Борис Акунин - Часть Европы (с иллюстрациями)
Помимо хлебопашества, ставшего главным занятием населения, развивалось и скотоводство. Если древние славяне по большей части ограничивались разведением свиней, то при луговой системе появилась возможность держать коров, в результате чего возникло молочное хозяйство. Таким образом, в хлебно-молочную крестьянскую страну Россия начала превращаться незадолго до монгольского ига — и сохраняла этот свой облик вплоть до сталинской коллективизации.
Однако не исчезло и значение древних промыслов — охоты, рыболовства. Обилие зверя, дичи и рыбы было своего рода подстраховкой от ненадежности крестьянского существования. В хрониках этого периода часто говорится о засухах и неурожаях, но о большом голоде с человеческими жертвами только дважды (в 1127 и 1230 г.г.). Если не уродился хлеб, спасали лес и река.
Охотничье искусство стояло на высоком уровне. Большие княжеские охоты по размаху и организованности напоминали боевые операции. Огромные участки леса огораживались длинными сетями, целые отряды загонщиков направляли зверей к нужному месту. В «Поучении Мономаха» великий князь перечисляет свои охотничьи достижения в одном ряду с государственными и военными свершениями. Держали специально обученных псов, соколов, даже дрессированных барсов (эта византийская наука была утрачена егермейстерами последующих веков). Обычные люди, конечно, охотились попросту: стрелами, копьями, ловушками и силками, но, в отличие от князей и бояр, не ради забавы, а для пропитания.
Варение соли (Миниатюра из рукописи «Житие Зосимы и Савватия»)
Рыболовство на реках и озерах существовало издревле, но получило особенное развитие в связи с христианизацией, поскольку спрос на рыбу сильно увеличивался во время религиозных постов. Отдельным направлением водного промысла была добыча ворвани и моржовых клыков («рыбьего зуба»), доходных статей новгородского экспорта.
Важной отраслью хозяйства в домонгольской Руси было бортничество. Мед в основном потреблялся на внутреннем рынке (преимущественно для винокуренных целей), а воск, пользовавшийся постоянным спросом для свечного производства, в значительной степени шел в Византию и Западную Европу.
Вторым по значению «стратегическим» пищевым продуктом после хлеба считалась соль. На русских территориях ее добывали новгородцы, выпаривая морскую воду на огромных сковородах, и галичане, имевшие в Карпатах соляные копи. Этого не хватало, и возник прибыльный промысел — доставка соли с берегов Черного моря. Соль на Руси была традиционным дефицитом и предметом спекуляций, из-за чего подчас случались народные волнения.
Большой проблемой России во все времена являлось дорожное сообщение, затрудненное огромными расстояниями и в особенности скверным климатом. Пока главными транспортными артериями оставались реки, путешествия и доставка грузов были относительно просты — но не весной, в период ледохода, и не летом, во время суши.
Когда жизнь передвинулась от речных берегов вглубь, возникла потребность в дорогах. Она так и осталась нерешенной. Торных путей было очень мало. Весной и осенью из-за распутицы движение по ним практически прекращалось. Обилие водных преград при почти полном отсутствии мостов создавало дополнительные трудности.
В тринадцатом веке, как и в дорюриковские времена, все основные поездки совершались зимой, на санях — либо, если была такая возможность, по воде. Инфраструктуры как таковой, в общем, не существовало — за исключением дорог, соединявших близко расположенные города.
О промышленности применительно к тринадцатому веку говорить, конечно, не приходится, однако некоторые производства на Руси все же существовали, хоть и не имели экспортного значения. Вся продукция русских артелей и мастерских была рассчитана на внутреннее потребление. Чуть не во всяком крестьянском доме изготавливали ткань, в каждой деревне был свой гончар. Пожалуй, единственным промышленным товаром, вывозившимся за рубеж, являлась юфть — мягкая кожа особой выделки, очень ценившаяся в Европе.
