Людмила Морозова - Великие и неизвестные женщины Древней Руси
В Ипатьевской летописи особо подчеркнуто, что привезенная Ярополком невеста отличалась необычной красотой, поразившей киевлян. Поскольку в то время портреты князей и их жен не были редкостью, напрашивается предположение, что прекрасный облик княгини Елены был запечатлен либо на фреске, либо на иконе, либо на миниатюре того времени. Наиболее вероятно, что ее облик был отражен на иконе Владимирской Богоматери, поскольку все искусствоведы отмечали наличие у нее восточных черт. Хотя искусствоведы полагают, что эта икона была привезена из Византии, но в древнейших источниках данных об этом нет. Вполне вероятно, что греческий мастер был специально приглашен Ярополком в Киев, чтобы создать портрет его необычайно красивой жены, и тот представил ее в виде Богоматери.
Известно, что Андрей Боголюбский особо почитал эту икону и, уезжая во Владимиро-Суздальское княжество, взял ее из Вышгорода с собой. Пристрастие князя к этому образу могло объясняться тем, что его вторая супруга была родственницей Елены и очень на нее походила. Сходство с этими княгинями должно было быть и у Марии Ясыни.
Поэтому можно предположить, что икона Владимирской Богоматери дает представление о том, как выглядела Мария Ясыня в период расцвета ее красоты.
Из надписи на гробнице Марии Ясыни известно, что ее отчество было Шварновна, но ее отцом вряд ли являлся чешский и богемский король. Из Ипатьевской и Лаврентьевской летописей известно, что в середине XII в. на службе у киевских князей был воевода Шварн. Он принимал участие в междоусобных битвах и в походах на половцев. Последнее известие о нем относится к 1168 г. – он был захвачен половцами в плен, требовавшими за него большой выкуп.[745]
Новгород. Церковь Спаса-Нередицы. Богоматерь Оранта
Совпадение отчества Марии Ясыни и имени киевского воеводы дает право предположить, что именно он и был ее отцом. Хотя точных сведений о годе рождения Марии нет, можно предположить, что это произошло во второй половине 50-х гг. XII в. Дело в том, что супруг Марии, Всеволод Большое Гнездо, родился 19 октября 1154 г., т. е. брачного возраста он достиг в 1170 г. Поэтому Ю.А. Лимонов предположил, как уже отмечалось, что приблизительно в этом году князь женился на Марии, одновременно ее сестра стала женой владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского.[746] На момент замужества Марии должно было быть не меньше 16 лет, поскольку ее брак не был ни династическим, ни политическим и, скорее всего, заключался по взаимной симпатии жениха и невесты. Определенную роль, конечно, играли и родственники. Например, можно предположить, что воевода Шварн состоял в близком родстве с женой великого князя Киевского Ярополка Владимировича Еленой. Поэтому даже после пленения или смерти воеводы родственники великого князя продолжали поддерживать связь с его семьей. (Андрей Боголюбский и Всеволод являлись племянниками Ярополка Владимировича.)
Из летописных известий можно сделать вывод о том, что у Марии было несколько сестер. Старшая, как уже отмечалось, стала женой Андрея Боголюбского. Одна из младших сестер в 1180 г. вышла замуж за новгородского князя Ярослава Владимировича, внука Мстислава Великого и Любавы Дмитриевны (именно он был строителем храма Спаса-Нередица). Всеволод Большое Гнездо любил свояка и неоднократно приглашал с семьей в гости.[747]
Самая младшая из сестер в 1182 г. стала женой черниговского князя Мстислава, сына великого князя Киевского Святослава Всеволодовича.[748]
Достаточно выгодные браки яских княжон свидетельствуют, что их семья прочно укоренилась на русской почве и сами они являлись завидными невестами. Популярности их, вероятно, способствовала яркая красота.
