Олег Смыслов - Богоборцы из НКВД
Но и это было не всё, что произошло в том далёком 1949-м.
В секретной докладной записке начальника Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Д. Т. Шепилова И. В. Сталину о регламентации деятельности Совета по делам РПЦ и результатах проверки работы Г. Г. Карпова на посту руководителя Совета говорилось: «Представляю на ваше рассмотрение проект постановления ЦК ВКП(б) «О массовом совершении религиозного обряда в день церковного праздника «крещение» в городе Саратове», а также переработанный проект Положения о Совете по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР.
По сравнению с действующим Положением, новый проект положения предусматривает ограничение прав Совета. Проверкой установлено, что Совет по делам Русской православной церкви разослал в августе 1945 г. инструкцию для уполномоченных Совета в союзных и автономных республиках, областях и краях, которую как ошибочную и дающую неправильное направление в работе уполномоченных Совета по делам Русской православной церкви на местах следовало бы отменить.
Проверкой также установлено, что председатель Совета т. Карпов ежегодно преподносил подарки высшему духовенству Русской православной церкви за счёт государственных средств. Такие подарки были произведены в 1944 г., а затем это из года в год повторялось т. Карповым. В 1947 г. патриарху Алексию было преподнесено в день его рождения и именин: парчи — 15 метров, серебряный кубок и малахитовая коробка на общую сумму 14 552 рубля; митрополиту Николаю — парчи 10 метров и картина на общую сумму 6585 рублей; протопресвитеру Колчицкому — парчи 12 метров стоимостью в 890 рублей. В 1948 г. на подарки указанным лицам израсходовано 11 574 рубля. В 1949 г. т. Карпов для подарка патриарху Алексию в день его именин 25 февраля приобрёл телевизор стоимостью в 4 тысячи рублей. В свою очередь, т. Карпов в течение 1944–1947 гг. получил в подарок от патриарха Алексия картины, шкатулку и ковёр».
И это уже была кампания, организованная отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) с целью пересмотра политики государства по отношению к церкви. Первый удар наносился по самому Совету. В дальнейшем он был прикреплён к Бюро по культуре при Совете министров СССР, что означало понижение статуса Совета по делам РПЦ. Так начался его постепенный перевод под контроль идеологических структур ЦК ВКП(б).
Уже 8 сентября 1950 г. Г. Г. Карпов докладывал Сталину о переменах в церковной жизни: «Совет докладывает о некоторых новых и, по мнению Совета, вполне закономерных явлениях, отмечаемых за последние 2–3 года в жизни Русской православной церкви.
По данным большинства уполномоченных Совета как в городе, так и в деревне, наблюдается ослабление интереса к церкви и снижение её влияния на верующих.
Эти явления прежде всего объясняются тем, что тот религиозный подъём, который по ряду причин, в том числе и по психологическим причинам, был в годы Отечественной войны, стал с 1947 года спадать, и год от году заметнее. Кроме того, это явилось прямым следствием улучшения материального благополучия трудящихся, укрепления положения и трудовой дисциплины в колхозах, коллективизации в западных областях УССР и БССР, известного подъёма идеологической и культурно-просветительской работы, а также тех мероприятий, которые проводил Совет в 1948–1950 гг. — через церковный центр по ликвидации нежелательных форм воздействия церкви на население и через своих уполномоченных — по известному ограничению деятельности церкви.
Прежде всего, в ряде областей РСФСР, УССР и БССР отмечается определённое уменьшение посещаемости церковных служб. Даже в такие церковные праздники, как Рождество, Крещение, Успение, Преображение и другие двунадесятые переходящие и непереходящие праздники, посещаемость церквей уменьшается, и в 1949–1950 гг. была значительно ниже прошлых лет».
В заключении докладной записки Карпов сообщал вождю: «В результате известного спада религиозной активности происходит сокращение количества церквей. За последние 2 1/2 года по СССР в целом (за исключением пяти западных областей УССР, где был рост количества православных церквей за счёт воссоединения униатских церквей) прекратили функционировать и сняты с регистрации 749 православных церквей и молитвенных домов. Из них за 1948 г. — 118, за 1949 г. — 443 и за 6 месяцев 1950 г. — 188 церквей и молитвенных домов. Эти церкви и молитвенные дома или самоликвидировались, вследствие отсутствия достаточных средств на содержание причта и зданий, или же были сняты уполномоченным Совета с регистрации, вследствие отсутствия длительное время священника на приходе и по другим причинам.