Русский топор XIII века
На хорошем уровне в Древней Руси находилась металлургия — точнее, обработка железа, поскольку никаких других руд на территории страны не было. И медь, и олово, и свинец доставляли из-за границы. Зато залежей железа было много.
Русское оружие по качеству не уступало иноземному, а кольчуги пожалуй что и превосходили. Особенно хороши были топоры.
На Руси отсутствовала добыча драгоценных металлов, поэтому серебро ввозили и из Европы, и из Азии, и из Византии. Еще труднее приходилось с золотом — его удавалось получать только через греков. А между тем без золота и в особенности без серебра, главного менового эквивалента эпохи, были бы невозможны денежные отношения, к тринадцатому веку уже совершенно вытеснившие натуральный обмен.
Когда-то, в докиевский период, у лесных племен Восточной Европы главным платежным средством были меха, в зависимости от редкости имевшие каждый свою цену. Отзвуки тех времен прослеживаются и в терминологии новой, серебряной эпохи.
При том что главной денежной единицей была гривна (в начале XIII века — около 200 грамм серебра), серебро считалось также на куны (от «куница»), векши (старинное название белки) и белы (горностай — «большая белка»).
На Руси имели хождение монеты разных стран — в основном арабские и византийские. Их стоимость определялась не номиналом, который не всегда мог быть прочитан, а весом серебра. При Владимире Красно Солнышко начали чеканить и собственную монету — сребреники и златники. Последние производились очень недолго, до настоящего времени сохранилось всего десять штук. Вообще золото почти не применялось для расчетов, его было слишком мало. Золотые монеты чаще использовались как украшение.
Златник (XI век),
Серебро «безмонетного» периода
В двенадцатом веке начался кризис ликвидности — на Востоке истощились запасы серебра и приток дирхемов иссяк. На Руси наступил так называемый «безмонетный» период, когда для взаиморасчетов использовали серебряные слитки и обрубки стандартного веса.
Однако и в таких условиях денежное обращение не прекратилось — обходиться без него было невозможно.
Как воевали
Вероятно, деньги славянам поначалу понадобились не для торговли, а для расчета с наемными варяжскими дружинами, которые еще в догосударственные времена содержал всякий большой город.
Содержание дружины и вообще расходы на военное дело были главной статьей бюджета централизованной Руси и всех русских княжеств периода раздробленности. От состояния армии, от вооружения зависело, сохранится ли государство.
На первом этапе своей истории, во времена Олега, Игоря и Святослава, киевская держава была военной и в значительной степени существовала за счет грабежа чужих земель, подчас совершая для этого весьма дальние походы. Ничего удивительного в этом нет — ведь днепровское государство было основано (если называть вещи своими именами) бандой разбойников-варягов, которые еще долго сохраняли приверженность своим хищным обычаям.
Но прошло несколько поколений. Норманны осели, обрусели. Князья из лихих хевдингов превратились в правителей большого государства, которое нужно было строить и развивать. Воевали русские по-прежнему много, но с XI века это чаще всего были оборонительные войны — главным образом со Степью.
Русское войско XII–XIII веков сильно отличалось от варяжско-славянских дружин ранней эпохи.
Состояло оно из четырех частей.
Во-первых, из княжеской дружины — относительно небольшой, но обладавшей высокими боевыми качествами. Это были профессиональные воины, хорошо вооруженные и в основном конные.
Свои собственные отряды приводили на войну и бояре. По качеству эти воины мало отличались от княжеских, однако их лояльность обуславливалась внутриполитической ситуацией. В период междоусобиц нередко случалось, особенно в западных областях, что бояре оказывались в оппозиции к сюзерену и могли переметнуться на другую сторону.
Когда возникала опасность для государства, собиралось ополчение из мирных жителей — оно-то и составляло основную массу войска во всех больших битвах. Русская армия времен Андрея Боголюбского могла доходить до пятидесяти тысяч человек — огромная цифра для европейского средневековья. Однако вооружены ополченцы были плохо (смерды — только топорами), доспехов они не имели, сражались по преимуществу пешими. Особенной стойкости от такого войска ожидать не приходилось.