Новгород. Церковь Спаса-Нередицы. Общий вид фресковой росписи средней апсиды
Муж Марии Ясыни был самым младшим сыном великого князя Киевского Юрия Долгорукого от второй супруги Елены – родственницы византийского императора Мануила I Комнина (Мануил правил с 1143 по 1180 г. – Л. М.). Старшие сыновья Юрия были от половецкой княжны, поэтому они не слишком дружили с младшими и даже не хотели делиться с ними отцовыми владениями. Значительно отличаясь по возрасту (Андрей Боголюбский родился приблизительно в 1110 г. и был старше Всеволода на 34 года), старшие Юрьевичи предпочитали держать младших в своей свите и не хотели делиться земельными владениями. Конфликт между братьями закончился тем, что в 1162 г. Всеволод с матерью и полностью родными (по отцу и матери) Василием и Мстиславом были вынуждены уехать в Византию. По этому поводу в Ипатьевской летописи сделана такая запись: «Том же лете (1162. – Л. М.) идоста Гюргевича Царю-городу, Мстислав и Василько с матерью, и Всеволода молодого пояша со собою, третьего брата; и дасть царь Василкови в Дунаи 4 городы, а Мстиславу дасть волость Отьскалана (Аскалинскую. – Л. М.).[749]
Василий и Мстислав, видимо, были уже достаточно взрослыми, поскольку и на родине правили самостоятельно. Так, Василий еще в 1149 г. получил от отца Суздаль, но Андрей Боголюбский изгнал его из этого города. Лишился Новгорода и Мстислав Юрьевич, хотя по воле отца был женат на знатной новгородке, дочери посадника Петра Михайловича Анастасии. Как уже отмечалось, данные о ее отце и матери Морене содержатся в недавно найденных берестяных грамотах.[750] Написанная для свадьбы в 1155 г. икона «Знамение» прославилась потом в 1169 г. во время битвы новгородцев с суздальцами, а кратир (серебряный сосуд для причастного вина), изготовленный мастером Костой, стал реликвией новгородского Софийского собора. Образцом для него послужил кратир Братило, созданный в 1132 г. для Петра Микулича и его жены Варвары.[751]
Мстислав и Василий, видимо, уехали в Византию с семьями, Всеволоду же было только 8 лет. Прожив на чужбине несколько лет, он, вероятно, смог получить там неплохое образование, изучил в совершенстве греческий язык, прочитал в подлиннике сочинения знаменитых церковных писателей, историков, философов, поэтов и т. д.
Церковь Спаса-Нередицы (1199 г.)
В летописях нет данных о том, когда Всеволод вернулся на родину и с кем. Можно лишь предположить, что он приехал к своему старшему полностью родному брату Михаилу, который также не имел удела после смерти отца и жил у брата Глеба в Переяславле Южном. Поскольку Андрей Боголюбский не претендовал на киевский великокняжеский престол, Глеб полагал, что он должен перейти к нему после смерти сына Мстислава Великого Ростислава. Однако владимиро-волынский князь Мстислав Изяславич, двоюродный племянник Юрьевичей, считал иначе и в 1168 г. захватил Киев. В этой начавшейся междоусобице вскоре принял участие и Всеволод. В итоге в 1159 г. победил Глеб Юрьевич и стал киевским правителем.[752] В его ближайшее окружение вошли Михаил со Всеволодом, при этом первый получил Переяславль Южный. Можно предположить, что именно в это время состоялась свадьба Всеволода и Марии.
Хотя младший Юрьевич не имел собственного удела, он, вероятно, был очень красив и этим пленил юную яскую княжну. По единодушному утверждению искусствоведов до нас дошло портретное изображение князя в виде иконы Дмитрия Солунского на троне, поскольку его крестильным именем было Дмитрий. (В его честь отец основал г. Дмитров недалеко от Москвы.) Иконография святого не совсем обычна: он восседает на троне в полном вооружении как полновластный правитель обширной державы. При этом на его сидении имеется характерный владельческий знак Рюриковичей. Во внешности Дмитрия много типично греческих черт: темные кудрявые волосы, большие глаза, дугообразные брови, маленькая бородка и усы.
Поскольку Глеб Юрьевич вскоре тяжело заболел, Всеволоду пришлось стать его правой рукой и совершать походы против половцев. В начале 1171 г. великий князь скончался, и власть в Киеве оказалась в руках самого молодого Юрьевича. Возможно, он хотел передать ее старшему брату Михаилу, но тот находился в Переяславле. Неясной ситуацией воспользовался вышегородский князь Давыд Ростиславич. С большой дружиной он въехал в Киев и захватил Всеволода с племянником Ярополком в плен.[753]
Следует отметить, что в Ипатьевской летописи происходившие в Киеве события описаны несколько иначе. Смерть Глеба Юрьевича отнесена к 1073 г. После него на престол взошел последний сын Мстислава Великого Владимир, но правил всего 4 месяца, поскольку заболел и умер. Вместо него по велению Андрея Боголюбского киевское великое княжение перешло к Роману Ростиславичу. Однако вскоре выяснилось, что Глеб Юрьевич был отравлен киевлянами. Тогда Андрей Боголюбский потребовал, чтобы Роман Ростиславич наказал их, но тот не захотел ссориться с горожанами. В итоге владимиро-суздальский князь приказал Роману покинуть Киев и вернуться в Смоленск. Власть в столице перешла к Всеволоду с племянником Ярополком. Но это не понравилось Ростиславичам. Ночью они напали на город и взяли в плен посланцев Андрея Боголюбского. После этого на великокняжеский престол сел Рюрик Ростиславич. Произошло это в 1174 г.[754] По Лаврентьевской летописи – на 3 года раньше. Так или иначе, но Мария, скорее всего, уже была женой Всеволода и вместе с ним оказалась в плену у воинственных Ростиславичей – сыновей Ростислава Мстиславича.