Интенсивнее шло уменьшение церквей и священников в 16-ти восточных областях УССР, где за последние три года более 500 церквей прекратили функционировать, не менее чем на 300 человек убавилось число священников и, кроме того, в 13 этих областях около 800 церквей (что составляет почти 20 %) не имеют постоянного причта, и службы в них проводятся нерегулярно. (…)
В 1950 году процесс распада религиозных общин замечается не только в областях, подвергавшихся оккупации, но частично и в областях Иркутской, Костромской, Молотовской, Тамбовской, Ульяновской, Челябинской и других…» Но это, так сказать, о низах. А о верхах Карпов почему-то забыл или не захотел сообщить вождю…
В. Цыпин в своём труде о Русской православной церкви при Алексии I (Симанском) восполняет этот пробел: «К 1949 г. епископат Русской Церкви насчитывал уже 74 архиерея, занимавших кафедры в пределах нашей страны. Среди них были: Патриарх Алексий I, пять митрополитов — Крутицкий Николай, Киевский Иоанн, Ленинградский Григорий, Рижский Вениамин и Новосибирский Варфоломей (Городцев), 21 архиепископ, в том числе один викарный, 40 епархиальных и 7 викарных епископов. Давая характеристику епископату Русской Церкви, известный ренегат А. Осипов в своём очередном доносе писал: «Московская Патриархия обладает небольшим кругом архиереев с долголетним стажем службы. Это по большей части люди, побывавшие в заключении за фанатическую пропаганду религии, люди внешне подчёркнуто лояльные, но внутренне старых монархических тенденций, вздыхающие по «добром, старом времени», но сознающие его невозвратность (митрополит Григорий, сам Патриарх и ряд др.). К этим основным кадрам присоединяются три других категории архиереев: бывшие обновленцы, возвращенцы и новоставленные. Бывшие обновленцы Патриархией держатся на подозрении. В них видят часто агентов МТБ, людей неустойчивых и в Церкви ищущих своих собственных целей и выгод (епископ Сергей (Ларин) и др.). Возвращенцев из бывших эмигрантов очень ценят, но боятся их выдвигать на видные места (митрополит Вениамин, б. Американский; епископ Иоанн, б. Карлсбадский, Ювеналий Хайларский и др.). Эти архиереи в основном старики-идеалисты с оттенком фанатизма. Остатки старой гвардии синодской Церкви старой России. Новоставленные архиереи в настоящее время составляют основную массу епископов. Их выбирают из вдовых протоиереев, монахов и архимандритов. Здесь производится строгий выбор, и в подавляющем большинстве они изрядные фанатики. Правда, с точки зрения образованности это всё люди невысокого полёта. Но для укрепления костяка Церкви, подбора нового, фанатически преданного Церкви духовенства эти архиереи делают очень много. По сравнению с 1941 г. в этой области позиции Церкви стали много сильнее. В общем, среда архиереев неоднородна. Здесь есть и фанатически преданные своим идеям мечтатели, и идеалисты высокого полёта: архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) — неокантианец, мечтающий о соединении религии и науки. Архиепископ Гурий Ташкентский — аскет, насадитель старчества и иночества, борец за нравственное перерождение духовенства и за расширение влияния Церкви. Варфоломей Новосибирский — борец за укрепление кадров духовенства. Архиепископ Ювеналий Челябинский — того же сорта и ряд др. Есть, наоборот, и архиереи — тщеславные гордецы: епископ Сергий (Ларин) — владелец целых вагонов имущества, напыщенный до тошноты, и ему подобные. Но больше всего архиереев-середнячков, которые живут в общем тихо и незаметно, но именно они, пожалуй, оказывают наибольшее влияние на укрепление церковничества (Сергий Смоленский, Михаил Великолукский, Иоанн Молотовский и т. п). Огромная организующая, укрепляющая роль архиереев в Церкви чрезвычайно ясно осознаётся Патриархией, которая идёт на любые жертвы, только бы увеличить ряды епископов, только бы сохранить их и укрепить».
2После смерти Сталина, а то есть уже при Н. С. Хрущёве (в 50-е), политика государства к Церкви и религии стала заметно меняться. Например, 7 июля 1954 года было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения». Правда, через четыре месяца (10 ноября) последовало новое постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Но это была лишь временная приостановка активного наступления на Церковь и религию.
