирский по своей инициативе собирает высших чинов империи и 8 января проводит два совещания, посвященных подготовке властей к предстоящей демонстрации рабочих. И наконец, якобы не имеющий власти министр регулярно ездит на доклад к царю, согласовывая с ним свои важнейшие решения.
Теперь несколько слов о том, как проходила кровавая бойня. Вот что в своих воспоминаниях о событиях 9-го января в районе Нарвских ворот пишет Гапон:
«Не могу не упомянуть как о знаменательном факте, что, когда процессия двинулась, полиция не только не препятствовала нам, но сама без шапок шла вместе с нами, подтверждая этим религиозный характер процессии. Два полицейских офицера, также без шапок, шли впереди нас, расчищая дорогу и направляя в сторону встречавшиеся нам экипажи».
Вот ведь как интересно получается, 8 января товарищ министра внутренних дел генерал Рыдзевский подписал распоряжение о немедленном аресте Гапона и 19-ти его ближайших сподвижников. Вечером этого же дня Мирский на им же созванном совещании доложил, что Гапон будет арестован, а рабочих заблаговременно известят, что поскольку императора в столице нет, то и шествие к Зимнему дворцу отменяется…
